"Он говорил, что будет резать меня на куски". История бежавшей от "убийства чести" матери из Ингушетии

В Ингушетии с ужасом вспоминают дело так называемой банды альфонсов, участники которой в середине 2010-х годов терроризировали местных жительниц. Они снимали видео интимного характера с участием замужних ингушек, а затем шантажировали и вымогали у них деньги. Женщины готовы были платить сотни тысяч рублей, так как в случае распространения компрометирующих видео им грозил развод с лишением детей и "убийство чести". Сайт Кавказ.Реалии впервые подробно рассказывает историю одной из пострадавших, которая покинула Россию из-за угрозы жизни.

Один из участников преступной группы, Хасан Альтемиров, в 2020 году был осужден за вымогательство в крупном размере группой лиц на четыре года колонии. Однако, по словам одной из его жертв, он вышел из тюрьмы, отсидев только полтора года. Вместе с Хасаном в вымогательствах участвовал его брат Иса Альтемиров, он погиб во время задержания. Еще один участник банды – Султан Альтемиров – скрывался от следствия, был пойман и осужден на год колонии. Четвертый обвиняемый, Умар Кортоев, скрывается от правосудия.

На следующий день после попытки задержания Исы Альтемирова погибла 33-летняя Елизавета Евлоева. Полицейские выложили в открытый доступ оперативную запись, где видно лицо женщины – ее заставили представиться. Из-за этой записи Евлоеву зарезал родной брат Магомедбашир Могушков, чтобы "смыть позор с семьи".

По словам одной из ингушских фем-активисток, были и другие, менее известные жертвы "убийств чести", которых шантажировала "банда альфонсов". В республике много лет никто не верил, что преступления расследуют, так как Альтемировы были членами влиятельного в Ингушетии суфийского братства баталхаджинцев.

Убийства по мотивам "чести" – явление для Ингушетии привычное. Информацию о них предпочитают скрывать. Но даже по тем историям, что становятся известны журналистам, можно сделать вывод: местная правоохранительная система закрывает на них глаза. Доказательством тому – небольшие сроки по приговорам.

Медни (имя изменено. – Прим.) – единственная из десятков женщин – жертв банды Альтемировых, кто написала заявление в полицию по следам шантажа, подверглась риску "убийства чести", едва не потеряла своих детей и с трудом спасла собственную жизнь. Сейчас она живет в другой стране, но до сих пор не чувствует себя в безопасности.

Спустя 11 лет после произошедшего с ней Медни рассказала о фабрикации интимных видео с ее участием, о шантаже, ходе следствия и попытке родственников разлучить ее с детьми и убить.

Друг мужа

Сейчас Медни около 40 лет. Замуж ее выдали, когда ей было 16, не позволив закончить школу. В Ингушетии она жила с мужем и тремя детьми в селении Сурхахи. В 2009 году мужа арестовали и посадили в тюрьму на длительный срок по обвинению в разбое. Вскоре родился их четвертый ребенок. Хасан Альтемиров навещал Медни на правах друга мужа, давал советы по ремонту.

В октябре 2012 года женщина получила СМС с неизвестного номера от мужчины, который представился сотрудником ФСБ. Он писал, что ее супруг просил проследить за ней, и сообщал, что у него есть запись ее телефонных разговоров интимного содержания со знакомым Анваром (имя изменено. – Прим.). Звонивший угрожал передать эти записи мужу Медни, если она не заплатит 350 тысяч рублей.

Боясь гнева своего мужа и опасаясь потерять детей, Медни поддалась на шантаж, заняла у своего брата 150 тысяч рублей и попросила помощи у Хасана Альтемирова. Тот сообщил ей, что связался с сотрудником ФСБ и передал ему деньги, но нужны оставшиеся 200 тысяч – после их выплаты записи якобы будут удалены. Также Альтемиров сказал, чтобы Медни позвала Анвара к себе домой с целью потребовать деньги, женщина из страха согласилась.

Вечером 8 ноября 2012 года, когда дети уже легли спать, к Медни пришли Хасан, Иса, и Султан Альтемировы. Она позвонила Анвару и попросила срочно прийти. Когда он вошел, вооруженные бандиты избили мужчину, наставили на него и на Медни оружие, заставили раздеться и совершить сексуальные действия в различных позах. Сняв это на мобильные телефоны, Альтемировы ушли.

