Еще в 2019 году эмигрировавшего из страны ростовского журналиста Сергея Резника объявили в федеральный розыск. По какой статье – силовики скрывают. Сам журналист связывает возбуждение дела с публикациями в телеграм-каналах, которые он ведет.
Журналист-расследователь уже был фигурантом уголовного дела и даже отбыл срок. В 2013 году Первомайский суд Ростова признал Сергея Резника виновным в оскорблении в своих публикациях высокопоставленной судьи, подкупе (якобы он пытался подкупить сотрудника пункта технического осмотра автомобилей) и заведомо ложном доносе. Последнее обвинение строилось на том, что некий Андрей Солодовников, которого местные СМИ называют провокатором, звонил Резнику с угрозами. Журналист подал в полицию заявление, так как за месяц до звонков его избили битами. Солодовников же заявил, что журналист заплатил ему за звонки, чтобы создать образ преследуемого. И суд встал на сторону провокатора, отправив Резника на полтора года в колонию. В 2015 году Ленинский суд Ростова расширил срок до трех лет колонии. Также решением суда журналисту запретили заниматься трудовой деятельностью в СМИ.
В интервью Кавказ.Реалии эмигрировавший из России ростовский журналист рассказал о новом уголовном деле, донских силовиках, губернаторе Василии Голубеве и том, при каких обстоятельствах Резник готов вернуться на родину.
– Чем грозит возбуждение уголовного дела и объявление в розыск?
– Грозит, как и любому попавшему в такую ситуацию россиянину, формальным судом, тюрьмой, отсутствием медицинской помощи. А дальше – как повезет.
Объявление меня в розыск – это, во-первых, незаконно. Люди знают, где я, но следователь не хочет вызвать меня или приехать ко мне. Меня не надо разыскивать. Остается только нелепая попытка косвенного давления на журналиста (уголовное преступление, кстати), осуществляющего свою трудовую деятельность независимо от мнения полицейских органов Российской Федерации. Следующий шаг огорченных силовиков – подача запроса в Интерпол. Они к этому идут.
Адекватных людей просто выпроваживают из страны, сопровождают до трапа и говорят "до свидания"
По делу сказать ничего не могу, пусть это сделают представители следствия. Знаю только, что те полтора десятка заявлений были написаны в отношении меня представителями Покровской ОПС (так собеседник называет руководство концерна "Покровский". – Прим. ред.), один из писавших (Александр Исюк – бизнесмен из Кущевской, по ложному доносу которого Наталья Стришняя провела несколько месяцев в СИЗО, а затем полтора года под домашним арестом. – Прим. ред.) на меня жалобы сейчас арестован за ложный донос по другому делу. То есть было больше десятка отказов, но ни по одному из них силовики не возбудили дела о ложном доносе в отношении меня и моих коллег.
"Покровские" работали в связке с Ростовским следственным управлением Следственного комитета России, полицией и судами – там они все решают. И по новому заявлению "порешали". Плюс постоянные обиды силовиков на журналистов. Говорят, мы мешаем им "зарабатывать деньги". Но я никому из них не мешал получить зарплату на карточку, значит, они говорят о коррупционных заработках.
– Считается, что Грузия, как и Украина, не самая надежная страна для политической эмиграции. Есть ли опасность выдачи по запросу России?
– Опасность имеется всегда. Вначале преступные группы дважды заказывали журналиста Евгения Михайлова, в течение последнего года дважды заказывали меня. Но достать в Грузии они не могли, поэтому решили действовать через МВД, Следком и далее по списку. Посмотрим, будут ли остальные ведомства страны так же единодушны с бандитами Юга и столицы.
Грузия – безопасная страна, об этом говорят и представители Европейского союза. Политика – вещь очень изменчивая, и на постсоветском пространстве фактор России еще кое-что значит. Заметьте, меня вроде как "не трогали" два года. К тому же политика изменилась так, что адекватных людей просто выпроваживают из страны, сопровождают до трапа и говорят "до свидания". А тут какой-то крик, какая-то истерика, какие-то возбужденные и готовящиеся уголовные дела, какой-то розыск.
Изменилась ситуация внутри страны. Тех, о ком я давно пишу, начали "душить". У них агония, они торопятся. Что касается меня – никаких письменных претензий от героев моих публикаций я не получал. А все, что творят ростовские силовики, – это возбуждения дел по их предположениям и подозрениям. По-моему, хватит. Я уже два раза посидел в их тюрьме по их подозрениям и предположениям, которые суды принимают как факты. По-моему, достаточно.
