Контрнаступление под Суджей. Сможет ли Россия отбить Курскую область

В СМИ появились сообщения о начале контрнаступления российской армии в районах Курской области, находящихся под контролем ВСУ. По словам курского губернатора Алексея Смирнова, регион за последний месяц покинули 150 тысяч жителей. В Тульской области в ночь на 11 сентября сбили украинскую ракету С-200, сообщают местные новости.

Президент США Джо Байден не исключает, что Украина может получить разрешение на удары по территории России дальнобойным оружием. В Кремле убеждены, что решение об этом уже принято, и обещают ответить.

Владимир Путин принял участие в старте морских учений, которые названы крупнейшими за последние 30 лет. Министерство обороны РФ утверждает, что в них участвуют 400 кораблей. Однако эксперты полагают, что эти данные значительно завышены.

Будет ли удачным контрнаступление России в Курской области и на что Запад готов, чтобы помочь Украине, – в программе Радио Свобода "Лицом к событию" обсуждают политолог Федор Крашенинников и военный эксперт Давид Гендельман.

Российские войска, по ряду неофициальных сообщений, перешли в контрнаступление в Курской области. Чуть больше месяца вооруженные силы Украины удерживали там около сотни населенных пунктов. В последние две недели сообщений о заметном продвижении обеих сторон в этой области не было. Украинская армия в середине августа уничтожила мосты через реку Сейм. В среду украинский проект DeepState сообщил, что российские войска перебросили технику через реку Сейм и другие более мелкие реки. Аналитики также зафиксировали движение бронированной колонны из оставленного ранее ВСУ Коренева в направлении села Снагость.

Россия наступает?

О том, что происходит в Курской области, и похоже ли это на полноценное контрнаступление российской армии, говорит военный аналитик Давид Гендельман:

– Все зависит от масштабов. Какие-то контрнаступательные действия есть, это можно сказать однозначно, хотя официальных сообщений не было. Подразделения десантных войск и морской пехоты России действуют в основном на западе Курской области, украинские войска – на востоке. Пока про запад что-то определенное сказать сложно, видимо, там действительно есть продвижение. Вопрос, как обычно, в соотношении сил: сколько задействовано российских сил, смогут ли украинцы остановить это контрнаступление усилиями тероборны. Когда от наскока и захвата переходят к организованной обороне, а противник переходит в контратаку, это как минимум затрудняет положение украинских групп.

– Из сообщений украинского проекта DeepState меня больше всего зацепило, что все-таки получилось перебросить какие-то силы через реку Сейм, где украинская армия взрывала мосты, уничтожала понтонные переправы. Как это удалось российской армии?

– В конце концов, река Сейм – это не Днепр, она довольно узкая, и не составляет критической проблемы еще раз навести понтонную переправу. Видимо, украинской армии не хватает сил и средств, чтобы вести постоянное огневое воздействие по этим переправам, а если воздействие время от времени ведется, то в перерывах россияне при достаточных усилиях могут организовать переправы, что они, скорее всего, и сделали.

– Телеканал Би-би-си отмечал, что успехом в Курской области ВСУ обязаны "тактике маневренной войны", когда солдаты обходят противника на легкой бронетехнике и отрезают его от подкрепления. Что российская армия придумала для ответа на эту тактику?

– В принципе, это был только первый этап, когда украинская армия действительно вела там в основном наступление. Довольно быстро, за пару недель, такая практика стала бесперспективной, потому что не было сплошной линии обороны. Сама переброска российских резервов сделала в дальнейшем такую тактику невозможной, и они более-менее перешли к позиционным боям. Сейчас исход зависит не столько от какой-то хитрой тактики, сколько от соотношения сил. По имеющимся сообщениям, оборону в Курской области держат не те подразделения ВСУ, которые вели наступление. Туда перебрасываются в том числе силы территориальной обороны, задача которых – именно закрепление и удержание позиций, а не какие-то атаки. Возможно, потом поступит более точная информация. Если перед ними сейчас действительно стоят более-менее обстрелянные российские десантники и морские пехотинцы, с боевым опытом, нет ничего удивительного, что они смогли подвинуть украинские войска из нескольких населенных пунктов.

– Чем украинская ракета С-200, которая долетает до Курской области, хуже западных аналогов?

