В Ленинском районном суде Грозного 5 июля, как ожидается, начнется суд над Заремой Мусаевой, супругой бывшего федерального судьи Сайди Янгулбаева и матерью правозащитников Абубакара и Ибрагима Янгулбаевых. Страдающую сахарным диабетом и рядом других хронических заболеваний подсудимую обвиняют в применении насилия к участковому уполномоченному полиции после силового доставления из Нижнего Новгорода в столицу Чечне. Для правозащитников ситуация выглядит очевидной: Мусаева стала заложницей Рамзана Кадырова из-за оппозиционной деятельности ее сыновей.
Хронология преступления
20 января в Нижнем Новгороде сотрудники МВД Чечни ворвались в квартиру Заремы Мусаевой и насильно вывезли ее на допрос в качестве свидетеля в Грозный. Во время задержания она была избита и потеряла сознание, а увозившие женщину чеченские силовики не позволили ей ни одеться, ни взять инсулин, в котором она постоянно нуждается, так как страдает диабетом.
Сначала Мусаевой назначили 15 суток административного ареста по обвинению в оскорблении полицейского, а затем возбудили против нее уголовное дело – якобы она набросилась на составлявшего протокол участкового и, по словам главы Чечни Рамзана Кадырова, "чуть не лишила его глаза". Адвокат смог впервые попасть к Зареме Мусаевой лишь через две недели после ее похищения. Во время суда по мере пресечения обвиняемая была без сознания.
Если кадыровцам сегодня можно издеваться над женой федерального судьи, то завтра они будут хватать этих же полицейских и прокуроров
С первого же дня история похищения супруги бывшего федерального судьи и матери чеченских правозащитников вызвала резонанс. Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков назвал произошедшее фантастикой и заявил, что в Кремле "предпочитают в это не верить". Затем он назвал "личным мнением" Рамзана Кадырова громкое обвинение в адрес семьи Янгулбаевых в терроризме – никаких доказательств этого до сих пор не предъявлено.
Глава Чечни фактически оправдал похищение Мусаевой тем, что ее сыновья ведут оппозиционный канал, но его доводы были крайне неубедительны и явно выходили за рамки правового поля. Один из сыновей похищенной, Ибрагим Янгулбаев, действительно связан с оппозиционным движением 1ADAT, но его мать и другие родственники не имеют к этому никакого отношения.
Скандал вышел на международный уровень: Госдепартамент США выпустил заявление для прессы, в котором выразил обеспокоенность сообщениями о похищениях и задержаниях властями Чечни десятков людей, в том числе родственников чеченских правозащитников и живущих в эмиграции оппозиционеров. В заявлении отдельно упомянута Зарема Мусаева.
ЕСПЧ обязал Российскую Федерацию каждые две недели представлять информацию о состоянии здоровья Мусаевой. Это обеспечительная мера, принятая в соответствии с Правилом 39 регламента суда, которое применяется при исключительных обстоятельствах, когда жизни и здоровью человека угрожает неминуемый риск причинения непоправимого вреда.
В преддверии суда над Заремой Мусаевой Кавказ.Реалии расспросил известных в Чечне правозащитников, а также сына похищенной о том, почему история с ее задержанием вызвала такой резонанс, можно ли считать произошедшее медийным проигрышем главы Чечни и есть ли у гражданского общества возможность повлиять на начинающийся процесс.
Чеченский правозащитник Оюб Титиев, сотрудник новообразованного центра "Мемориал"
— История с Заремой Мусаевой уникальна и для Чечни. Потому что в республике, да и на Кавказе в целом, позорно враждовать с матерью за поступки мужчин. В том числе это способствовало резонансу, потому что люди не хотят с подобным беспределом мириться.
Сейчас об этом случае [в федеральных СМИ] вообще не говорят, все внимание на событиях в Украине. Поэтому не думаю, что Рамзан Кадыров сильно проиграл медийно. А вот с моральной стороны – может быть. Этот случай еще долго будет в памяти жителей Чечни как позорный.