– Кто заинтересован в уголовном преследовании против вас?
– Заказчиков несколько. Есть коммерсанты, есть силовики. В прошлый раз это были два пострадавших заместителя [бывшего] генпрокурора Юрия Чайки, ныне полпреда на Северном Кавказе. В этот раз генерал СК, генерал МВД со своим быкующим аппаратом, и, по словам источников, "Покровская группировка", бизнесмен Олег Макаревич и группировка Узденовых.
Касательно телеграм-каналов: любая информация из мессенджера, вызывающая резонанс и расходящаяся по кабинетам в Ростове, воспринимается чиновниками и силовиками как моя. Плюс некоторый стиль написания молодых авторов, которые в течение длительного времени читали мои тексты. Пишут очень похоже. Вот и все секреты некоторых телеграм-каналов.
– Исходя из вашего опыта расследований, сколько в Ростовской области стоит возбудить дело и посадить человека?
– Очень разные суммы. Со мной в лагере сидел парень, который поругался со своим начальником на работе. Тот заплатил 100 тысяч ментам, в итоге отца двух детей, Максима, "упаковали" на четыре года. Банкиры дороже стоят. А вообще работает принцип – кто кого деньгами перевесит. Одни заносили в следствие, другие заносили в прокуратуру – так и бодались люди годами.
Как-то в Ростове со мной сидел немец. Его посадил бывший владелец "Атлантис-Пака". Так он за его посадку и оперативные мероприятия заплатил больше, чем немец украл у него. Вроде принцип, но ведь глупость! Скупой глупец заплатил дважды.
В общем, от "возбудить" до "посадить" есть некоторая дистанция. Но если возбудили, то посадят или как минимум осудят, так как оправдательные приговоры у нас не в моде. Законные приговоры, кстати, тоже [не в моде].
– Ситуация выглядит странной – в отношении руководителей концерна "Покровский" возбуждают уголовные дела, их в открытую называют рейдерами, а в это же время другие силовики, как вы утверждаете, выполняют их заказы.
– Ничего личного, только коммерция. Большая беда, наверное, всей правовой системы страны (вернее того, что от нее осталось) в том, что люди, принимающие процессуальные решения, а за ними прокуроры и судьи, смотрят сугубо в узкий просвет между шор.
Например, мужчина заступился за женщину в метро, его избили хулиганы. В этом [глава Следственного комитета России Александр] Бастрыкин увидел связь и единую логическую цепь. Если бы в дело вмешалась коммерция, могло бы получиться так, что хамка обругала приличных ребят и получила за это протокол, забияка спровоцировал ребят и получил за это по голове, а ребята хорошие парни, которые просто воспитывали хамов в метро. И все бы прошло как три самостоятельных эпизода. Поэтому здесь меня ничего не удивляет: мудрецы рассматривают слона, и каждый видит то, что видит.
– При этом губернатор Васлий Голубев и его команда, которых вы тоже много критикуете, остаются в стороне и никак не реагируют. Или нет?
– Я давно не критикую никакого губернатора и его никакую команду. Нужно быть достойными критики. Чтобы тебя критиковали, надо что-то делать, а не плыть по водной глади проруби, как плывут эти люди. Но я иногда с интересом читаю их критические отзывы обо мне. Мне присылают друзья. Хотелось бы, конечно, побольше конструктива в их критике, но они плохо понимают, в чем заключается моя работа, поэтому чаще просто ругают.
В прошлый раз, когда меня били и сажали, губернаторские структуры не остались в стороне. Но тот заместитель уже не работает. А вот мэра Шахт они просто ликвидировали, но это никто не расследовал. Как не расследовали и самый крупный в современной истории города пожар в 2017 году (полиция отказалась от версии поджога, хотя ряд собственников и активисты считают, что дома могли выжечь ради участка земли в центре Ростова. – Прим. ред.), и гибель пациентов в больнице №20, и смерть экс-депутата Натальи Кравченко, которая дарила жене губернатора золото и камни, и смерть журналиста Масалова, и вооруженное нападение на меня в 2013 году. Да что там Ростов. А отравления Щекочихина, Никиты Исаева? Кто-то расследовал? В Ростове раскрыли одно преступление – покушение на начальника областного ГИБДД Сергея Моргачева, но его же самого осудили за то, чего не совершал. А "ментов", которые организовали нападение, амнистировали. Их начальника главка повысили до Москвы. Друг семьи [главы МВД России Владимира] Колокольцева. Вот и все.
