Заключенные калмыцкой колонии дагестанцы Магомед Атимагомедов и Дауд Курамагомедов, которых считают участниками нападения на сотрудников исправительного учреждения, подверглись жестоким пыткам, заявили адвокаты после их посещения в СИЗО. Инцидент в Калмыкии вскрывает проблему притеснения мусульман в тюрьмах России, указывают правозащитники.
5 августа в исправительной колонии №2 в Калмыкии двое заключенных с заточкой и арматурой напали на сотрудников исправительного учреждения. Это произошло на территории отряда строгих условий отбывания наказания (СУОН), следует из пресс-релиза управления Следственного комитета по Калмыкии.
Затем, по данным ведомства, заключенные проникли в общежитие, где ранили еще шестерых сотрудников, оказывая сопротивление при задержании. Один работник колонии скончался на месте, ранения получили семь человек.
Они ему повторяли: "Ты у нас на крючке", "Мы за тобой наблюдаем", "Что-то ты нас бесишь"
Одному из нападавших, Магомеду Атимагомедову, 22 года, второму – Дауду Курамагомедову – 28 лет. Атимагомедов осужден на 3,5 года за несколько преступлений, в том числе за грабеж, Курамагомедов отбывает 15 лет по обвинению в убийстве. В их отношении возбудили новые уголовные дела по статьям об убийстве, покушении на убийство и о дезорганизации работы колонии.
После этого инцидента нападавшие и остальные заключенные подверглись жестоким пыткам со стороны работников тюрьмы, сообщил правозащитный проект Gulagu.net.
"Крики и издевательства не прекращались двое суток и над теми, кто натворил бед, и над теми, кто был в отряде СУОН", – цитирует проект сообщение одного из заключенных этой колонии, по словам которого, в ночь с 5 на 6 августа сотрудники ИК-2 были пьяные.
"Провоцировали, издевались, унижали и оскорбляли, били всех осуждённых. В столовую [заключённые] шли в трусах, на протяжении трех часов стояли на плацу", – утверждает один из сидельцев.
Самым жестоким пыткам, по информации источника Gulagu.net, подверглись оба нападавших, которых (со слов одного из начальников тюрьмы) "опустили, обоссали, заставили пить с параши". После нападения всем мусульманам колонии стали угрожать расправой, пообещав им "последнюю остановку".
"Дословно нам сказали сотрудники УФСИН: один за всех, и все за одного. Зуб за зуб, кровь за кровь", – сообщает заключенный.
"Не на ровном месте"
Адвокат Аза Алиева посетила Атимагомедова в СИЗО, куда его перевели после нападения, и обнаружила его в крайне тяжелом состоянии. Заключенного, по ее словам, жестоко избивали, в том числе принуждая к подписанию нужных силовикам показаний.
"О степени нанесенных повреждений я даже не хочу говорить, потому что это очень ужасная картина. Мало того что он избит, запытан – на него выливали кипяток прямо из чайника. Он весь, начиная с туловища, заканчивая ногами, весь в ожогах", – заявила адвокат.
Ее подзащитный утверждает, что он не виновен в убийстве сотрудника колонии и дал признательные показания под давлением. Виновным он себя считает только в том, что хотел совершить побег из-за систематических угроз и провокаций со стороны сотрудников колонии – один из них грозил привлечь Атимагомедова по статье о терроризме и обещал, что тот проведет в тюрьме весь остаток жизни.
"После этих угроз и провокаций, взысканий за те нарушения, которых он не совершал, и решил сбежать", – продолжает адвокат.
Мусульмане часто совершают намаз сидя, без поклонов, чтобы этого не видела администрация колонии
Алиева также сообщила, что вызванная ею начальник медсанчасти отказалась освидетельствовать телесные повреждения, утверждая, будто Атимагомедов получил их до того перевода в СИЗО.
Адвокат Снежана Мунтян смогла посетить в СИЗО Дауда Курамагомедова, второго подозреваемого в нападении. Она рассказала, что попасть к подзащитному ей удалось лишь после вмешательства надзорной прокуратуры. По словам адвоката, на теле Курамагомедова имеются многочисленные следы пыток: "жуткие порезы, синяки, ссадины по всему телу", следы на запястьях от наручников "прямо до мяса", черные круги вокруг глаз.
Курамамедов заявил, что его облили мочой, а также, как и второго подозреваемого, обливали кипятком. Это подтверждает обширный ожог у него на животе, сообщила Мунтян.
