В середине октября из убежища в Казани были похищены две девушки – Айшат Сайгидгусейнова и Патимат Сайгитова. Одна из них была с малолетним ребенком на руках. Девушки утверждали, что вынуждены были бежать из семей из-за постоянного давления со стороны родственников: их избивали, не разрешали работать и не позволяли уйти от мужей-агрессоров.
Правозащитники, которые помогали жертвам домашнего насилия, рассказали, что девушек из шелтера похитили полицейские. Правоохранители же утверждают, что действовали в рамках закона. Директор кризисного центра в Татарстане Алия Байназарова заявляет о давлении силовиков: вместо того, чтобы сообщить о судьбе Айшат и Патимат, полиция проводит допросы сотрудников кризисного центра и проверяет деятельность фонда.
Айшат Сайгидгусейнова и Патимат Сайгитова обратились в кризисную группу помощи женщинам на Северном Кавказе "Марем" больше года назад. Одна из них жила в дагестанском селе Кикуни, вторая – в Хасавюрте, девушки дружили между собой. У обеих был запрос на эвакуацию: они хотели уйти от мужей, но им не позволяли родственники. Ответом было: "Вышла замуж – там и умри".
В семьях девушки подвергались насилию: все их действия контролировались, они были лишены доступа к образованию, не могли выходить из дома без позволения родни, их выдали замуж против их воли. Мужья регулярно избивали их, а одна из девушек фактически познакомилась с супругом в первую брачную ночь. Обе были лишены возможности работать. Одна из них училась в школе всего два года – она рассказывала правозащитникам, что справку об образовании в девять классов ей подделали.
Жизни Айшат и Патимат полностью контролировались сначала родителями, а потом мужьями. Им не разрешалось даже пользоваться смартфонами и соцсетями – по словам самих девушек, родители говорили, что "женщине достаточно телефона с фонариком".
Спустя год после первого обращения Айшат (вместе с малолетней дочерью) и Патимат наконец смогли покинуть дом. Обе девушки записали видео для МВД с требованием не объявлять их в розыск. Они сообщили, что покинули семьи добровольно и возвращаться не намерены (оригиналы всех записей есть в распоряжении редакции. – Прим. ред.).
Читайте также "Замуж выдали без согласия и развели тоже". Похищение дагестанок из кризисного центра в КазаниВ переписке с активисткой "Марем" Светланой Анохиной Айшат и Патимат не раз просили не верить словам их родных. 16 октября они выехали из Дагестана в направлении Казани, где их ждали в шелтере "Мамин дом", которым руководит Алия Байназарова. Вечером они перестали выходить на связь с волонтерами, а через несколько часов выяснилось, что девушки пропали из дома-убежища. По мнению правозащитников, которые помогали Айшат и Патимат, их оттуда похитили.
За несколько часов до пропажи отец одной из девушек звонил Светлане Анохиной и говорил, что он был неправ и зря не давал дочери уйти от мужа. Таким образом, родственники не отрицали, что с их стороны действительно оказывалось давление. Также дагестанские полицейские связывались с Анохиной и интересовались, могли ли Айшат и Патимат планировать побег в Сирию.
Мы имеем дело с государством – жутко давящей всех машиной
"Полицейские были доброжелательны и вежливо спрашивали – а почему же девочки убежали, а не обратились в правоохранительные органы? Если обращались, то мы поднимем дело и увидим, кто же такой нехороший – отказал им в помощи! Звонил и отец Айшат. Он говорил очень вменяемо. Что он сильно виноват, что уговаривал дочь терпеть и не понимал, чего это ей стоит. Сказал, что все осознал и принимает меры по ее разводу с мужем – что родственники уже пошли за ее вещами", – рассказывает Анохина.
По ее словам, ей также звонил и другой полицейский, который говорил, что девушкам нужно пойти в отдел и там написать заявление о снятии с розыска.
"С другой стороны, оперативник Далгат, который приходил в нашу кризисную квартиру в день похищения Халимат Тарамовой, тоже говорил очень вменяемо – что не возымело никакого результата. Так что на эти вещи я уже не ведусь. Ведь мы имеем дело с государством – жутко давящей всех машиной", – говорит правозащитница.
Руководитель благотворительного фонда "Благие дела" в Казани Алия Байназарова, в чей шелтер приехали девушки и откуда они пропали, требует от правоохранительных органов предоставить информацию об их судьбе. Пока вместо внятных ответов Байназарова получила лишь повышенное внимание следственных органов.
О том, почему похищение дагестанок из шелтера в Казани угрожает всей правозащитной деятельности, Байназарова рассказала в интервью Кавказ.Реалии.
– Алия, что происходит сейчас с шелтером?
Алия Байназарова
– Мы обратились в СК с заявлением о похищении – но вместо результата столкнулись с давлением. Больше недели они звонят мне постоянно, весь день. Видимо, потому что я должна была получить справку из полиции. Эта справка – ответ на мой запрос. Я требовала разъяснений по поводу пропажи девушек.
Мне уже приходил ответ от уполномоченного по правам человека в Татарстане, куда мы обратились сразу. Там написано, что мое заявление передано и Москальковой, и уполномоченному по правам человека в Дагестане Алиеву, и в СК по Татарстану. От Алиева я требовала, чтобы нам сообщили, где находятся девушки и все ли с ними в порядке. Пока что никаких сведений не дали. Только начались регулярные звонки от правоохранителей.
