По итогам ковидных 2020–2021 годов Чечня, Ингушетия и Дагестан лидируют по избыточной смертности среди регионов России. Коронавирус стал лишь лакмусовой бумажкой, показав хронические проблемы здравоохранения на Северном Кавказе. Избыточная смертность включает не только скончавшихся от ковида: из-за перегрузок в больницах помощь вовремя не получили тысячи пациентов с хроническими заболеваниями, а диспансеризация на время пандемии вообще была прекращена.
Среди причин избыточной смертности можно выделить несоблюдение антиковидных мер, связанное с недоверием населения к властям, и отсутствие развитого здравоохранения, говорит руководитель ингушского отделения партии "Гражданская инициатива" Магомед Хазбиев.
"Реальный уровень здравоохранения в Ингушетии можно оценить по ситуации в перинатальном центре, пациентки которого массово заявляют о некачественной помощи и тяжелых последствиях. Но мы не видим реальных действий руководства республики, чтобы измененить ситуацию. Проблемы Ингушетии "варягам" неинтересны, они приехали сюда делать деньги и карьеру", – считает собеседник Кавказ.Реалии.
Об уровне доверия населения к властям, пожалуй, ярче всего свидетельствует статистика вакцинации: последние места в стране по проценту сделавших прививку жителей занимают Карачаево-Черкесия, Дагестан, Северная Осетия и Кабардино-Балкария. В Ингушетии и Чечне уровень вакцинации также ниже среднего. И это при массовой покупке прививочных сертификатов.
Между Чечней и Москвой нет пропасти
В России разворачивается настоящая демографическая катастрофа. Прошедший год поставил несколько антирекордов: число родившихся было не самым маленьким (например, в 1995–2001 годах рождаемость была еще меньше), но убыль всего населения (с учетом миграции), естественная убыль и число умерших оказались максимальными более чем за 70 лет. Виной тому стали неспособность или нежелание власти минимизировать демографический ущерб от пандемии. Грубо говоря, в дилемме "жизнь или кошелек" правящая верхушка России предпочла пожертвовать жизнями сотен тысяч людей ради своего кошелька, констатирует экономист и демограф Марина Лифшиц.
"По моим расчетам, основанным на данных Росстата, дополнительная смертность с ноября 2020 по декабрь 2021 в России (без учета аннексированного Крыма) составила 964 тысячи человек, в том числе в 2021 году 634 тысячи или почти две трети от общего числа жертв", – делится эксперт.
Главная причина катастрофы – общая для всех регионов: политика центральной власти. Точнее, ее бездействие
В 2020 году худший показатель по приросту смертности зафиксирован в Северо-Кавказском федеральном округе (22,4% при среднероссийских 18%), при этом в антилидеры со значительным отрывом ушли Чечня (рост смертности на 44,5%), Дагестан (34%) и Ингушетия (29%), продолжает приводить расчеты собеседница. В 2021 году, если сравнивать с доковидным 2019 годом, первое место занял Южный федеральный округ с приростом смертности в 38%, а на Северном Кавказе он оказался даже чуть ниже, чем по стране (соответственно 35,4% и 35,8%).
Худшая десятка регионов также изменилась, теперь на первом месте Ингушетия (49,8%), а в топ-10 регионов по приросту смертности вошли Москва (пятое место, 42,8%) и Волгоградская область (десятое место, 42,1%). Но при анализе прироста смертности за два пандемийных года впереди вновь северокавказские республики – Чечня (84,6%), Ингушетия (78,9%), Дагестан (70,5%).
"Перемещения людей – главная движущая сила распространения инфекции. Поэтому среди самых пострадавших, прежде всего, те регионы, которые наиболее активно отдают и принимают трудовых мигрантов, – отмечает Марина Лифшиц. – Например, Дальневосточный федеральный округ, меньше всего связанный с другими регионами России, и в 2020, и в 2021 годах пострадал меньше других".
Насколько повлияли на ситуацию поддельные сертификаты, о массовом распространении которых на Северном Кавказе не раз писали СМИ, сказать крайне сложно, так как такой статистики нет. Среди значимых факторов на Северном Кавказе Лифшиц называет отсутствие горячей воды во многих жилищах, что характерно для Дагестана, и низкую обеспеченность населения койко-местами в больницах.