Медни так вспоминает тот вечер: "Мне велели позвать Анвара. У меня не было шанса его предупредить. Я была в диком ужасе, в страхе, я боялась за жизни детей. После съемок они шантажировали нас. Правда, когда у меня не было денег, я говорила: делайте что хотите".

Пострадавшая просила Хасана стереть записи, но тот сказал, что шантажирует Анвара и удалит компромат, когда тот отдаст ему полмиллиона рублей. Вскоре Медни узнала, что Анвар продал машину и отдал деньги, но Хасан скрывает это, чтобы не делиться с братьями.

Тогда Медни поняла, что нет никакого сотрудника ФСБ и что записей ее телефонных разговоров тоже не было. Хасан воспользовался слухами о ее отношениях со знакомым, чтобы шантажировать обоих. "Сотрудником" спецслужбы оказался еще один участник "банды альфонсов" – безработный Умар Картоев, находящийся в розыске.

Преступники продолжали шантаж. За пять лет Медни неоднократно передавала им по требованию деньги в суммах от 18 до 120 тысяч рублей – всего около 800 тысяч. Она добывала деньги, занимая у родственников или знакомых, отдавала детские пособия. Женщина упрашивала Альтемирова остановиться, тогда Хасан и Умар предлагали ей заняться групповым сексом. Она отказывалась, ей снова приходилось искать деньги для шантажистов.

Побег и госзащита

Позднее преступники заверили Медни, что все записи удалены, но в начале 2019 года в интернете были опубликованы скриншоты из компрометирующего видео. По словам пострадавшей, снимки попали в сеть из телефона Исы Альтемирова после того, как его задержали за распространение наркотических средств. Из-за публикации фото братья мужа выгнали женщину из дома, обвинив в измене.

"Они собрались и отвели меня в дом к сводному брату мужа. Там было много людей, их родственники, они попытались устроить надо мной самосуд. Перед этим я успела позвонить подруге и рассказать, куда меня тащат и что речь идет о тех фото. Она позвонила в Назрановский РОВД, дала адрес. Приехали несколько машин полиции и спецотряд. Я открыла окно на улицу и позвала на помощь, кричала, что меня хотят убить. Меня с детьми забрали в участок, а потом поместили в безопасное место в Магасе. Я написала заявление в прокуратуру. Пришлось ждать реакции, на меня никто не обращал внимания, даже пытались меня обвинять", – вспоминает пострадавшая.

В июне 2019 года в отношении Хасана Альтемирова возбудили дело, а Медни предоставили государственную защиту. В постановлении МВД было сказано: имеются основания полагать, что в отношении потерпевшей могут быть совершены противоправные действия. Женщину вместе с детьми переселили в четырехкомнатную квартиру в Магасе. В одной из комнат постоянно находилась полицейская охрана. Вскоре Хасана Альтемирова задержали, через два месяца он сбежал из-под конвоя, но затем снова был пойман.

Заседания в суде по делу вымогателя были закрытыми. Альтемиров не признал вину. Он заявил, что не снимал Медни на видео у нее дома, назвал обвинения против него надуманными, а у потерпевшей, по его словам, якобы просто неприязненное отношение к нему на почве религиозных разногласий с родственниками.

Цитата из материалов следствия по делу: "Пять лет Альтемировы держали потерпевшую в постоянном стрессе, унижали ее, вымогали деньги, заставляли страдать ее и детей... В итоге интимные фотографии все же распространили, тем самым опозорив ее, причинив боль ее родным, близким и подросшим детям. В условиях господствующих в ингушском обществе морально-нравственных устоев ей невозможно больше жить среди своего народа".

Таким образом следствие признало, что после публикации порочащих снимков Медни была вынуждена скрываться от родственников и знакомых из-за угроз физической расправы в ее адрес.

"По законам гор"

После окончания срока госзащиты Медни снова стали преследовать ее родные. Братья давили на нее, спрашивали: "Почему это случилось именно с тобой?" Муж, который раньше, когда звонил из колонии, уверял, что верит Медни, теперь тоже начал угрожать убийством.

