После октябрьского погрома в аэропорту Дагестана, когда разъяренная толпа выбежала на взлетную полосу и требовала выдать "беженцев из Израиля", более 140 человек стали фигурантами уголовных дел. Захват привлек внимание мировых СМИ и вызвал вопросы о том, почему в регионе, где традиционно проживает в том числе и еврейская община, столь высок уровень антисемитизма.
О реакции местных и федеральных властей на произошедшее и о ксенофобии в стране корреспондентка сайта Кавказ.Реалии поговорила с программным директором Human Rights Watch Таней Локшиной.
– Таня, как вы считаете, почему случились эти антисемитские акции? И откуда в Дагестане, где жили и живут горские евреи, такой уровень антисемитизма?
– Да, когда произошли эти безобразные события – и в махачкалинском аэропорту, и в Хасавюрте, – очень многие задавались вопросом, откуда в Дагестане такой высокий уровень антисемитизма.
Антисемитизм существует на низовом уровне по всей России. Выше ли он на Северном Кавказе, чем в центральной России? Наверное, да. Мне кажется, это связано с тем, что там осталось очень мало евреев. Страх и негативное отношение легко раскручивается по отношению к чему-то малоизвестному и непонятному.
Таня Локшина
Само слово "ксенофобия" – это боязнь чужого. Чем меньше представлений ты имеешь о том, кто такие евреи, мусульмане или другая группа людей, тем страшнее вот этот условный враг. Потому что на незнание очень легко накручиваются разные мифы. Человек, который мало сталкивается с евреями или с мусульманами, с большей вероятностью поверит во что-то, совершенно не имеющее отношения к реальности.
Эти люди – часть уммы, они не могут не интересоваться положением мусульман в других частях мира
В данном случае речь идет об антисемитских, антиизраильских выступлениях на фоне войны между Израилем и ХАМАС. Естественно, для жителей Северного Кавказа это очень важная тема.
Эти люди – часть уммы, они не могут не интересоваться положением мусульман в других частях мира. Например, когда был на пике кризис вокруг мусульман рохинджа в Мьянме, в том же Дагестане тоже были активные общественные выступления, как и в других регионах Северного Кавказа. Здесь нет ничего удивительного.
– Последние акции были в довольно экспрессивной форме…
– Люди протестуют – это понятно. Но они не проводят различий между Израилем как государством и евреями как этнической группой. Это в большой степени именно незнание, что такое государство Израиль, какие разные люди в этом государстве живут, что существуют евреи, которые не поддерживают Израиль как государство.
Эту ситуацию усугубляет то, что в России просто задавили независимую прессу. Когда начался кризис в секторе Газа, люди стали питаться мифами, слухами, зачастую крайне деструктивными и несоответствующими действительности.
– Почему правоохранители вовремя не отреагировали? Они упустили из виду, когда все эти люди готовились, собирались?
– Дагестан напичкан силовиками. Это один из таких регионов, где силовик на силовике сидит и силовиком погоняет. И любой журналист или правозащитник, который приезжал туда работать, сталкивался с их повсеместным присутствием, навязчивой слежкой.
В мечети в Махачкале прослушивается все – это не секрет. Телеграм-каналы и прочие платформы тоже проглядываются и очень пристально.От момента появления призывов до момента, когда толпа двинулась на аэропорт, прошло какое-то время. Не видели этого силовики? Скорее видели, но, наверное, недооценили.
В итоге сложилась ситуация, где в напичканном силовиками крупнейшем регионе агрессивная толпа штурмует аэропорт и берет его под контроль. Правоохранительные органы оказываются абсолютно не в состоянии предотвратить на подходе все это безобразие, ровно как и в Хасавюрте, когда агрессивно настроенная толпа пришла к гостинице искать каких-то мифических то ли израильтян, то ли евреев вообще.
Вместо того чтобы нейтрализовать эту толпу, разогнать ее, сотрудники полиции помогали искать евреев. Это абсолютно недопустимо.
– Как вы оцениваете реакцию федерального центра?
– Осуждения этих акций как именно антисемитских – а они были таковыми – не прозвучало. Звучали слова, "недопустимо", "неприемлемо", "такого быть не должно", "нехорошо все это". Но что это такое, Москва не сказала. Что именно недопустимо? Недопустимо нападать на аэропорт? Недопустимо шататься по гостинице? Или что-то еще? Никаких правильных слов на этом месте и никаких объяснений не прозвучало. И это создает атмосферу допустимости подобных акций.
Если не называть вещи своими именами, проблемы только усугубляются
Правозащитники, эксперты говорят, что не было адекватной реакции со стороны Кремля, но вот же там до сотни человек задержали! Однако их задержали по митинговой статье и за мелкое хулиганство. Тут речь не идет о возбуждении вражды по национальному признаку. Если не называть вещи своими именами, проблемы только усугубляются.
