Следственный комитет отказался возбуждать дело по заявлению адвоката Татьяне Соломиной об угрозах. Мать ее подзащитного из Чечни обещала найти адвоката и ее сына и "провести над ними экзекуцию". Об этом рассказали в кризисной группе "СК SOS", занимавшейся помощью пострадавшему после его побега.
Следователи не увидели состава преступления в действиях матери подзащитного, которая угрожала адвокату, отмечают правозащитники.
Обвиняемая в угрозах "не выполнила действий, входящих в объективную сторону похищения", говорится в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела. Следователи также не смогли "установить умысел последней на похищение".
По мнению ведущего юриста организации, проверка была проведена неэффективно: "Следователь не опросил женщину, которая угрожала адвокату, и, судя по постановлению, не провел никаких иных проверочных действий, что говорит о неполноте проверки и формальному подходу следствия к ее проведению", — цитирует его телеграм-канал.
Кроме того, следователи не провели проверку по статье об угрозе убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, говорится в публикации. Соломина планирует обжаловать вынесенное постановление.
- В июле подзащитный Соломиной, имя которого не называется, сбежал из Чечни из-за угроз убийством от отца и обещания брата отдать его "в тюрьму кадыровцам". Однако двое неизвестных отследили и сняли молодого человека с поезда в Тюмени. Сразу после этого за ним прилетел отец, чтобы забрать его назад в Чечню, но в аэропорту с подзащитным смогла встретиться Соломина – она вызвала ему такси в другой регион.
- Позже подопечный "СК SOS" рассказал, что в разговоре с ним его мать угрожала в адрес правозащитников, которые помогли осуществить побег. В телефонном разговоре она заявила, что семья пострадавшего заплатила "самым отъявленным преступникам с самых низов" за то, чтобы похитить 13-летнего сына Соломиной.
- Соломина подала заявление в Следственный комитет с требованием возбудить уголовное дело в связи с угрозами жизни и здоровью, подготовкой к похищению ребенка и незаконным сбором сведений о частной жизни. В заявлении она уточнила, что информация о ее сыне не сообщалась подзащитному, а сам подзащитный никому не рассказывал о работе с ней.