Эту статью можно прочитать и на чеченском языке
На следующий же день после теракта в "Крокус Сити Холле" на юге и Кавказе отчитались об ограничениях и усилении мер безопасности. В Волгограде начались "антитеррористические рейды" против мигрантов, а в некоторых республиках – антитеррористические учения. Сайт Кавказ.Реалии рассказывает, чем власти отвечают на теракт в Подмосковье и кто оказался под подозрением.
Ограничения "в знак солидарности"
После атаки на концертный зал "Крокус" 22 марта глава Северной Осетии Сергей Меняйло вызвал на совещание Антитеррористическую комиссию и распорядился приостановить работу пришкольных лагерей, а также начать дежурить "на потенциально опасных объектах" в районах. Кроме того, силовикам поручили проработать маршруты эвакуации в местах крупного скопления людей.
В Дагестане 23 марта, на следующий день после теракта, отменили все массовые мероприятия – глава республики Сергей Меликов заявил, что мера принята "в знак солидарности с Подмосковьем", хотя в самом Дагестане "обстановка спокойная". Такое же ограничение ввели в Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии, где через два дня начались антитеррористические учения.
Чем ФСБ занимается, ловит оппозиционеров и ЛГБТК+?
В Ингушетии, где за три недели до теракта силовики провели спецоперацию против боевиков в Карабулаке, власти отчитались об усилении мер безопасности на "стратегических объектах". Глава республики Махмуд-Али Калиматов 23 марта объявил об отмене всех массовых и развлекательных мероприятий "до особого распоряжения", но уже через два дня анонсировал проведение продовольственных ярмарок в Назрани и Магасе, а также "большой республиканский субботник".
В Ставропольском крае отказаться от проведения массовых мероприятий рекомендовал глава региона Владимир Владимиров. Несмотря на это, официально ограничения никак не закрепили – в Минспорта края на вопрос о проведении соревнований заявили, что "ограничений никаких нет", а необходимые меры усиления определяют на месте организаторы и силовики.
На Кубани развлекательные мероприятия были отменены только в день траура, 24 марта, а в соседней Ростовской области их рекомендовали отменить и перевести учащихся на дистанционную работу. Однако "удаленкой" никого не обязывали: в Аксайском районе, например, вместо этого с детьми провели "внеплановый инструктаж" и продолжили работу в штатном режиме.
"Крокус Сити Холл" после атаки 22 марта
"Простой способ одобрения"
После теракта в "Крокусе" российским школьникам по всей стране начали приходить сообщения с настойчивым предложением о минировании торговых центров за деньги – их скриншоты опубликовала глава "Лиги безопасного интернета" Екатерина Мизулина. По ее данным, их получили школьники в десятке городов, в том числе в Волгограде. Похожие предложения начали получать и школьники в Северной Осетии, причем глава республики заявил, что аккаунты отправителей якобы зарегистрированы в Украине.
Власти отчитались, но усиление безопасности не то чтобы заметно
В Махачкале экстренные службы получили несколько ложных звонков о минировании – из-за этого 25 марта эвакуировали людей из аэропорта. Информация о бомбе не подтвердилась, в тот же день аэропорт возобновил работу. Свидетельств о рассылках описанных выше сообщений дагестанским школьникам все еще нет, но о такой опасности местных жителей уже предупредила заместитель мэра Махачкалы Эмилия Раджабова. Она призвала родителей проверить телефоны детей на предмет странных переписок.
Однако никаких кардинальных изменений в Махачкале после теракта в "Крокусе" не произошло – никаких мер сверх того, о чем публично отчитались власти, в республике не вводилось. Об этом сайту Кавказ.Реалии рассказал дагестанский журналист и общественный деятель, пожелавший остаться анонимным из-за репрессивного законодательства в отношении "нежелательных" организаций.
"В отдельных местах были увеличены наряды полиции и по организациям, по школам пошли разъяснительные беседы – об этом тоже власти отчитались, но это не то чтобы заметно. Легкое такое усиление", – считает спикер.
Предупреждения о рассылке опасных предложений школьникам – это пример моральной паники, считает антрополог Александра Архипова. Имитация вербовок террористами, по ее мнению, – это отличный способ разогнать тревожность и почувствовать единение от возможности хоть что-то сделать самому – не пустить ребенка в школу, например; а для властей это простой способ добиться морального одобрения любых своих действий, отмечает ученая.
В Волгограде в день "минирования" махачкалинского аэропорта эвакуировали торговый центр "Мармелад" – кинологи, спецслужбы и Росгвардия проверяли здание после сообщений о заложенной бомбе. Посетители других волгоградских торговых центров отметили, что в некоторых ТЦ стали дежурить кинологи.
Усиление безопасности уже после терактов похоже на махание кулаками после драки, отмечает сотрудница проекта "Дозор в Волгограде" Марья Худоярова. На практике, по ее мнению, это мало чем помогает – в "Крокусе" были рамки, охранники и досмотр сумок, но террористов это не остановило, отмечает она.
Защитные меры лишь усложняют жизнь работникам объектов и людям, которые туда приходят. В подтверждение этого мнения активистка приводит ситуацию с железнодорожным вокзалом Волгограда, где после теракта 2013 года оставили только один вход, а остальные закрыли. Теперь на входе создаются очереди, пока два охранника досматривают толпу из 50–70 пассажиров, – людей из-за усиления мер безопасности просят "прибывать заранее".