– Что сейчас говорят силовики, чем объясняют внимание к вашему центру?
– Нам сказали, что "кто-то там наверху" заинтересовался нами. Задают разные вопросы, например: а кто стоит за фондом? Я отвечаю им, что стою за фондом я. Они не понимают этого. Спрашивают: а откуда у вас дом? Я отвечаю, что нам его дал в пользование благотворитель. Меня спрашивают: а кто он? На такие вопросы мы не обязаны и не будем отвечать.
– Что говорит полиция о моменте похищения?
– Я говорила с представителями Следственного комитета. И ответ был такой – якобы девушки сами позвонили родственникам и попросили их забрать. И после этого в полицию пришло обращение, что по такому-то адресу в Казани девушки находятся.
Полиция Татарстана быстро приезжает к дому. Они не заходят внутрь, девушки сами аккуратно кладут под камушек ключи, потом садятся в машину и уезжают. Дают объяснение в полиции, мол, мы приехали в Казань, посмотреть мечеть Кул-Шариф, попутешествовать. Мы думали, что это гостиница, но оказалось не так, заберите нас домой.
Они бежали от насилия, и им нужно было укрытие в шелтере
Вот такие объяснения они якобы написали. Потом пришел представитель дагестанской диаспоры, якобы чтобы доставить девушек домой. Они сейчас говорят одно и то же – мол, девушки сами написали заявление, что хотели путешествовать, а тут гостиница плохая оказалась.
У нас масса сообщений от Айшат и Патимат, у меня хранятся бумаги, которые они подписали. Разумеется, они знали, что едут не в гостиницу. Они бежали от насилия, и им нужно было укрытие в шелтере. Рассказы про гостиницу выглядят, мягко говоря, неубедительно.
– Вы видели эти заявления, написанные Айшат и Патимат?
– Нет, только слышала все на словах. Правоохранители говорят, что я увижу телефонограмму, что увижу другие подтверждающие вещи. Но пока что нам ничего не предоставили.
– А что им мешает взять и показать вам бумаги?
– Вот именно. Это первое. Есть и другие вопросы. В день их пропажи журналист ездила в отделение и спрашивала: поступали ли такие-то? Ей отвечали, что нет. Зато говорили про переодетых в форму полиции. Когда они успели передумать, нам непонятно. У нас что, полиция работает таксистами?
После того, как полиция Татарстана не дала внятных объяснений о том, где находятся пропавшие девушки, Алия Байназарова и Светлана Анохина записали видеообращения с требованием предоставить свидетельства о том, что Айшат и Патимат в порядке. У правозащитниц есть основания опасаться за жизнь и здоровье девушек – с 18 октября они ни разу не вышли ни с кем на связь.
– Что угрожает центру сейчас?
– Я пока не знаю. Я отвечаю полиции, что ответы на все их вопросы есть на сайте нашей организации. И они реально есть! Я по десять раз отвечаю на них. Но с тех пор, как пропали девочки, от меня ежедневно что-то хотят. Берут с сотрудников объяснения.
Покажите нам девочек, и мы успокоимся. Нам надо знать, что они живы
Например, недавно был поквартирный обход – точнее, это мне так сказали. Пришли в наш дом, где находится шелтер. Там никого не было, и они пошли ко мне домой и начали расспрашивать, кто содержит убежище. Были и другие вопросы – сколько человек прошло через нас за 2021 год, какова структура центра, есть ли охрана, сколько по времени у нас находятся женщины, что происходит после того, как они покидают шелтер.
– Это не похоже на простой опрос.
– Да, это точно. Но самое интересное – это устный вопрос "зачем вам это". Я говорю им: "Мне нравится, что я помогаю людям". А они: "Ну а по деньгам-то какая вам выгода?" У нас все деньги целевые. Все наши данные официальны, если надо – заходите и считайте.
– Алия, а надо ли дальше заниматься той помощью?
– У меня такой вопрос – мне жить или бояться? Я выбираю жить. И работаю дальше. Недавно нам написали в комментариях под видео – "вы больше девочек никогда не увидите". У меня по этому поводу больше всего страха. Покажите нам девочек, и мы успокоимся. Нам надо знать, что они живы.
***
Правозащитники продолжают добиваться от правоохранительных органов подтверждения тому, что Айшат Сайгидгусейнова и Патимат Сайгитова живы и находятся в безопасности. На данный момент никто из правозащитников с ними не контактировал. Планируется подача дополнительных заявлений в СК, аппарат уполномоченного по правам человека и другие ответственные инстанции.
В июне из кризисной квартиры группы "Марем" в Махачкале похожим образом была похищена чеченка Халимат Тарамова. Ее забрали дагестанские и чеченские силовики, вместе с которыми приехал ее отец Аюб Тарамов, приближенный главы Чечни Рамзана Кадырова. Тарамову вместе с волонтерами насильно вывели из квартиры и увезли в Чечню, а активисток "Марем" избили и отправили в отделение полиции. Правозащитники подали два заявления – о незаконном проникновении в квартиру и о превышении должностных полномочий полицейскими. По обоим было отказано в возбуждении уголовного дела.
В управлении СКР по Татарстану по телефону отказались дать комментарии, предложив корреспонденту Кавказ.Реалии направить официальный запрос. На момент публикации этого материала ответ на него получен не был.