Прокурор вместо защитника? Детский омбудсмен в Ингушетии и жертвы домашнего насилия

Эту статью можно прочитать и на чеченском языке

Уполномоченная по правам ребенка при главе Ингушетии Зарема Чахкиева в очередной раз пожаловалась на жертву домашнего насилия. В селе Сагопши двухлетнему ребенку сломал руку гражданский муж его матери – подозреваемого арестовали, мать с ребенком находятся в больнице. Чахкиева обратилась в прокуратуру с просьбой проверить женщину, которая "не обращалась в соответствующие органы" из-за угрозы насилия в семье. Это не первая подобная жалоба детского омбудсмена в Ингушетии.

Одно из громких дел о домашнем насилии в Ингушетии – истязание семилетней Аиши Ажиговой. После развода родителей девочку у матери насильно отобрала семья отца. Ребенка воспитывали тетя Макка Ганиева и ее муж, бывший полицейский Иса Марзиев. По официальной версии, в течение полугода они систематически избивали Аишу ремнем и отрезком шланга – об этом стало известно, когда ребенок попал в реанимацию больницы в Назрани со множественными травмами и гангреной руки. Тогда же врачи обнаружили застарелые рубцы и ожоги на теле и голове девочки. Правую руку Аиши пришлось ампутировать.

Позже суд приговорил Макку Ганиеву к шести годам колонии общего режима, а ее мужа Ису Марзиева – к двум с половиной годам строгого режима.

Помимо следственных органов к делу подключилась на тот момент уполномоченная при президенте РФ по правам ребенка Анна Кузнецова. С ее помощью матери Аиши Лидии Евлоевой удалось навестить девочку в больнице, а затем и вернуть себе дочь. Помимо Аиши у Евлоевой есть еще двое детей, они остались с матерью и, по данным адвоката Малики Абубакаровой, учились и имели все необходимое.

Уполномоченная по правам ребенка при главе Ингушетии Зарема Чахкиева

Однако уполномоченная по правам ребенка в Ингушетии Зарема Чахкиева высказывалась в адрес Лидии Евлоевой негативно. Омбудсмен обвинила Евлоеву в добровольном отказе от дочери, а также заявила, что в Лидии не "проснулись материнские чувства" и что у "настоящей" матери отнять ребенка не под силу никому.

При этом в Ингушетии забирать детей у матери при разводе или смерти отца является традиционной практикой. По данным правозащитного проекта "Кавказ без матери", к ним за помощью в сохранении материнских прав ежемесячно обращаются десятки женщин.

Тихая проверка

Другим громким делом о насилии стала смерть четырехлетней Самиры Муцольговой в Малгобекском районе Ингушетии. В апреле 2023 года она попала в больницу в бессознательном состоянии, на теле девочки были следы побоев, у нее также зафиксировали травму головы, отслоение сетчатки и заподозрили сексуализированное насилие. 16 мая девочка умерла, по официальной версии – из-за лейкемии. Тогда на похороны Самиры приехали тысячи жителей Ингушетии, но только не родственники со стороны отца. Жители республики требовали восстановить справедливость и найти виновных в смерти ребенка.

В августе 2023 года врачи Пятигорска опубликовали результаты своей экспертизы: согласно ей, следов изнасилования девочки не обнаружено, что противоречило данным ингушских врачей.

По подозрению в насилии над Самирой в мае 2023 года был задержан 45-летний житель Ингушетии Башир Ведзижев, в феврале текущего года его отпустили из СИЗО. Однако официально следственные органы не сообщали ни о задержании подозреваемого, ни о его освобождении.

Обвинение в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью было предъявлено матери Самиры, также на нее завели дело о ненадлежащем исполнении обязанностей по воспитанию несовершеннолетних. Что сейчас происходит в деле – неизвестно. Последний раз управление Следственного комитета по Ингушетии отчитывалось о ходе расследования гибели Самиры в мае 2023 года.

Тогда же в отношении уполномоченной по правам ребенка в Ингушетии Заремы Чахкиевой и органов опеки республики была назначена проверка. Адвокат Магомед Беков, который уже около полугода пытается вступить в дело о смерти Самиры, заявил, что Чахкиева, занимающая свой пост с 2015 года, и весь аппарат уполномоченного по правам ребенка Ингушетии "не справляется со своими задачами, не выполняет их должным образом".

Чахкиеву не отстранили от должности на время проверки, на какой стадии находится этот процесс, в Следкоме также не сообщают больше года.

"Если вы на суде будете в никабе, я не приду"

Как минимум еще о двух жалобах детского омбудсмена Ингушетии на матерей, которым требовалась помощь в отстаивании родительских прав, рассказала сайту Кавказ.Реалии правозащитница и соосновательница проекта "Кавказ без матери" Лидия Михальченко.

