Месть за сыновей: что происходит в деле матери чеченских активистов Мусаевой

В Ленинском районном суде Грозного близится к завершению рассмотрение уголовного дела 52-летней Заремы Мусаевой. В январе этого года супругу бывшего судьи Сайди Янгулбаева и мать активистов Абубакара и Ибрагима Янгулбаевых насильно увезли из квартиры в Нижнем Новгороде и доставили в Чечню в качестве свидетеля по делу о мошенничестве. В итоге Мусаеву сделали обвиняемой – ее судят по делу о нападении на одного из чеченских полицейских. Кавказ.Реалии рассказывает о ключевых событиях в суде за это время.

Сотрудники МВД по Чечне ворвались в нижегородскую квартиру Заремы Мусаевой и Сайди Янгулбаева 20 января 2022 года. Изначально силовики планировали увезти на допрос бывшего судью, но для этого необходимо было разрешение Генпрокуратуры и Высшей квалификационной коллегии судей. В результате похищена была его супруга.

Мусаевой не дали обуться, взять верхнюю одежду и лекарства, в том числе жизненно необходимый для больных диабетом инсулин. Как рассказала Мусаева в суде спустя несколько месяцев, силовики купили ей этот препарат лишь после неоднократных жалоб. Она также подчеркнула, что автомобиль, в котором ее везли, двигался с превышением лимита скорости и нарушал другие правила дорожного движения, но машину ни разу не остановили.

В Грозный Мусаеву доставили в полуобморочном состоянии – это видно на ролике, опубликованном в аккаунте уполномоченного по правам человека в Чечне Мансура Солтаева. На камеру она сказала, что к ней не проявляли грубость, но она не могла есть из-за отсутствия инсулина. Ее сын Абубакар Янгулбаев тогда заявил, что еще никогда не видел свою мать в таком тяжелом состоянии.

Матери оппозиционеров Янгулбаевых продлили арест до февраля

"Какие нарушения в вымышленном деле?"

В Чечне Мусаеву обвинили в оскорблении полицейского – за это ее отправили под административный арест на 15 суток. Тогда глава Чечни Рамзан Кадыров утверждал, будто бы Мусаева "напала на сотрудника полиции и чуть не лишила его глаза". При этом неизвестно, был ли у Мусаевой хотя бы назначенный защитник на этом суде – на протяжении нескольких недель адвокату "Команды против пыток" Александру Немову отказывали в доступе к подзащитной.

Вскоре замначальника полиции местного МВД по охране общественного порядка Хусейн Айдамиров даже передал адвокату заявление, якобы написанное Мусаевой, в котором она отказалась от услуг Немова. Это заявление правозащитники из "Команды против пыток" проигнорировали и смогли добиться встречи с ней 8 февраля – тогда они узнали, что во время заседания по административному делу она была без сознания. Мать правозащитника упала в обморок сразу после того, как назвала свое имя, а очнулась уже в спецприемнике с приговором об аресте на 15 суток.

Это не единственный случай, когда Мусаевой было плохо в суде: в июле на одном из заседаний у нее случился приступ – она упала на живот и стала дрожать.

Согласно российским законам, людей, страдающих диабетом и сопутствующими заболеваниями, не должны отправлять в СИЗО на время разбирательства, так как ФСИН не может обеспечить им необходимое лечение, подчеркивает правозащитный активист Абубакар Янгулбаев. По словам адвоката Александра Немова, еще летом сторона защиты потребовала провести полное медицинское обследование Мусаевой: эксперты подтвердили все ее заболевания, но заключили, что они не препятствуют ее заключению в СИЗО. В общей сложности Мусаева находится под стражей уже 11 месяцев.

"Само по себе нахождение в СИЗО лучше для ее здоровья не делает, – говорит Янгулбаев. – Но внешне этого не скажешь, потому что она держится и морально, и физически. Но мама, например, не может ходить на прогулки, которые предусмотрены в СИЗО, потому что не может нормально передвигаться по лестнице. Медицинское обслуживание там предоставляется, но оно неполноценно".