Думаю, процесс над Заремой Мусаевой будет открытым, но о соблюдении закона не может быть и речи. Само возбуждение этого уголовного дела уже говорит о незаконности. Мы, правозащитники, никак не сможем повлиять на то, чтобы процесс проходил объективно.
Кремль, гарант соблюдения закона, не защищает права граждан в республике. Другие механизмы давно не работают в Чечне. Уверен, правовое рассмотрение этого дела невозможно не только в республике, но и в целом российскими судами.
Наталья Звягина, директор российского отделения международной правозащитной организации Amnesty International
— Зарему Мусаеву уже полгода удерживают в СИЗО Грозного. Все всё понимают, что она заложница, которую ночью забрали из собственного дома без реальных оснований.
Ее история – история матери, через давление на которую хотят заставить замолчать сына-правозащитника, – моментально находит отклик в сердцах людей по всему миру. Но и для неприкасаемого российского сословия судей и силовиков эта история знаковая. Ее суть заключается в том, что законы, правила и привилегии в России перестают работать для всех.
Судейский статус и условный доступ к спецзащите не может обезопасить от претензий со стороны тех, у кого шустрее "Гелендвагены" и свои силовики на районе. В случае чего от любого могут отречься те, кто обязан своих не бросать.
Мне видится, что "корпорация" (имеется в виду российская власть. – Прим.) упускает возможность защитить себя, отстоять границы и представления о допустимом вмешательстве. Это, конечно, не юридический взгляд на ситуацию, но происходящее с Мусаевой находится за гранью норм.
Защита семьи судьи, что всегда было прерогативой правоохранительных структур, фактически делегирована активистам и правозащитникам. Очередная судебная инстанция в деле Заремы – шанс "корпорации" восстановить баланс сил и справедливость для конкретной семьи. Я бы на месте судейского сообщества такой шанс не упускала.
Олег Хабибрахманов, помощник руководителя "Команды против пыток"
– Похищения в Чечне давно стали нормой. В остальных субъектах такие случаи тоже бывают, но гораздо реже. Поэтому, когда кадыровцы выезжают в другой регион для задержаний, это всегда вызывает резонанс. Потому что жители других регионов не привыкли к такому и хотя бы немного чувствуют себя защищенными законом.
Другой фактор – силовики с апломбом ворвались в квартиру федерального судьи. Закон категорически запрещает нарушать право судьи на неприкосновенность. Любой другой полицейский, увидев удостоверение судьи, разведет руками, развернется и даже связываться не будет. Эти [чеченские силовики] даже не подумали останавливаться. И я вместе с [руководителем "Команды против пыток"] Сергеем Бабинцом были очевидцами того, как восемь вооруженных сотрудников грубейшим образом нарушают федеральный закон – им было плевать на него.
Любопытно, но Зарема Мусаева была категорически против активности своих сыновей, и именно она, инсулинозависимая мать, оказалась за решеткой. На мой взгляд, [она находится под арестом] в качестве заложника, ведь сама по себе она кадыровцам не нужна. В силу заболевания ей даже нельзя назначить реальное лишение свободы – такая коллизия в российском законодательстве: в колонию человека отправить нельзя, а в СИЗО держать месяцами можно.
Наши суды, наша прокуратура, наши полицейские стали закрывать глаза на нарушение кадыровцами закона. Фактически это карт-бланш от власти. Они банально не понимают, что такой беспредел всегда развивается по спирали, увеличивая радиус. Если кадыровцам сегодня можно издеваться над женой федерального судьи, то завтра они будут хватать этих же полицейских и прокуроров. Таким способом они лишают и себя защиты.
Напомню, перед задержанием Заремы Мусаевой в Пятигорске был задержан ее сын Абубакар Янгулбаев, которого после допроса отпустили. Причем чеченские силовики прекрасно знали, что у него билет на самолет, которым он и воспользовался. Видимо, башни Центороя – по аналогии с башнями Кремля – поняли, что отпустили основного фигуранта, и решили схватить хоть кого-то.