– Голубев руководит Ростовской областью уже 11 лет. Назовите главное достижение и главный провал Василия Юрьевича на этом посту. Стал ли он для дончан своим?
– Многие в Ростове отметят эту некруглую дату, не чокаясь. Вот и все достижения этого губернатора. Главное его настоящее достижение – постоянно повышающееся благосостояние близких родственников. Можно посмотреть декларации и понять, что жена у губернатора умелица-предпринимательница, а дети так совсем талантливые (Ольга Голубева традиционно входит в топ-10 жен губернаторов по доходам. Например, в 2020 году сам чиновник заработал семь млн рублей, а его супруга – 50 млн. В 2010 году, когда Голубев только стал губернатором, доход его жены составлял 12 млн рублей. – Прим. ред.).
Не очень хочется возвращаться в страну неумных, крайне обидчивых "должностных лиц"
Главный провал, и это не только мое мнение, – кадры. Собрать в администрацию "голодных" отставных армейских полковников и полицейских генералов, чтобы вместо работы грабить, делая умные лица. Это провал.
А своим он не стал не только для ростовчан, но и для своих селян. Они вряд ли поймут, что такое совать в кабаках пятитысячные купюры всем официантам и музыкантам, что такое передать в больницу лежащей под аппаратом мамочке пятилитровую банку красной икры. Голубев загадочный человек. От этого непонятный и нигде не свой.
– Кого сегодня можно назвать настоящим хозяином Ростовской области?
– Того, кто одним росчерком зачеркнул четыре работавших рынка. Вместе с людьми. Но это больше, чем хозяин области. Никакие местные армяне не смогут в один день вывести на объект тысячи вооруженных людей и зачеркнуть все. Они могут вслед за аксайскими предпринимателями и областное правительство выселить. Закрытие рынков продемонстрировало, что область находится под внешним управлением, лишь с некоторой автономией решений на месте.
– К чему дольше всего пришлось привыкать в эмиграции?
– Другой воздух. Первое время, конечно, трудно верится, что не надо оглядываться, не надо думать, какому процессуалисту и как объяснить тот или иной свой поступок, написанное тобой слово. Просто живется, просто работается, просто дышится. Никто не хочет тебе из-за угла что-то воткнуть или чем-то ударить по голове. Спокойно звонишь друзьям и спокойно разговариваешь по телефону, не думая о прослушке и о том, что где-то тебя будут потом поджидать "сотрудники".
Люди другие – гостя посылает Бог, а человек – это, прежде всего, брат. Нет этой всеобщей подозрительности. Но, может быть, кто-то так же живет и в вечно выздоравливающей стране, но у меня как-то не получалось. Я, наверное, был произведен в экспортном варианте.
– Что должно произойти, чтобы вы вернулись в Россию?
– Помните старый анекдот про киоск с газетами: "Правды" нет, "Советскую Россию" продали. А что есть? "Сельская жизнь" и "Труд" за 3 копейки".
К той сельской жизни и тому труду за три копейки теперь добавились тюрьма с красной шваброй и трусы, обработанные "Новичком" (речь об отравлении оппозиционного политика Алексея Навального. – Прим. ред.). Хотя могут и по старинке – еще раз битой в голову дать под домом.
Для начала надо хотеть вернуться. Но такого желания у меня пока нет. Есть, конечно, некоторые силы, которые считают, что для возвращения соотечественников в страну достаточно незаконно поставить их в розыск Интерпола, а потом ждать с наручниками на границе – это не умно. Не очень хочется возвращаться в страну неумных, крайне обидчивых "должностных лиц".
***
Правозащитный центр "Мемориал" (власти России признали "Мемориал" иностранным агентом, "Мемориал" с этим не согласился. – Прим. ред.) признал Резника политическим заключенным. В 2016 году представитель Государственного департамента США Джон Кирби призвал российские власти освободить ростовского журналиста.
В конце октября в базе розыска МВД появилась карточка розыска на Сергея Резника. В ней указано только, что он "разыскивается по статье УК" без ее указания. При этом в документе приведены два мобильных номера. Источник Кавказ.Реалии сообщил, что они принадлежат следователю Первомайского отдела Следственного комитета по Ростову-на-Дону.
