Эту статью можно прочитать и на чеченском языке
Европейский суд по правам человека встал на сторону чеченского общественного деятеля Руслана Кутаева – он признал, что преследование активиста было политически мотивировано, дело – сфабриковано, а также то, что он подвергся в Чечне пыткам. ЕСПЧ присудил ему компенсацию в 52 тысячи евро.
Кутаев был похищен из своего дома в селе Гехи 20 февраля 2014 года, сразу после того, как провел в Грозном конференцию, посвященную годовщине начала депортации чеченцев и ингушей 1944 года. Это мероприятие не было согласовано с главой республики Рамзаном Кадыровым и шло вразрез с его политикой замалчивания памяти о депортации.
Похитители избивали и пытали Кутаева, на следующий день он обратился за помощью к свободной мобильной группе правозащитников "Комитета против пыток" (ныне "Команда против пыток". – Прим. ред.). Через несколько дней его арестовали чеченские силовики и обвинили в незаконном хранении трех граммов героина. Кутаев рассказал, что дело было сфальсифицировано настолько грубо, что полицейские даже не стали подбрасывать ему наркотики, а просто составили протокол о том, что якобы их нашли.
Следствие длилось недолго, и уже спустя пять месяцев Кутаева приговорили к четырем годам заключения в колонии "Чернокозово". В дальнейшем в делах, сфабрикованных по похожему сценарию, людям подкидывали марихуану – так было в случае руководителя чеченского отделения правозащитного центра "Мемориал" Оюба Титиева и корреспондента "Кавказского узла" Жалауди Гериева.
В интервью сайту Кавказ.Реалии Кутаев рассказал, как решение по его делу может повлиять на происходящее в России в целом и в Чечне в частности.
– Как вы оцениваете решение ЕСПЧ? Будет ли оно иметь какое-то влияние, учитывая, что Россия вышла из Совета Европы?
– Во-первых, вот что важно для меня: суд признал, что дело было полностью сфабриковано и политически мотивировано. Я очень рад, что решение именно такое.
Когда военных преступников, которые фабриковали дела и пытали людей в России, будут судить, мое дело будет одним из тех, которые добавят тяжести к их преступлениям
Во-вторых, хочу заметить, что в ряде СМИ, когда пишут про это, указывают, что якобы я подписал признательные показания. Это не так. Мою подпись попытались подделать. Петр Заикин, мой адвокат, провел независимую экспертизу в Москве, и она четко показала, что подпись под показаниями о том, что у меня изъяли героин, не моя. Но протокол исследования не был приобщен к делу, суд в Чечне его не принял.
Неважно, выдает или не выдает Россия присужденные деньги. Я с самого начала говорил, что оставляю это на усмотрение суда и ни в каких материальных компенсациях не нуждаюсь. Когда военных преступников, которые фабриковали дела и пытали людей в России, будут судить, мое дело будет одним из тех, которые добавят тяжести к их преступлениям.
– Вы считаете, что суд над военными преступниками в будущем возможен?
– Я с первых дней войны говорил, что Россия проиграет, что ей придется капитулировать, что после капитуляции она развалится. Что ее выведут из состава постоянных членов Совета Безопасности ООН, что у России отнимут ядерное оружие. Все это приведет к военному трибуналу и масштабному суду. Я в этом не сомневаюсь.
– Есть ли в Чечне какая-то реакция на решение по вашему делу?
– Нет, что вы, в Чечне совершалось много преступлений куда более тяжких. Все уже привыкли к тому, что дела в Европейском суде, касающиеся Чечни, отправляют как на конвейере. Сейчас чеченские власти больше беспокоятся о поражении в Украине. Ведь оно станет той точкой, когда их призовут к ответу. Вот что их волнует. А то, что я выиграл дело, – они этого, наверное, и не заметили. У них проблемы значительно более серьезные.
– Могут ли решения ЕСПЧ повлиять на ситуацию с правами человека в Чечне?
– Я думаю, что нет. Сейчас ЕСПЧ дает оценку судам, прокуратурам, правоохранительным структурам, и это важно. Но внутренние события полностью находятся в тени войны России с Украиной.
– Как считаете, стало в Чечне больше или меньше дел, подобных вашему?
– К сожалению, независимых правозащитных организаций, которые расследовали бы подобные дела, теперь гораздо меньше. И не потому, что людей не пытают. "Мемориал", "Комитет против пыток" делали огромную работу. В начале 2000-х годов я и Стас Дмитриевский были сопредседателями "Общества российско-чеченской дружбы". Мы создали информационный центр и собрали массу информации по преступлениям, совершаемым в Чечне. У нас было много данных от людей на местах.
Репрессий меньше не стало – их наверняка еще больше
Потом ситуация поменялась. А сейчас "Команду против пыток" и ликвидированный "Мемориал" изгнали из Чечни. Это накладывает большой отпечаток, некому заниматься исследованиями. Репрессий меньше не стало – их наверняка еще больше. Например, в отношении тех людей, кого насильно захватывают и отправляют на войну в Украине.
– Как вы думаете, в Чечне сейчас возможно открыто заниматься общественной деятельностью, как это делали вы?
– Я думаю, что нет. Когда я вышел из тюрьмы, в тот же день, стоя у ворот колонии "Чернокозово", я сделал заявление, что буду продолжать политическую и правозащитную борьбу. До того как я был арестован, мы активно работали и реагировали на события. Когда я вышел, эти же люди остались со мной. Но направлять на себя камеры они уже опасались – и вполне обоснованно. Я четыре года провел в тюрьме и год под надзором – за эти пять лет многое в обществе изменилось. Гайки закручивались, и не только в Чечне, кстати, а по всей России.
– При каких условиях, кроме конца режима, вы сможете вернуться к деятельности в республике?
Свержение кремлевской власти приведет к тому, что региональные власти будут тоже сметены
– Нет других условий: правление Путина должно закончиться. В России должны прийти к власти демократически настроенные люди. Ну а Чеченская республика не является чем-то отдельным – если в России произойдут изменения, то они произойдут и в Чечне. А что касается чеченских властей, то власть Путина и они – это одно и то же. Свержение кремлевской власти приведет к тому, что региональные власти будут тоже сметены. Тогда появится возможность для работы гражданских институтов, общественных и правозащитных организаций. Они смогут возродиться. Других вариантов нет. Пока что будет становиться хуже.
– Вы приезжаете сейчас в Чечню?
– Я год там не был. Хотя и рискую, но все равно периодически там бываю. Да, за мной следят, показывают, что видят меня. Но я же человек принципа. Я и тогда, после конференции, мог уехать сразу – за мной три дня ходили, преследовали.
Сейчас в Турции мы создали движение "За свободную Россию" (в декларации движения осуждается война против Украины и национальная политика президента России Владимира Путина. – Прим. ред.). Это риск, но борьбу мы продолжаем.
– Вам угрожают?
– Да, последний раз угрозы были не больше месяца назад. Достаточно высокого уровня люди мне передали, что знают, где я сплю, куда я езжу, где бываю. Были слова, что меня убьют. Но я не обращаюсь в полицию. Мне угрожают не первый раз. Невозможно все время скрываться. Надо быть осторожным, хотя я, честно говоря, не знаю, как это сделать, когда ты публичный человек.
***
Россия была исключена из Совета Европы 16 марта из-за начала полномасштабного вторжения в Украину. В ответ Москва решила не исполнять решения ЕСПЧ, вынесенные после этой даты. Соответствующий закон был подписан Путиным 11 июня.