Проиграл ли Кадыров от информационной волны по делу Мусаевой? СМИ продолжили формировать для него образ беспредельного хозяина ситуации, который вправе отдать приказ поехать куда угодно и делать что угодно. Кадыров сам видит себя таким, он вовсе не хочет выглядеть белым и пушистым. А мы, правозащитники, так и не смогли переломить ситуацию. Для нас это минус.
Наверное, Кремль определенные выводы все же сделал. Потому что после многотысячной вакханалии со сжиганием портретов Янгулбаевых в центре Грозного (имеется в виду митинг 2 февраля. – Прим.) вдруг ни с того ни с сего Владимир Владимирович в ночь захотел обсудить особенности социально-экономического развития Чечни – Кадыров полетел в Москву. И на следующий день любые высказывания официальных лиц республики по истории с Заремой Мусаевой прекратились. Сейчас уже думаю, не связано ли это было с уже готовящимися событиями конца февраля, в которых Кадырову отводилась определенная роль, а публичный скандал оказался некстати.
Правозащитник Абубакар Янгулбаев, сын Заремы Мусаевой
– Люди нередко спрашивают, отпустили ли маму? Ответ "нет" их удивляет. Они не понимают, зачем её держать, если всем очевидно, что она непричастна ни к оппозиционной, ни к правозащитной деятельности, а инкриминируемые ей обвинения – это искусственно созданный юридический повод для удержания её в заложниках, так называемый государственный террор, когда власть использует преступление для давления на оппозицию ради самовыживания.
Зарубежные правозащитники тоже удивляются, отчего, зачем и почему Кадырову нужно столько месяцев держать в плену женщину, у которой несовместимые с заключением заболевания. И первая, и вторая категории находят длительность происходящего бессмысленным и беспричинным. Однако я уверен, что такая оценка и предположение наивные и ошибочные.
Кадыров похитил маму не вследствие спланированных и хитровыдуманных действий, а из-за своего специфичного характера
Кадырова и Чечню под ним (а Чечня именно под ним) очень хорошо понимают российские правозащитники, особенно непосредственно работавшие там. Не все, конечно, а именно те, которые на постоянной основе ведут мониторинг ситуации с правами человека в республике. Они прекрасно знают менталитет народа и изучили психотип не только Кадырова, но и его окружения.
Так вот, последние имеют мнение, и я с ним согласен, что Кадыров похитил маму не вследствие спланированных и хитровыдуманных действий, а из-за своего специфичного характера, который не отличается высоким эмоциональным интеллектом. Проще говоря, он не договаривался с ФСБ и даже с нижегородским МВД, это была эмоциональная экспрессия, импровизация.
Кадыров использует силу исключительно против слабых. А дальше Кремль просто решил легализовать его преступные действия, возбудив против мамы уголовные дела, чтобы юридически это не было захватом заложника. Это как маскировать агрессивную преступную войну в Украине словом "спецоперация".
Я полагаю, что, конечно, в итоге мама будет на свободе. В этом я не сомневаюсь. Но вопрос – через сколько. При этом сопереживающих маме в этой же судебной системе много, но, к сожалению, они тоже заложники Кадырова и целиком зависят от его импульсивного настроения.
***
В СИЗО в Грозном Зарема Мусаева получает необходимые медикаменты, однако закупает эти препараты не медсанчасть, а посторонние частные лица.
Рамзан Кадыров не скрывает истинных причин задержания Мусаевой – по его словам, семейство Янгулбаевых связано с оппозиционным телеграм-каналом 1ADAT. С 21 по 24 января глава Чеченской Республики посвятил этой теме 10 текстов и видео в собственном телеграм-канале. 1 февраля депутат Госдумы Адам Делимханов заявил, что "днем и ночью, не жалея жизни, имущества и потомства" будет преследовать семью Янгулбаевых.
В марте стало известно, что Росфинмониторинг включил Ибрагима Янгулбаева в реестр террористов и экстремистов под номером 11 741. За несколько месяц до этого Роскомнадзор заблокировал на территории России часть интернет-ресурсов движения 1ADAT на основании решения Заводского суда Грозного. Среди поводов для блокировки заместитель прокурора Чечни назвал публикации про "преступный кадыровский режим".