– Во-первых, зенитная ракета хоть и может наносить удары по наземным целям, но, по-хорошему, сделана она не для этого. Для нее нужны совсем другие средства противодействия. В любом случае, украинцы сейчас используют все, что можно, в том числе эти зенитные ракеты С-200. Но они не просто так просят западных союзников разрешения применять западные средства – потому что какое-то их количество можно задействовать единовременно. Если бы им дали такое разрешение, это бы на какое-то время повысило украинские возможности по более дальнему поражению. Этот вопрос не просто так обсуждается на самом высшем уровне в Вашингтоне, а также в Киеве, куда приехали министры иностранных дел США и Великобритании. Украинцы всеми силами требуют разрешения на применение западных средств. Хотя еще раз надо подчеркнуть: это не перевернет войну, это просто даст еще один относительно небольшой плюс украинским возможностям, – говорит Давид Гендельман.

Войну России против Украины сегодня ночью обсуждали на американских предвыборных дебатах между кандидатами на пост президента США от Демократической и Республиканской партий – вице-президентом США Камалой Харрис и бывшим президентом США Дональдом Трампом. Разговор коснулся возможных переговоров между Москвой и Киевом.

Если бы я был президентом

О дебатах в США и возможных переговорах России и Украины говорит политолог Федор Крашенинников:

– Очень сложно комментировать то, что сказал Трамп на этих дебатах, потому что это какой-то набор поэзий. Он говорит про миллион убитых, но даже по самым мрачным подсчетам, до миллиона дело не дошло. Выдавать такого маргинального в масштабах Европы персонажа, как премьер Венгрии Виктор Орбан, за какого-то авторитетного политика, чье слово решает все вопросы, довольно странно. Раз Орбан считает, что Трамп великий, значит все считают также, но это не так. Опять же, Трампа не раз ловили на том, что он довольно вольно цитирует Орбана. Поэтому все, что говорит Трамп, нужно рассматривать во внутриамериканском контексте. По сути, это какая-то демагогия. Я в данном случае не говорю, что только Трамп занимается демагогий, эти дебаты начинались как сущностные, а сейчас они превратились в такое шоу. Я не вижу там просто материала для какого-то серьезного изучения.

Харрис о войне

– Считаете ли вы политику Камалы Харрис предсказуемой или там есть что-то неожиданное?

– Мы не знаем до конца, какой будет политика Камалы Харрис, если она станет президентом США. Как мы ничего не знаем о том, что на самом деле собирался или мог бы сделать президент Трамп. Единственное, что настораживает в риторике Трампа, это то, что он, с одной стороны, очень любит сильных личностей. Говоря про Орбана, он его так характеризует. То есть для него сильная личность – это уже хорошо. Второе его заблуждение – это то, что политика – это бизнес, в котором можно сделать сделку. Он все время думает, что можно сильному человеку Путину предложить какую-то выгодную сделку и Путин согласится. Мысль о том, что Путин не коммерсант, занимается не бизнесом, может сказать: "А мне не нравится твоя сделка, я хочу получить все, что я хочу", – Трампу, очевидно, не приходит в голову, он эту мысль от себя гонит. Может быть, он сознательно занимается демагогией, потому что главное – стать президентом, а там уже тебя никто не осудит, во всяком случае, никто не помешает. Что касается Камалы Харрис, она тоже, откровенно говоря, перегибает палку. При всем неуважении к Путину и неоимпериалистам, я не слышал, чтобы он претендовал на Польшу. Поэтому пугать американских поляков тем, что Трамп сдал бы Путину Польшу, а Путин-то сам собирается Польшу захватывать? Тут даже с Украиной не получается, какая Польша? Давайте скажем честно: оба участника дебатов в США говорят о своем и очень сильно меняют реальность и этой войны, и Европы, и России, и Украины в пользу своих теорий. При этом для меня еще печальнее, что мы на самом деле не очень понимаем, какая практика следует из сказанных слов. Я вполне допускаю, что Трамп может оказаться жестким противником Кремля в силу того, что он просто вспыльчивый человек, если Путин его макнет мордой в известную субстанцию, он обидится и начнет по-серьезному с ним бороться, а может быть, и нет. Я не удивлюсь, если Камала Харрис со своей риторикой, став президентом, скажет: да мне не особо интересно, что там происходит. Эти дебаты не были содержательными в том смысле, что никто не изложил ясную программу и конкретные направления своих действий.

– В среду в Киев прилетел Энтони Блинкен для обсуждения темы, которая давно висит в воздухе: разрешить или не разрешить Украине удары по объектам в России. В чем бюрократическая проблема, почему так долго идут эти переговоры?