Семья Атимагомедова рассказала Кавказ.Реалии о жестоком обращении с ним со стороны сотрудников колонии еще до нападения 5 августа.
"Они ему повторяли: "Ты у нас на крючке", "Мы за тобой наблюдаем", "Что-то ты нас бесишь". Я просила: "Ради Аллаха, просто не обращай внимания. Они это делают специально, чтобы тебя вывести из себя". Они придирались ко всему. Когда у него щетина появилась, я ему сказала: "Умоляю, побрейся". Он даже волосы побрил, сказал: "Ради твоего спокойствия я даже волосы уберу – лишь бы они не придирались". Несколько раз забирали его намазные коврики и просто выкидывали", – рассказала Заира Атимагомедова, мать осужденного.
Конфликт, который произошел в колонии в ночь с 5 на 6 августа, по ее убеждению, спровоцирован сотрудниками колонии.
"Человек, которому осталось сидеть меньше двух лет, просто так такое не совершил бы. Это не на ровном месте", – уверена собеседница.
Из-за жалоб сына на жестокое обращение в марте этого года она направила заявление во ФСИН о переводе его в колонию в Астрахань, но ответа не получила. Брат заключенного, Гаджи Хажилов рассказал, что Атимагомедов жаловался на попытки пресечь исполнение религиозных обрядов. Мусульманам ИК-2 в Калмыкии, по его словам, не давали совершать коллективный намаз, а во время одиночной молитвы стояли сзади и провоцировали на агрессию.
Кроме того, по словам собеседница Кавказ.Реалии, его брата постоянно наказывали за проступки, которых он не совершал. Например, на девять месяцев заключили в СУС (режим со строгими условиями содержания. – Прим.) без объяснения причин.
Сообщения об издевательствах над Атимагомедовым вызвали в Дагестане общественный резонанс. В соцсетях распространялась информация Gulagu.net с призывом "остановить беспредел и издевательства".
Уполномоченный по правам человека в Дагестане Джамал Алиев направил омбудсмену Калмыкии запрос о происходящем с Атимагомедовым. Основываясь на заявлениях матери Атимагомедова, он попросил разобраться, что привело к трагедии, и дать оценку "не только действиям подозреваемых в убийстве, но и сотрудников ИК-2".
Для разбирательства ситуации в колонии туда делегировали прокурора из другого региона. Сотрудник прокуратуры Саратовской области, ранее участвовавший в расследовании ситуации с "пыточной" МОТБ-1, прибыл в Калмыкию для обеспечения объективности, заявила адвокат Алиева. Председатель Общественной наблюдательной комиссии Дагестана Омар Омаров в разговоре с Кавказ.Реалии предположил, что сотрудники тюрьмы пресекали исполнение религиозных предписаний и "переусердствовали".
"Я позвонил своему коллеге в Калмыкию. Мне пообещали провести проверку", – сказал председатель ОНК.
13 августа адвокат Аза Алиева сообщила Кавказ.Реалии, что по факту пыток Атимагомедова и Курамагомедова следователи завели два уголовных дела по статье о превышении полномочий. Подозреваемые в деле не установлены. Возможно, в будущем эти дела объединят в одно производство.
Исламофобия и кавказофобия
Притеснение уроженцев Северного Кавказа по религиозному и национальному признаку практикуется в большом количестве исправительных учреждений России, утверждает адвокат Шамиль Магомедов. Репутацию "пыточных", по его словам, имеют в том числе Владимирская и Иркутская колонии, теперь к ним добавилась и калмыцкая.
"Есть мнение, что эти притеснения и пытки мусульман в колониях получили всплеск после войны в Чечне, потому что многие сотрудники ИК были бывшими солдатами, которые воевали там, и у них осталась ненависть к чеченцам, дагестанцам. Отсюда пошла исламофобия и кавказофобия", – говорит адвокат.
Он указывает, что основные нарушения прав осужденных мусульман заключаются том, что им препятствуют совершать намаз, отбирают намазные коврики и забирают Коран.
"Поэтому мусульмане часто совершают намаз сидя, без поклонов, чтобы этого не видела администрация колонии", – отметил Магомедов.
Система после начала войны в Украине стала чувствовать себя совсем безнаказанной
"Усложнять жизнь осужденному" – тоже форма пыток, утверждает юрист. Заключенному придумывают нарушения вроде "не застегнул пуговицу", "не выполнил команду отбой" и на этом основании наказывают, помещая в более строгие условия содержания, перечисляет примеры собеседник Кавказ.Реалии.
