9 июля 2019 года Европейский суд по правам человека впервые обязал Россию выплатить компенсацию женщине, пострадавшей от домашнего насилия. Кроме того суд в Страсбурге коммуницировал еще четыре дела о домашнем насилии. Среди них дело Маргариты Грачевой – жительницы Серпухова, которой муж отрубил руки.
После решения ЕСПЧ в России снова заговорили о необходимости создания закона о профилактике насилия в семьях. Проект такого документа уже есть. Три с половиной года назад бытовые побои в России перестали быть преступлением – за них теперь выписывают административные штрафы. Через год после декриминализации количество жалоб на насилие в семье выросло втрое. Российский омбудсмен признала декриминализацию ошибкой.
"Пассивное поведение сотрудников полиции". Кейс Валерии Володиной
Валерии Володиной пришлось покинуть Россию из-за преследования бывшего молодого человека. Суд в Страсбурге постановил, что полиция бездействовала и никак не помогала Володиной, пока на протяжении нескольких лет она скрывалась от регулярно нападавшего на нее мужчины. Вердикт: государство Российская Федерация должно выплатить женщине 26 тысяч евро.
Об этом деле в эфире Настоящего времени рассказала юрист Татьяна Саввина:
— Сколько раз Валерия Володина обращалась в правоохранительные органы?
— Валерия Володина обращалась, по меньшей мере, семь раз в полицию по поводу избиения, преследования, по поводу того, что перерезали тормозные шланги в ее машине.
— Как реагировали там?
— Ни по одному из заявлений не было возбуждено уголовное дело. Бездействие полиции было настолько вопиющим, что это было очень легко доказать в Европейском суде. Например, по эпизоду, когда Валерию избил ее бывший сожитель, она была беременна и у нее случился выкидыш, все, что сделала полиция, – это просто опросила Валерию. Не была назначена даже медицинская экспертиза, не был опрошен ее бывший сожитель, на которого она прямо указывала. Ничего не было сделано, и полиция даже не уведомила Валерию о процессуальном решении, которое должно было быть принято по ее заявлению.
— Правильно ли я понимаю, что вы как раз фиксировали ее обращения в полиции и отсутствие каких-либо действий в ответ, и это и стало доказательством?
— Да, конечно. Это и стало доказательством бездействия и пассивности российских властей в отношении дела Валерии, ее жалоб.
— А что отвечали в полиции?
— Ответы были разные. Например, на одно из заявлений Валерии ей ответили, что отсутствует реальность угроз со стороны ее бывшего сожителя, так как эти угрозы являются результатом их личных неприязненных отношений и ревности.
— Бьет – значит любит, милые бранятся – только тешатся?
— Именно так.
— А как часто вообще в России полиция бездействует, получая подобные сообщения о домашнем насилии?
— У нас есть еще несколько дел о домашнем насилии, и в каждом из дел мы наблюдаем практически одинаковое пассивное поведение сотрудников полиции. Формулировки автоматические, отказы в возбуждении уголовного дела автоматические, и проверки проводятся формальные. И во всех делах можно наблюдать одно и то же.
— Почему?
— Я думаю, что одна из главных проблем – это стереотипы. Потому что в деле Валерии было достаточно оснований для того, чтобы власти инициировали уголовное преследование. Но все упиралось именно в нежелании это делать. То есть присутствуют стереотипы в обществе о домашнем насилии: бьет – значит любит, милые бранятся – только тешатся. Полиция воспринимает домашнее насилие как семейную проблему, и они не хотят в это вмешиваться.
Второе: я думаю, также это халатность и бездействие со стороны полиции. То есть они не выполняют свою работу надлежащим образом. Например, в одном из эпизодов полиция вообще применила устаревшее законодательство в деле Валерии. И отсутствуют реальные санкции за бездействие в настоящее время, они не применяются.
"У нас или штраф, или труп". Как должен работать закон против домашнего насилия
Совет при президенте России по правам человека готовит законопроект, направленный на профилактику домашнего насилия. Зачем он нужен и как будет работать, Настоящему Времени рассказала одна из соавторов документа, юрист Алена Попова:
— В этом законопроекте три новации самых главных, которых нет сейчас ни в одном законе Российской Федерации. Когда кто-то говорит, что у нас достаточно законодательства, этот кто-то имеет в виду, что наше государство ждет или вред здоровью, или труп. Потому что до того, как у нас появился вред здоровью или труп, у нас либо административная ответственность, то есть фактически никакая – 5 тысяч рублей, или человек, у которого переломы, а не только синяки, ссадины, кровоподтеки, уже труп.