– Во-первых, судя по тому, что пишет украинская пресса, там есть еще вторая тема: американские и британские дипломаты будут пытаться намекнуть Зеленскому, что, возможно, надо соглашаться на что-то менее грандиозное, чем выход в границы 1991 года. Это с тревогой обсуждается в украинской прессе, потому что вера в то, что Украина сможет военным путем выйти на границы 1991 года, на Западе угасает, и это печальный факт. Насчет дальнобойных ракет у меня есть мнение, возможно, не очень правильное и очень неприятное. Предположим, Украина получит ракеты, нанесет вглубь территории России несколько десятков точечных ударов – но это абсолютно не приведет к тому, что путинский режим рухнет и Россия проиграет войну. Это приведет к тому, что Путин получит в руки сильный аргумент: смотрите, теперь на Раменское и Подольск падают не украинские ракеты, а американские. Естественно, когда на города России будут падать американские ракеты, довольно странно будет ждать, что Путин скажет: все, теперь я пойду на переговоры. Я не вижу никаких вариантов, когда даже массовые удары по городам склоняют кого-то к переговорам. Украина обстреливается Россией несколько месяцев, и это не склонило ее к переговорам. С чего бы какие-то удары по России склонили бы Путина к каким-то смягчающим идеям? Тем более что Путин, в отличие от Зеленского, независим от общественного мнения и страдания людей его совершенно не беспокоят. Я вообще не очень понимаю, каким образом обстрелы чего-либо на территории России могут его остановить и в символическом, и даже в военном смысле. Разгром какой-то военной инфраструктуры, безусловно, усложнит жизнь российской армии. Но стоит посмотреть на карту, как мы убедимся, что у России полно военных объектов так далеко от Украины, что ракеты до них могут долететь только из Америки. Мне кажется, что западные политики все это понимают. Они не считают, что поставка этих ракет радикальным образом изменит ситуацию. Возможно, она ее только ухудшит, – полагает Федор Крашенинников.

Еще полгода назад Россия официально заявляла, что не собирается вести переговоры с Украиной, потому что ее не пригласили на саммит мира в Швейцарии. Сейчас риторика немного изменилась. Министр иностранных дел России Сергей Лавров предложил другую версию того, почему Россия не хочет идти на переговоры. Этому, по его словам, мешает “нарушение прав человека в Украине”.

Лавров запугивает

– Если с аргументом, что мы не слушаем Зеленского, потому что нас не позвали на саммит, работать легко, то как бить эту карту, что Россия не пойдет на переговоры, потому что в Украине нарушаются права человека?

– Первую конференцию придумали в администрации Зеленского, и они вообще не предполагали звать туда Путина, он туда и не собирался ехать. Они и на вторую мирную конференцию не поедут, потому что у России сейчас довольно неплохая военная позиция, к сожалению. Тогда какой смысл ехать торговаться? Если мы послушаем первую часть высказываний Лаврова, то он четко говорит: мы свои земли менять ни на что не будем. По нынешней Конституции РФ это не только донецкие, луганские земли и Крым, но еще и Запорожская и Херсонская области. То есть они готовы вступить в переговоры после того, как все эти территории будут признаны российскими. Очевидно, это условие на сегодняшний день столь же абсурдно, как, допустим, идеи Зеленского, что вы сначала выйдите на границы 1991 года, а потом мы поговорим. Дело не в том, где и в каком составе собраться, кого позвать или не позвать. Дело в том, что Россия предлагает начать разговор с того, чтобы согласиться с тем, что Харьковская, Запорожская, Донецкая, Луганская области и Крым являются Россией. То есть обе стороны конфликта сейчас занимают позицию, которая для другой стороны вообще неприемлема, – говорит Федор Крашенинников.

• С начала операции ВСУ в Курской области командир спецназа "Ахмат" Апти Алаудинов стал ключевым спикером российской армии, несмотря на противоречия в своих высказываниях. Как менялась риторика Алаудинова и почему именно он оказался главным спикером Минобороны – в материале сайта Кавказ.Реалии.
• В Ростовской области продолжаются ответные атаки беспилотников: последствия затрагивают не только нефтебазы и военные объекты, но и гражданскую инфраструктуру. Корреспондент сайта Кавказ.Реалии поговорила с тремя жителями региона с антивоенной позицией об их отношении к атакам из Украины и о том, как они влияют на их жизни.