"Я считаю, что нужно усерднее работать не на усиление контроля в общественных местах, а на предупреждение терактов. Чем ФСБ занимается, ловит оппозиционеров и ЛГБТК+? А как насчет внедрить своих агентов под прикрытием в террористические ячейки, чтобы разворошить это осиное гнездо? Или на такое у ФСБ ни ума, ни храбрости не хватит?" – задается вопросом собеседница.
Машины скорой помощи на месте взрыва у здания железнодорожного вокзала в Волгограде. 29 декабря 2013 года
"Ненавидеть без суда и следствия"
Одновременно с усилением мер безопасности и чередой учебных и внеплановых эвакуаций развернулась кампания травли против неосторожно высказавшихся о теракте в соцсетях.
Одной из ее жертв стала жительница Шахт Ольга Разинькова – она опубликовала ролик, в котором в числе прочего ужаснулась жесткому задержанию предполагаемых боевиков: "Он трусился на земле то ли от страха, то ли от холода; у меня душа разрывалась – хотелось сказать: "Да наденьте на него хоть куртку". В дальнейшей части обращения Разинькова осуждала теракт, не понимая "что вообще руководит такими людьми".
Скорбеть можно по тем, по кому скажет власть, ненавидеть – тех, кого скажут. Без суда и следствия
По сети распространился обрезанный вариант видеоролика – вскоре его опубликовала глава "Лиги безопасного интернета" Мизулина, заявив: "Недоблогерше с циничными высказываниями жалко террориста". В личных соцсетях Разиньковой появились комментарии с пожеланиями ей смерти – после она публично извинилась за свои слова и объяснила случившееся "материнским инстинктом", подчеркнув, что она никогда не хотела щадить "этих ублюдков".
Мизулина воспитывает поколение профессиональных стукачей: она сама просит школьников присылать ей видео, где человек сказал "что-то не то", отмечает экс-координатор ростовского отделения "Открытой России" Анастасия Шевченко.
"Ее фишка в том, что люди должны извиниться на камеру, – такой московский Кадыров. Это атмосфера ненависти, в которой нет места сочувствия, потому что сочувствовать можно только там, где разрешит власть, скорбеть можно по тем, по кому скажет власть, ненавидеть надо тех, кого скажут – без суда и следствия", – отмечает собеседница.
Власть "против чужих"
С серьезными подозрениями в свой адрес после теракта столкнулись трудовые мигранты и выходцы из Центральной Азии, уже имеющие российское гражданство. Под Волгоградом вслед за Москвой прошли "антитеррористические" рейды полиции на овощебазе, рынке и полях, где трудятся иностранные рабочие. Наравне с силовиками в облаве участвовали казаки и члены "Добровольческой народной дружины" с красными повязками на руках.
Аналогичные рейды проводили и в самом Волгограде: силовики проверяли не только места торговли, но и гостиницы и хостелы. Подобные действия власти только повышают уровень антимигрантской истерии в обществе, отмечает руководитель украинской экспертной группы "Сова" Михаил Савва.
"Облавы на мигрантов демонстрируют обществу, что власть на стороне "своих" и против "чужих". Это неизбежно усиливает ксенофобию, потому что в антимигрантскую истерию включаются люди, которые раньше не позволяли себе такого. Просто потому, что боялись. Но если "власть с нами", то все можно", – отмечает он.
Занимающийся мониторингом телеграм-каналов российских ультраправых движений исследовательский центр "Сова" обнаружил шесть видео с нападениями после теракта в "Крокусе". Их жертвами стали мигранты – курьеры и дворник, – а нападения были названы "местью". В качестве ответа на трагедию националисты также портят имущество – режут колеса машин с номерами Узбекистана, Чечни и Дагестана.
"Можно говорить о новой волне ксенофобии, то есть враждебного отношения к "другим". Эта ксенофобия направлена прежде всего против мигрантов другой национальной и религиозной принадлежности. Она не может быть очень сильной, потому что градус ненависти против любых "иных" уже очень сильно разогрет государственной пропагандой, прежде всего в результате агрессии против Украины", – заключает Михаил Савва.
- Вечером в пятницу, 22 марта, несколько людей в камуфляжной форме открыли в концертном зале "Крокус Сити Холл" стрельбу из автоматов. Затем произошел взрыв и начался сильный пожар. В результате теракта, по последним данным, погибли 143 человека. Пострадали не менее 180 человек.
- Президент России Владимир Путин на совещании 25 марта связал нападение на концертный зал с Украиной. Из его слов следует, что у следствия нет доказательств, подтверждающих эту версию. О своей причастности к атаке в Подмосковье ранее заявило афганское крыло террористической организации "Исламское государство". Она опубликовала видео нападения, снятого камерой, закрепленной на теле одного из стрелков.
- После теракта в "Крокусе" в Ингушетии задержали чемпиона мира по джиу-джитсу Сейд-Умара Имагожева – его подозревают в пособничестве боевикам террористической организации ИГИЛ, а именно в помощи одному из убитых в перестрелке в Карабулаке.