Это же подтвердила руководитель северокавказского филиала "Команды против пыток" Екатерина Ванслова. Она сообщила, что правозащитники не видят вопиющих нарушений в отношении Мусаевой, хотя ее здоровье ухудшается.

Глава Чечни не скрывал истинных причин задержания Мусаевой: по его словам, семейство Янгулбаевых связано с оппозиционным телеграм-каналом 1ADAT. С 21 по 24 января Кадыров посвятил этой теме десять текстов и видео в собственном телеграм-канале. 1 февраля депутат Госдумы Адам Делимханов заявил, что "днем и ночью, не жалея жизни, имущества и потомства" будет преследовать семью Янгулбаевых.

Месть семье Янгулбаевых

Дело без свидетелей

Зарема Мусаева обвиняется по двум уголовным статьям: мошенничество (ч. 3 ст. 159 УК РФ) и применение опасного для жизни или здоровья насилия в отношении представителя власти (ч. 2 ст. 318). По первой статье ей грозит до шести лет лишения свободы, по второй – до десяти лет.

Суды по делу Мусаевой начались в июле – тогда судья Ахмед Башуев взял самоотвод, объяснив это тем, что уже рассматривал ее административное дело. Затем дело рассматривал судья Эдиев, в августе он отказал в переносе процесса в другой регион – адвокаты настаивали на том, что беспристрастное рассмотрение дела в Грозном невозможно.

По версии следствия, в Грозном супруга экс-судьи напала на полицейского Магомеда Абдулхамидова и расцарапала ему лицо. Об это в показаниях заявляют "потерпевший" и "свидетели". По словам адвоката Немова, последние якобы слышали крики, а через некоторое время "увидели силовика уже с ссадинами".

Прокуратура назначила экспертизу, которая подтвердила, что силовику был нанесен легкий вред здоровью.

"Одну экспертизу ДНК взяли через пять дней, она показала, что на срезах ногтей у мамы якобы остались следы крови полицейского. Эта экспертиза является спорной – столько времени прошло, она не могла не мыть руки, не купаться. Кроме того, ее предполагаемую вину подтверждают свидетели – полностью заинтересованные лица, тоже сотрудники полиции", – говорит Янгулбаев, знакомый с материалами дела.

Как рассказал адвокат Александр Немов, никаким образом оспорить эту экспертизу сейчас невозможно – ее провели специалисты в Чечне, после процедуры они уничтожили материалы.

"Можно уповать лишь на то, что процедура была проведена с нарушениями. Уничтожение материала в принципе возможно по закону, но это был такой ход, и мы не исключаем, что это было сделано специально", – подчеркнул адвокат.

В декабре адвокаты Мусаевой получили результаты сторонней экспертизы в Краснодарском крае, которую заказали сами – она полностью опровергла результаты первой. По мнению эксперта, которому поставили те же вопросы, что и при официальном исследовании в Чечне, ссадины на лице сотрудника МВД "расцениваются как повреждения, не причинившие вред здоровью человека". Несмотря на протесты прокуратуры, суд приобщил эту экспертизу к делу – на следующем заседании 12 января планируется допросить и ее автора.

"Травмы у полицейского в действительности не нанесли никакого вреда здоровью – это просто ссадины, даже не царапины. Соответственно, это не может квалифицироваться по части второй ст. 318, а максимально – по первой части (насилие, не опасное для здоровья). Если помните, после митингов даже брошенный в сторону полиции стаканчик расценивали как нападение на сотрудников, но без угрозы для жизни", – говорит Немов.

При этом еще в сентябре понятые, которые участвовали в опознании Мусаевой в СИЗО, рассказали в суде о нарушениях этой процедуры. Один из них заявил, что видел статистов – людей, которых предъявляют на опознании вместе с фигурантом, – еще до начала опознания. Другой сообщил, что статисты не были похожи на Мусаеву, кроме того, на опознании они сидели, а Мусаева была единственной, кто стоял.