"Он говорил, что утопит меня в пруду, что будет резать меня на куски. Говорил на ингушском – тюремщики его не понимали. Я знала, что угрозы реальны", – рассказывает пострадавшая.

В 2021 году она с детьми уехала в Турцию: собиралась настолько спешно, что вместо чемоданов упаковала вещи в мусорные мешки. В Стамбуле при помощи местных чеченцев Медни нашел родственник мужа. Женщина так описывает произошедший скандал: "Пришли ко мне домой, угрожали, кричали, заставляли вернуться в Ингушетию. Я жила на оживленной улице, стала кричать. С улицы прибежали турки и заступились за меня, выгнали непрошенных гостей".

Вскоре Медни действительно вернулась в Ингушетию, ей нужно было взять свидетельства о рождении детей и уладить юридические формальности. Родственники мужа узнали о приезде и стали искать ее, чтобы забрать детей. Медни уверена, что они готовы были ее убить. Однажды ее собственная мать привела к ней преследователей.

"Мама сказала, что приедет повидать внуков. Я смотрю в глазок – только она стоит. Я открыла, и тут ворвались два моих брата, дяди со стороны отца, а также брат мужа. У меня началось головокружение. Брат и дяди кричали на меня и пытались бить. Мой 17-летний сын схватил нож, чтобы меня защитить. Мой брат стал его бить, вмешалась моя 16-летняя дочка, ее избили тоже. Нас насильно посадили в машину и увезли к брату в село Средние Ачалуки. У меня и детей отобрали телефоны и заперли", – с волнением вспоминает Медни.

Младшая дочь утаила свой телефон, с него женщина позвонила в полицию. На вызов приехали два молодых оперативных сотрудника и участковый. Хозяин дома заверил, что его сестра душевно больна, что она гулящая.

"Он говорил полиции: а что бы вы сделали, если бы это ваша сестра так опозорила вас? Рассказал, что я была в Турции и якобы непонятно чем там занималась, предложил полицейским приезжать проверять, жива ли я. Тогда участковый потребовал от меня расписку, что у меня все в порядке. Я сопротивлялась, но брат прямо при полиции сжал мне шею, усадил за стол и заставил переписать полицейский образец расписки. После этого они уехали, а меня стали бить", – рассказывает собеседница.

Из разговоров родственников Медни узнала, что ее детей собираются отдать в семью отца, а потом собрать совет, где решат убить женщину "по законам гор". Она улучила момент, когда братья вышли по делам, и снова позвонила в полицию – уже знакомым сотрудникам в Магасе. Те прислали наряд из столицы республики и вывезли ее и детей. За полицейскими гнались братья Медни, но, когда они ворвались в отдел, начальник заявил им, что надо чтить законы Российской Федерации, а делом занимается лично глава МВД Ингушетии Михаил Коробкин.

“Из Ачалуков вызвали полицейских, которые не помогли мне накануне, я указала на них. Они чуть не на колени передо мной падали, умоляли не заявлять за бездействие, – продолжает пострадавшая. – В тот же день сотрудники полиции помогли мне покинуть республику и страну. Муж, с которым я к тому времени развелась, вышел из тюрьмы и продолжал мне угрожать и угрожает до сих пор. Он обещал всегда меня преследовать. Я лечусь от посттравматического стрессового расстройства, моим детям тоже назначена терапия, я до сих пор боюсь за свою жизнь. Родственники тоже не отказались от идеи меня поймать. Я вышла из этой секты (собеседница так называет братство баталхаджинцев. – Прим. ред.) и убежала. Этого они не простят. Им проще было меня убить".

Ультрасексистская интерпретация традиций

По словам Медни, она была знакома с убитой братом 33-летней Елизаветой Евлоевой. Ее девичья фамилия – Могушкова, она работала в салоне красоты, куда Медни ездила стричься. Уже после гибели Лизы женщина узнала, что она тоже стала жертвой Альтемировых.

Президент центра "Кавказ.Мир.Развитие" Саида Сиражудинова, которая занимается исследованием практики "убийств чести", констатирует, что в прессу попадают не все трагедии.