– Не прослеживается ли, на ваш взгляд, параллель между махачкалинскими акциями и бунтом Пригожина? Когда они случились внезапно и власть как будто не была готова к такому?
– Конечно! Когда смотришь на безумные кадры из махачкалинского аэропорта, первое, что вспоминается, – это тоже относительно недавно случившийся бунт покойного господина Пригожина. Когда неожиданно толпа наемников забирает под себя Ростов – главный федеральный хаб на юге России – и дальше еще идет на Москву.
И вот здесь тоже огромная толпа, которая просто штурмует аэропорт, берет над ним контроль, и силовики ничего не могут сделать. И мне кажется, это свидетельства хрупкости федеральной вертикали власти и российского современного государства. Это ситуация, когда в разных местах по разным причинам вспыхивают такие мелкие или не очень мелкие пожары. Федеральный центр не способен их потушить.
Когда развивалась вся эта ситуация, в Дагестане власть не сделала вообще никакой попытки объяснить людям, что происходит. Здесь же какой-то апогей абсурда – какие израильские беженцы туда летят? Вот сама идея, когда уж не знаешь смеяться или плакать, а с другой стороны, даже если представить, что в Дагестан полетит самолет с израильскими беженцами – они кто тогда? Если они беженцы, старики, женщины и дети, то вряд ли имеют отношение к политике государства Израиль и его действиям в секторе Газа. Но никакого разъяснения не было – люди питаются слухами и мифами, раскручивают друг друга.
Какой-то апогей абсурда – какие израильские беженцы в Дагестан летят?
Затем выступление российского руководства по ситуации вокруг Израиля и сектора Газа, не очень приемлемые шутки президента, когда он называет Чубайса "Мойшей Израилевичем". Все эти "хи-хи" и "ха-ха" создают атмосферу, в которой евреи – отличная мишень для шуточек и издевательств.
А где шуточки и издевательства, там вполне возможно реальное насилие. Нужно было назвать произошедшее правильными словами: что это антисемитизм, что в нашей стране живет много евреев и они все граждане Российской Федерации или гости, находятся под защитой государства, и что такие вещи неприемлемы. Этого не было сказано.
– Получается, что для таких акций нужна некая косвенная отмашка со стороны государства?
– Государство создает атмосферу вседозволенности. Атмосферу, в которой конкретная группа выглядит идеальным козлом отпущения, как сейчас ЛГБТ в России. И по отношению к этой группе зеленый свет на безнаказанные противозаконные действия. Хочет ли при этом федеральная власть, чтобы по всей стране начались погромы, охота на геев, как в свое время в Чечне? Я думаю, не хочет. Но создает атмосферу, в которой это возможно.
– Какой, по вашему мнению, должна быть адекватная реакция властей?
– Я предполагаю, что как только силовики и чиновники поняли, что градус возмущения очень велик и возможны противозаконные, насильственные действия, то руководство Дагестана и федеральное руководство должны были использовать всю мощь подконтрольных средств массовой информации. Просто каждый "матюгальник" для того, чтобы проводить разъяснительную работу и хотя бы объяснять, что нет никаких беженцев. И что у нас тут живут евреи, между прочим, которые к этой ситуации не имеют ни малейшего отношения, и подобные разговоры недопустимы.
Должно было быть указание, что это не просто некие противозаконные действия, это не просто незаконный митинг или хулиганство, а антисемитские акции, возбуждение ненависти и так далее. Именно это и недопустимо в отношении евреев в данном случае и в отношении какой бы то ни было другой национальности или группы в нашем в государстве.
- В Верховный суд Дагестана с середины ноября поступили 143 жалобы на арест после антиизраильского погрома в международном аэропорту Махачкалы. Уголовное дело завели по статье о массовых беспорядках – число обвиняемых может быть больше, так как речь идет только о тех, кто оспаривает свой арест, жалобы все еще продолжают поступать в суд.
- Глава Дагестана Сергей Меликов сначала заявил, что "прощения не будет никому" из участников беспорядков, однако после призывов проявить снисхождение к погромщикам смягчил риторику и заявил: "Что случилось, то случилось". Сайт Кавказ.Реалии проанализировал, как менялась позиция Меликова по этому вопросу.
- Антиизраильский погром попал в поле зрения мировых СМИ, очевидцы говорили о бессилии силовиков в борьбе с разъяренной толпой, а российские оппозиционеры называли произошедшее "позором". Пострадавшими от беспорядков стали более 20 человек, в том числе полицейские. Ущерб аэропорту оценили в почти 300 млн рублей – администрация Уйташа может выйти с гражданскими исками против обвиняемых, взыскав эту сумму с них.
- С самого начала и власти Дагестана, и Кремль заявили о том, что беспорядки были инспирированы из Украины. В частности, спикеры ссылались на призывавший к протестным акциям телеграм-канал "Утро Дагестан", который ранее связывали с экс-депутатом Госдумы Ильей Пономаревым.