Протестующие против изменения административной границы между Чечней и Ингушетией третий день находятся на центральной площади Магаса. В ночь с пятницы на субботу 6 октября в палатках остались от 370 до 1000 человек, сообщает "Кавказский узел". Участники акции добиваются референдума по спорному вопросу о территориальном разделе между республиками.
Протестующие жалуются, что с момента начала протеста в Ингушетии фактически перестал работать интернет, а мобильная связь работает с перебоями. Местные и федеральные телеканалы игнорируют митинг, говорят они. Настоящее Время поговорило с председателем исполнительного комитета ингушского Национально конгресса Даудом Гаракоевым.
— Как освещаются события в Ингушетии, ваши требования в эфирах федеральных каналов, как вы можете это прокомментировать?
— Мы разочарованы тем, как федеральные каналы освещают те события, которые происходят в Ингушетии. Информационная политика в России – это отдельная тема, о ней сейчас говорить не хочется, но то, что нам федеральные каналы уделяют очень мало внимания, – это факт. Те, кто смотрят центральное телевидение, смотрят региональное телевидение, могут воочию убедиться, потому что практически интернет-связь в Ингушетии отключена, федеральные каналы нами не интересуются. Если тут и есть журналисты скрытно от нас, присутствуют и какой-то материал для себя получают, снимают, то экранах телевизоров мы его, к сожалению, не видим.
Your browser doesn’t support HTML5
Почему в Ингушетии второй день идут протесты. Репортаж с места событий
Практически сейчас можно говорить, что идет полная информационная блокада тех событий, которые происходят в Ингушетии. К сожалению, это прискорбный факт, с которым мы, конечно, не хотели бы мириться, но делать мало что можем. У нас нет реальных рычагов, которые могли бы повлиять на информационную политику.
— В Ингушетии почти везде не работает интернет, очень плохо работает телефонная связь. Как выживают бизнесмены в этой ситуации?
— "Спасибо" нашим провайдерам, которые так заботятся о нас, "спасибо" провайдерам, что они так осваивают те деньги, которые мы платим за интернет, за модемную связь, за вайфай, за проводную связь. "Спасибо" им. К сожалению, правовое поле России настолько широкое и разнообразное, что привлечь к ответу провайдера за такое отвратительное, циничное и наглое отношение к своим потребителям – это, конечно, вызывает массу вопросов.
— Они не сами, наверное, это сделали?
— Сами, не сами – в России закон для всех один. Поэтому если человек заплатил энную сумму за получение услуги, он ее должен получить на 100%. А чьи-то настроения, хотелки, желания не являются основанием для того, чтобы лишать его этих услуг. Это судебно наказуемое дело. Я надеюсь, провайдеры услышат, их совесть проснется, и они дадут людям связь.
— С первого дня начала протестов к сегодняшнему вечеру изменились требования?
— Требование у собравшихся, у большой части ингушского народа, у старшего поколения, у среднего поколения, у молодежи одно. Мы обращаемся к руководству республики, обращаемся к руководству страны: просим не разбазаривать республиканские земли, не надо кому-то что-то отдавать. Если есть надобность в передаче какой-то территории, эти вопросы должны получить широкое общественное обсуждение. Надо людям объяснить, за что, куда и почему. Вот тогда то, что происходит сегодня, не будет происходить.
Люди вышли, потому что в неведении, власть с ними не считается, не объясняет, не доводит, не проводит разъяснительную работу. У власти отвратительная связь с обществом. Лифты социальные не работают. У них образовался некий такой чиновничий кокон, в котором они замкнулись, отодвинулись от народа и занимаются государственными делами. Но народ и государство едины, это единое понятие.
Еще раз повторяю, Конституция Ингушетии, статья 4 гласит: "Вся власть принадлежит народу Республики Ингушетия". Если региональная власть пытается изменить границы государства, потому что мы светское государство, так написано в Конституции, статья №1, что Ингушетия – светское демократическое государство, если они пытаются изменить границы государства, значит, должен пройти всенародный референдум. И на нем решить: готовы мы отдать или не готовы. Все.
— Может что-то сделать Владимир Путин в этой ситуации? Что он должен сказать?
— Владимир Путин является президентом России, мы – граждане России, живем в одном из регионов России – Ингушетии. Владимир Путин – гарант Конституции. Он, конечно, может все. Я думаю, что его слово – это последняя инстанция, на что надеется весь ингушский народ, мы надеемся, что Владимир Путин скажет: "Юнус-Бек Баматгиреевич, прекратите эту вакханалию".
— Вы опасаетесь того, что митинг могут разогнать силовым способом, или такого не может произойти?
— Я не первый раз участвую в митинге, несколько раз был организатором, десять лет занимаюсь общественно-политической деятельностью, три года был в федеральном розыске за это, недавно оштрафован на 20 тысяч рублей. Поэтому я ожидаю всего от нашей власти, но надеюсь, что они дружат с головой и не будут переть против ингушского народа, который присутствовал здесь. Сегодня было минимум 60 тысяч человек. Я надеюсь, у них хватит благоразумия, чтобы этого не делать.
— Вы были одним из тех, кого первым задержали, еще была группа людей в начале протеста. Как полицейские с вами разговаривали, что они объясняли?
— Первый митинг состоялся 2 июня 2018 года. Мы пытались разбудить общественное сознание республики. Мы пытаемся довести до людей, до подрастающего поколения, что мы можем жить лучше, что мы должны жить лучше, потому что нам это позволяет закон – Конституция, федеральное законодательство. Человек всегда должен стремиться к лучшему, нельзя постоянно ему говорить: "Затяни ремень – завтра будет хуже, затяни ремень". Дырок на ремне уже не осталось.
Никто не говорит про безработицу здесь сегодня, нет. Никто не говорит про низкие зарплаты, нет. Никто не говорит про высокую детскую смертность, нет. Никто не говорит про отвратительные дороги, нет. Никто не говорит про коррупцию, нет. Мы говорим сегодня о соблюдении элементарного права – ставить нас в известность, когда наша земля отходит кому-то.