Закон о профилактике значит, что насилие должно профилактироваться. Первая главная новация – мы вводим определение домашнего насилия. Что такое домашнее насилие и все виды домашнего насилия, куда относятся и экономическое, и психологическое, и сексуальное. Это градация Всемирной организации здравоохранения, никто там ничего из головы не взял, это действительно существующая международная практика.
Второе и самое важное, за что у нас идет дикая борьба уже больше шести лет – это охранные ордера. Они двух типов: полицейские и судебные. Полицейский охранный ордер выдают полицейские на месте, судебный охранный ордер выдает суд. По судебному охранному ордеру люди могут быть ограничены в пребывании друг с другом на одной территории. Что это такое? Это значит, что насильник не имеет права приближаться к жертве, не имеет права применять насилие по отношению к жертве, не имеет права преследовать жертву. Что очень важно, потому что последнее дело, о котором я писала, дело Оксаны, воспитательницы детского сада, закончилось тем, что муж ее преследовал, а потом убил на глазах семилетнего ребенка. Чтобы таких случаев не было, нужен охранный ордер.
— Полицейский охранный ордер – он о чем?
— Полицейский охранный ордер – это бумага, которую выдает полиция на месте. Она не выселяет человека из квартиры, поскольку из квартиры можно выселить только по судебному охранному ордеру. При этом право собственности собственник не теряет. Это запрет на приближение. Полицейские выдают так называемый срочный охранный ордер: они приехали, видят, что все, капец, следующие действия этого человека закончатся или побоями, или вредом здоровью.
— То есть, условно, я как полицейский запрещаю тебе приближаться к твоей жене в течение месяца, пока не будет принято судебное решение?
— Да.
— И третье изменение?
— Публичное и частно-публичное обвинение. Все дела о домашнем насилии сейчас у нас слушаются следующим образом: жертва сама должна написать заявление, еще в большом проценте случаев жертва должна прийти в суд и на свои деньги доказывать, что она жертва, и слушать от суда: "А не помните ли вы, сколько вы раз головой об стену ударились? А вы уверены, что вы не сами себе руку переломали?"
Такое у нас, например, есть по 116-й. Аппендикс статьи "Побои" остался в Уголовном кодексе – это "Повторные побои". Вот там частные обвинения. То есть все делает жертва. Насильнику при этом за наши налоги бесплатно предоставляется адвокат.
Новация, [которая предлагается] в законе: жертва просто пишет заявление, и ее защищает полностью государство. Либо жертва вообще не пишет заявления: свидетели или третьи лица понимают, что жертва в опасности, – и жертву сразу же защищает государство. Сейчас у нас государство защищает насильника. У нас насильник обычно остается дома, когда он применил насилие, и сидит там: пивасик, холодильник, телевизор. Жертва убегает на улицу, ищет шелтер, убежище. И потом, как я уже сказала, насильнику бесплатно адвокат предоставляется, а жертва должна сама изыскивать средства на адвоката, в суде доказывать, что она жертва.
Статистика домашнего насилия
По данным Всемирной организации здравоохранения, каждая третья женщина в мире хотя бы раз в жизни подвергалась насилию. 30% женщин подвергались насилию в отношениях. Почти 40% убийств женщин – это убийства, совершенные их сексуальным партнером, мужчиной.
Последние официальные данные, касающиеся статистики домашнего насилия в России, – это отчет Росстата о репродуктивном здоровье за 2011 год.
Согласно этому документу, вербальному насилию подвергались в своей жизни более трети российских женщин – 38%. Это оскорбления, унижения, крик, моральное давление, контроль.
О случаях физического насилия сообщила каждая пятая респондентка – 20% женщин.
В 2017 году побои, нанесенные на бытовой почве, перестали быть уголовным преступлением в России. Теперь это административное правонарушение.
И вот как изменилась статистика Верховного суда. Если в 2015 году по статье "Побои" осудили порядка 16 тысяч человек, то в 2017 году — более 100 тысяч. Из них 90 тысяч были оштрафованы.
Правозащитная организация Human Rights Watch опросила россиянок, которые обращались в полицию. Они сказали, что в случае назначения штрафа — деньги выплачивались из общего бюджета семьи.
Ирина Ромалийская, "Настоящее время"