"Ничего радикального не было сделано после гибели Лизы Могушковой, чтобы прекратить это. Никто из [республиканских] "авторитетов" не выступил и не осудил убийцу. Представители власти попытались сказать, что "убийства чести" происходят в соседних регионах, а у них – нет", – говорит собеседница сайта Кавказ.Реалии.

МВД на такие преступления реагирует по-разному, там тоже человеческий фактор имеет значение: есть примеры, когда полицейские раскрыли подобные убийства и преступники понесли наказание, но чаще всего в этом вопросе полиция старается держаться в стороне, продолжает Сиражудинова.

"Анализ "убийств чести" показывает, что в большинстве случаев помощь не приходит. И это не только в нашем регионе. Если говорить о ситуации с убийством девушки по вине полицейских, опубликовавших видео с ее лицом, то после того, когда впервые появились претензии к сотрудникам, можно предположить, что они старались избежать новых жертв", – говорит правозащитница.

Она отмечает, что наказания для совершивших "убийство чести" варьируются от пожизненного срока (когда, например, вместе с женщиной были убиты и ее дети) до полной безнаказанности.

Преследование с целью "убийства чести" – не что иное, как продолжение системного домашнего абьюза, считает адвокат Дмитрий Захватов, отстаивавший права девушек-беглянок из республик Северного Кавказа.

"Обычно убийство совершается с определенным мотивом, однако большинство таких преступлений – бытовуха, когда люди в состоянии алкогольного опьянения наносят друг другу повреждения, несовместимые с жизнью. А при "убийстве чести" преступник исходит из извращенного понимания традиционных социальных норм и полурелигиозной идеологии. Он совершает убийство с целью восстановить справедливость так, как он ее видит. Подавляющее большинство жертв "убийств чести" – женщины и иногда ЛГБТ-персоны. Эти люди для тех, кто практикует такие убийства, – вещи, с которыми можно делать что угодно. Это такая ультрасексистская интерпретация традиционной идеологии", – объясняет Захватов.

По его мнению, подобные взгляды активно поддерживаются властями.

"Контроль над обществом и злоупотребления со стороны власти всегда порождают ненависть у населения, ее необходимо каким-то образом канализировать, – продолжает юрист. – Руководители и бенефициары режима понимают, что нельзя допустить ситуацию, при которой люди обратили бы свою ненависть против власти. Репрессивный режим всегда придумывает какого-то "козла отпущения": евреи, либералы, коммунисты, а в нашем случае – женщины. Нужен кто-то, кто всегда виноват в нищете, бесправии, невозможности законно урегулировать конфликты. Поэтому власти внедряют бесчеловечную интерпретацию адатов (совокупность обычаев и народной юридической практики. – Прим.), что якобы женщина – это не человек и должна подчиняться. А если она не подчиняется, ее нужно ненавидеть и убивать".

Чтобы защититься от "убийства чести", нужно решительно разорвать связь с абьюзером и не возвращаться домой, рекомендует Захватов.

"Были случаи, когда люди получали политическое убежище, а потом их охватывала ностальгия, они приезжали снова в свою республику к семье, где в итоге либо были убиты, либо подвергались издевательствам. Угроза жизни их не миновала", – заключил адвокат.

• Исследование "убийств чести" на Северном Кавказе проекта "Правовая инициатива" показало, что с 2008 по 2017 годы в результате этой практики погибли 39 человек, только трое из них мужчины. Согласно данным правозащитников, жертвами становятся преимущественно молодые незамужние девушки, либо разведенные, реже – замужние женщины. Убийцы – их отцы, братья, мужья, дяди, отчимы.
• Домашнее насилие на Северном Кавказе имеет свою специфику: в местных обществах избиения жен мужьями открыто не порицаются, в праве на воспитание детей после развода матерям отказывают, ссылаясь на традиции и даже суды, а сбежавших от тирании девушек возвращают домой с помощью полиции. Корреспондент сайта Кавказ.Реалии поговорила с тремя жертвами домашнего насилия, которые были вынуждены бежать из страны, а также с правозащитницей и юристом – о том, существуют ли механизмы защиты своих прав, кроме бегства.