Одной из подопечных правозащитной организации была Хеда Пацаева, у которой после развода отняли сыновей двух и четырех лет. Когда должен был состояться суд "о порядке общения с детьми", женщина рассказала, что Чахкиева поставила ей условие: если Пацаева придет в никабе, она не окажет ей помощь в суде.

"А Индира Баркинхоева! Сколько ее били муж и его брат, в том числе и арматурой! Одной своей смелостью она проложила себе путь, забрала своих маленьких детей, которых у нее отняли. Но Чахкиева написала заявление на Индиру. Баркинхоевой тогда дали административный штраф за ненадлежащее исполнение родительских обязанностей. На Хеду [Пацаеву] омбудсмен тоже писала жалобу. Но как только мы это предали огласке, дело по заявлению заглохло", – говорит Михальченко.

По ее словам, полицейские и инспекторы по делам несовершеннолетних сами удивляются, насколько Чахкиева "дала фору" всем правоохранителям региона, которые на Северном Кавказе и сами зачастую винят матерей во всех бедах детей.

Михальченко заявила, что, сколько бы представители правозащитного проекта ни обращались по делам разных женщин к уполномоченной по правам ребенка в Ингушетии, чиновница всегда игнорировала эти обращения.

"Она должна помогать, а вместо этого работает прокурором, экзекутором и палачом", – описывает свой опыт взаимодействия с детским омбудсменом Ингушетии Михальченко.

Руководительница проекта помощи женщинам Северного Кавказа "Марем" Светлана Анохина поясняет, почему даже в случае, когда матери удается забрать, отсудить, выкрасть детей обратно, случается, что она возвращается в семью или в регион и вновь оказывается в опасности. По ее словам, дело не только в "специфике региона", а в уязвимости одинокой женщины с маленькими детьми на руках.

"Чаще всего женщина принимает решение бежать. Допустим, она сбегает, побег удачный. Различные организации помогают ей с жильем, питанием. Об этом, казалось бы, можно не беспокоиться. Но как только происходит малейшее соприкосновение с социумом, женщина обнаруживает себя и подвергается опасности: отвела ребенка в поликлинику – засветилась, устроила в школу или сад – засветилась.Сразу же на нее выходят ее преследователи. А женщин обычно в такой ситуации на Кавказе преследует и семья мужа, и ее собственная семья. Ингушетия в этом плане не отличается от Чечни", – рассказала Анохина.

Проект "Кавказ без матери" опубликовал исследование о количестве и причинах разлучения детей с матерями в Ингушетии, Дагестане и Чечне. Средний возраст детей на момент разлучения – от 2 до 11 лет. Есть ситуации, когда у матерей отнимали младенцев, возрастом до полугода.

Спецдокладчица ООН по РФ Мариана Кацарова опубликовала уже второй отчет о правах человека в России с отдельным пунктом о положении женщин на Северном Кавказе. Из документа следует, что со времен первого доклада положение женщин в регионе только ухудшилось, как и в целом права человека в стране. Если до 2022 года женщины часто обращались в Европейский суд по правам человека, то после выхода России из-под его юрисдикции рассчитывать на помощь этой инстанции они больше не могут.

Кроме того, уделяется внимание возросшему количеству запросов на эвакуацию, что также подтверждает наша собеседница Светлана Анохина. По ее данным, пострадавшие от домашнего насилия и насильно лишенные детей женщины не обращаются к правоохранителям, потому что не доверяют органам.

"Пострадавшие знают, как устроена система в регионе и что в результате обращения во всем обвинят саму жертву", – говорит Анохина.

Если в первом докладе Марианы Кацаровой речь шла об эвакуации женщин из республик Северного Кавказа, то в свежем отчете вопрос стоит уже о срочном отъезде из страны, поскольку "в настоящее время существует структурная, поддерживаемая государством система нарушений прав человека".

Комментариями из аппарата уполномоченного по правам ребенка в Ингушетии редакция не располагает.

• Правозащитная команда Ad Rem в конце прошлого года опубликовала доклад о семейных похищениях детей в Чечне, Ингушетии и Дагестане. Под семейными похищениями подразумеваются случаи, когда отец или родственники отца отбирают детей у матери, препятствуют общению и прячут ребенка от матери. Согласно данным этой правозащитной группы, проблема насильного разлучения детей с матерями особо остро стоит в Ингушетии и Чечне и в меньшей степени в Дагестане.
• Федеральная служба судебных приставов по Калининградской области арестовала имущество бежавшей от домашнего насилия Ангелины Самусенко по иску ее гражданского мужа Аслана Сосланбекова. Ранее она обращалась в полицию с заявлениями о побоях и угрозах убийством ей и дочери.
• Юлия уже три года страдает от преследований уроженца Чечни Аслана Сосламбекова. Она столкнулась с физическим, психологическим, финансовым и репродуктивным насилием, переехала в другой регион России, а затем вовсе покинула страну. Сайт Кавказ.Реалии рассказывает ее историю.