Читайте также "Пятая волна"? Рунет в ожидании "омикрона" и его последствий"Однако мы видим, что между проблемной Чечней (прирост смертей 84,6%) и высокоразвитой Москвой (66,1%) отнюдь нет пропасти. Следовательно, главная причина катастрофы – общая для всех регионов: политика центральной власти. Точнее, ее бездействие", – подытожила демограф.
По уровню вакцинации Россия далеко отстает не только от всех развитых, но и многих развивающихся стран. Более того, фактически в России идет государственная гибридная антиваксерская компания – страна не признает одобренные ВОЗ западные вакцины, параллельно россиян прививают, кроме "Спутника V", отечественными вакцинами с неподтвержденной эффективностью.
"Складывается впечатление, что резко выросшая смертность пожилых людей на руку государству: с помощью пандемии тормозится старение населения, происходит экономия будущих расходов Пенсионного фонда. Рост пенсионного возраста не остановлен, несмотря на резкое снижение ожидаемой продолжительности жизни людей старших возрастов, – приходит к выводу демограф. – Вместо заботы о здоровье населения, государство отвлекает внимание от катастрофы, создавая образ внешней угрозы с помощью бряцания оружием и "ультиматумов". В России такие игрушки хорошо продаются электорату".
От свадьбы – к похоронам
Общее число умерших – показатель, который пока что в России специально не искажался, и мы можем ему доверять, указывает независимый демограф Алексей Ракша.
"В отношении искажений этого показателя, видимо, наихудшая ситуация в Дагестане, где несколько процентов умерших не регистрируется в год смерти, а сколько не регистрируется вообще – мы не знаем, но явно не очень много. В любом случае избыточная смертность – это самый достоверный показатель того, как пандемия идет по стране, региону", – говорит эксперт.
Согласно официальному показателю, за девять месяцев 2020 года первые три места по приросту избыточной смертности занимают Чечня, Ингушетия и Дагестан, а в 2021 году – Ингушетия, Саратовская и Липецкие области. Чечня в прошлом году оказалась на 19-м месте среди российских регионов.
Массовые сборища, которые фактически никто не отменял, привели к тому, что в первую волну ситуация в Дагестане и Ингушетии оказалась катастрофической
"Думаю, это объясняется тем, что большая часть населения республик старается соблюдать мусульманские обряды. На похоронах и свадьбах традиционно собираются много людей, это приводит к распространению коронавируса. Массовые сборища, которые фактически никто не отменял, привели к тому, что в первую волну ситуация в Дагестане и Ингушетии оказалась катастрофической, а спустя пару-тройку месяцев она стала такой и в Чечне. Это были самые мощные вспышки", – подчеркнул эксперт.
Алексей Ракша уточнил, что очередной всплеск смертности из-за ковида произошел в ноябре-декабре 2021 года, но в Ингушетии, Дагестане и Чечне он не дотянул до ситуации весны-лета 2020 года. В то же время в Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Северной Осетии он превысил всплески первой волны.
"Дагестан, Ингушетия и Чечня сильно отличаются от остальных регионов России, даже соседних республик, их даже выделяют в отдельный подрегион и для них отдельно рассчитываются показатели. Многие демографические процессы там идут по-другому. Это связано с повышенной религиозностью населения", – отметил собеседник Кавказ.Реалии.
Говоря о прогнозах развития избыточной смертности в 2022 году, Алексей Ракша среди факторов называет распространение штамма "омикрон", процент привитых и ревакцинированных, а также экономическую и социальную активность жителей.
"Показатели осени 2021 года не повторятся. Должно быть намного лучше", – подытожил независимый демограф.
В России, по данным демографов, зафиксирована рекордная смертность с 1945 года. Число умерших за последние 12 месяцев превысило 2,4 млн человек, пишут "Ведомости" (статистика включает данные по аннексированному Крыму. – Прим. ред.). Естественная убыль населения без учета миграции за последний год перешагнула отметку в 990 тысяч человек. Избыточная смертность с декабря 2020-го по ноябрь 2021 года составляла не менее 620 тысяч человек, однако около трети из них формально не связаны с пандемий COVID-19.