"Антипыточный" закон, который приняли после публикаций архива Gulagu.net с кадрами пыток, на саму ситуацию с издевательствами над заключенными, по словам Магомедова, не повлиял. Согласно новому закону, ужесточается ответственность за пытки для работников правоохранительных органов и сотрудничающих с ними заключенных. Привлечь к ответственности должностных лиц, как отмечает адвокат, очень сложно – все органы друг друга покрывают.
Магомедов рассказал, что найти юриста для Атимагомедова оказалось затруднительным, так как "адвокаты уже боятся работать против системы" (сам Магомедов эмигрировал после начала войны. – Прим.).
"Помогать заключенным с каждым днем становится сложнее, потому что система после начала войны в Украине стала чувствовать себя совсем безнаказанной. Участи мусульман сейчас будут подвергаться пленные украинцы. Возможно, [им придётся] даже хуже, потому что нагнетается отношение к ним отечественной пропагандой", – указал адвокат.
"Жестокость обращения"
Нападение на сотрудников колонии говорит о том, что с организацией содержания осужденных не всё в порядке, говорит глава Комитета "Гражданское содействие" Светлана Ганнушкина. В организацию, которая среди прочего занимается проблемами заключенных с Северного Кавказа, по словам собеседницы Кавказ.Реалии, поступает много жалоб на то, что к мусульманам относятся с предубеждением.
"Им мешают исполнять религиозные обязанности. У них сложности с питанием, потому что не желают учитывать их потребности не включать определенные продукты в рацион, и люди остаются голодными, потому что они не будут есть свинину. Постоянные придирки и жестокость обращения", – заявила Ганнушкина.
В тюрьмах, по ее словам, работает много людей, прошедших чеченскую войну, но не прошедших психологическую реабилитацию после войны. Она напомнила, что для участников бандподполья на Северном Кавказе были адаптационные комиссии.
"[Бывший глава Ингушетии Юнус-Бек] Евкуров тогда сказал замечательные слова: "Мы им поможем, дадим работу, но не дадим служить в органах правопорядка, у них в руках не должно быть оружия". В Чечне было противоположное – там стали брать этих людей после перехода на другую сторону и вооружать их, снова давая возможность реализоваться в новом качестве. Так же и работники тюрем, которые прошли войну, привыкли относиться к кавказцам как к врагам. Они пришли в тюрьму и продолжили войну", – говорит Ганнушкина.
По ее мнению, если в тюрьме работает садист, у него есть все возможности удовлетворять свои "потребности" – из-за чувства безнаказанности. Ганнушкина считает, что в Уголовный кодекс должна быть внесена отдельная статья за пытки (сейчас за них наказывают по статье о "превышении должностных полномочий").
"Для чего пытать человека, который осужден и уже сидит? Это просто садистские истязания людей, которые оказались полностью в руках тюремщиков. Это делается для собственного удовольствия [сотрудников колонии]", – отметила правозащитница.
Конституция России гарантирует свободу вероисповедания. Официально в колониях и изоляторах страны работает 61 мечеть и более 230 молельных комнат. В пенитенциарных учреждениях насчитывается более 950 исламских общин, которые охватывают около девяти тысяч мусульман.
Свобода вероисповедания гарантируется и статьей 9 Конвенции о правах человека. ЕСПЧ неоднократно признавал подобные ограничения в местах изоляции нарушением. Например, в мае суд вынес постановление по делу "Коростелев против России" по жалобе осужденного на пожизненное лишение свободы на невозможность совершать намазы в ночное время.
Россия в ответ на претензии настаивала, что заключенные обязаны следовать внутреннему распорядку следственных изоляторов и исправительных колоний и должны спать по ночам. Российская сторона также сослалась на то, что заявитель имел беспрепятственную возможность совершать молитвы в другое время.
- Ранее следственные органы сообщали о создании террористической ячейки "Джамаат" в колонии №2 Калмыкии. Всего, по данным Следкома, в ней участвовало около 100 заключенных. По данным "Медиазоны", большинство обвиняемых к моменту возбуждения дела еще не успели выйти из колонии, другие были задержаны сразу после освобождения, а еще несколько человек – убиты в спецоперациях.
- Участники террористического сообщества, утверждает следствие, исповедовали радикальный ислам, распространяли в колонии экстремистскую и террористическую идеологию, финансировали международных террористов. Члены "Джамаата" якобы планировали диверсии для изменения конституционного строя страны "для последующего установления на территории Российской Федерации законов шариата".