"Зарему Мусаеву незаконно доставили в Грозный. Ее никто не вызывал, никаких оснований и перевозке ее за 2000 км не было. Если бы это не случилось, то никакой 318 статьи бы не было. Почему-то видеокамеры не работали, не записали момент якобы нападения, хотя мы предоставили доказательства, что они были исправны, суд приобщил их к делу. Что еще сказать? Какие могут быть нарушения в вымышленном уголовном деле?" – задается вопросом Немов.

При этом в доказательство по эпизоду с мошенничеством прокуратура предоставила лишь показания уже осужденной по этой статье местной жительницы. Абубакар Янгулбаев заявил, что она согласилась на "сговор с полицией" – уже после того, как Мусаеву доставили в Грозный, женщина заявила, что именно супруга экс-судьи предложила ей различные схемы обмана людей с помощью кредитов.

Никаких других доказательств в деле нет: ни свидетелей, ни документов, подтверждающих знакомство Мусаевой с осужденной.

Забывчивость и слежка

Сама Мусаева дала показания в суде – она категорически отрицает все обвинения и настаивает, что не могла на кого-либо нападать, так как после похищения была физически и морально истощена. Мусаева заявила, что не знает сотрудника полиции, фигурирующего в ее деле в качестве потерпевшего, и не видела его, поскольку во время предполагаемого нападения находилась сначала в кабинете у следователя, а затем в актовом зале отдела полиции с омбудсменом Солтаевым.

В разговоре с Кавказ.Реалии адвокат Немов назвал показания свидетелей по этому делу "путанными". Сын Мусаевой Абубакар ранее писал, что допрошенные свидетели-полицейские отказались отвечать на уточняющие вопросы, ссылаясь на вызванную перенесенным COVID-19 забывчивость.

Летом этого года, в начале рассмотрения дела в грозненском суде, адвокаты Заремы Мусаевой пожаловались на слежку – по их словам, она началась еще в январе, но со временем стала демонстративной. За ними следили, предположительно, сотрудники МВД по Чечне, которые за руку здоровались с полицейскими в аэропорту и передвигались на автомобилях, которых нет ни в одной базе.

Тогда адвокаты написали заявление о слежке на имя директора ФСБ Александра Бортникова. Сейчас Александр Немов рассказал, что заявление было спущено в МВД по Чечне, а в МВД ничего не ответили.

"Последние месяца два я не замечал слежки – возможно, помогла огласка и заявление в ФСБ. Да и какой в этом смысл? Мы никаких хитростей и уловок не допускали, ничего не нарушали. Это изначально была странная затея с их стороны", – прокомментировал Немов.

Предполагалось, что работа адвокатов в первой инстанции закончится уже к концу этого года, однако теперь оказалось, что процесс несколько затягивается – правозащитники считают, что приговор Зареме Мусаевой огласят в январе или феврале.

Абубакар Янгулбаев не ждет, что его мать оправдают – по его мнению, приговор будет обвинительным. Единственный вопрос заключается в наказании: назначат ли подсудимой реальное лишение свободы или условный срок.

"Я полагаю, что им самим, тем, кто заказывал дело, непонятно. Если бы было понятно, они давно бы вынесли решение и не тянули бы целый год", – убежден Янгулбаев.

***

С момента ее похищения вся семья Заремы Мусаевой покинула Россию – ее супруг Сайди Янгулбаев уехал вместе с дочерью Алией в Европу. Их сыновья Абубакар, Ибрагим и Байсангур живут за пределами страны как минимум с 2021 года. Спустя пару недель после случившегося с Заремой сняли специальный статус с Сайди Янгулбаева – с этого момента на него можно завести уголовное дело без разрешения высших инстанций.

В январе Ибрагим Янгулбаев, основатель оппозиционного движения 1ADAT, был заочно арестован в рамках уголовного дела, возбужденного в отношении него за публикации в этом канале. А в марте его внесли в реестр террористов и экстремистов Росфинмониторинга. В ноябре в этот же список внесли и Байсангура – на каком основании, неизвестно.