Текст можно прочитать на чеченском языке
В России все чаще слышны голоса против мобилизации. Женщины в разных регионах объединяются в попытках выйти на митинги, чтобы потребовать как минимум ротации, а как максимум – демобилизации их родных. В северокавказских и южных регионах, где в прошлом году прошли многочисленные митинги против призыва, никаких объединений нет. При этом "частичная мобилизация", объявленная Владимиром Путиным в сентябре прошлого года, формально все еще не окончена.
О специфике мобилизации на Кавказе и юге страны корреспондентка Кавказ.Реалии поговорила с директором правозащитной группы "Гражданин. Армия. Право" Сергеем Кривенко.
– С начала войны в Украине запросы на консультацию от призывников изменились?
– Изменились сильно. Мы сосредоточены сейчас на помощи гражданам, которые отказываются от военной службы. Консультируем, оказываем помощь в судах, ищем адвокатов в России. Есть три категории обращений: от призывников, которые хотят вместо военной службы пойти на альтернативную гражданскую – такое право до сих пор сохраняется, от мобилизованных и от тех, кто уже призван в вооруженные силы, – офицеров и контрактников.
– Какие рекомендации вы обычно давали?
– Тем, кто не хотел идти по мобилизации, мы рекомендовали отказываться на основании Конституции. Кто заявил об антивоенных убеждениях, имеют право отказаться от военной службы. Это работало. К нам обращались с этим вопросом несколько сотен человек, они в итоге миновали мобилизацию.
Те, кто уже служит, согласно Конституции, могут заменить военную службу на другую, если у них появились антивоенные убеждения.
Мобилизация прошла неравномерно по регионам
Когда началась война, они спрашивали, как им не попасть на фронт. Мы рекомендовали им требовать расторгнуть контракт на основании убеждений. Это не прямо юридически действует, но можно этого добиться. С марта 2022 года по конец лета были успешные такие случаи, издание "Верстка" насчитало несколько тысяч таких отказников.
Ситуация изменилась 21 сентября прошлого года, когда Путин издал указ о мобилизации, в котором был запрет на увольнение всех контрактников. Больше года они не могут уволиться, этот механизм перестал работать. Теперь отказников подвергают уголовному преследованию, дают им два-три года тюрьмы за отказ от военной службы. Таких все больше. Мы помогаем им юридически.
– Какова специфика призыва и мобилизации в Чечне и других регионах Кавказа?
– В Чечне в течение двадцати лет не было призыва на срочную службу из-за войны там. Он начался в 2016 году. Сначала призвали двести человек, потом триста. Потом был негативный опыт – драки с другими солдатами в частях, например, – и этот призыв сократили. С мобилизацией там тоже было сложно. Рамзан Кадыров заявил, что республика уже заранее перевыполнила план, что все пошли добровольцами. Так что как таковой мобилизации там не было, Кадыров восполнил это все вербовкой на контракт.
Мобилизация прошла неравномерно по регионам. В Москве и Дагестане она была сорвана. Мы видели протесты в Дагестане, но точные данные о числе мобилизованных засекречены. Однако по косвенной информации мы сделали вывод, что план в республике резко снизили и завершилась она раньше. Это стало проблемой для российских властей. Похожая ситуация была в Якутии. Там тоже были протесты. Наверное потому, что в национальных регионах остались более тесные родственные связи между гражданами, чем в других местах России, где люди в основном разобщены.
Сергей Кривенко
– В сети есть ролики, когда идут облавы на мужчин с целью призыва или мобилизации. Часто ли такое бывает?
– В России до сих пор нет уголовной ответственности за уклонение от мобилизации, в отличие от призыва на срочную службу. Там существует 328-я статья Уголовного кодекса, по которой два-три года тюрьмы могут присудить уклонистам. Но от мобилизации легче уйти. Конечно, за последний год очень сильно изменили законодательство, внесли поправки в закон. Сейчас могут быть большие штрафы за неявку по повестке, но уголовной ответственности по-прежнему нет.
По закону можно с повесткой о мобилизации пойти в военкомат и заявить о наличии антивоенных убеждений, подать заявление с требованием заменить военную службу на исполнение гражданских обязанностей. Но есть большой риск. При появлении на пороге военкомата людей хватают против их воли, запихивают в автобус, увозят в воинскую часть, присваивают статус военнослужащего.
– Сейчас ходят разговоры об очередной мобилизации после выборов президента в 2024 году. С учетом высокой смертности мобилизованных на войне, каковы ее перспективы?
В России до сих пор нет уголовной ответственности за уклонение от мобилизации, в отличие от призыва на срочную службу
– Действительно, есть большой риск новой мобилизации, так как мы не можем полностью верить цифрам о наборе четырехсот тысяч контрактников, которые приводит Министерство обороны и теперь мобилизация якобы не нужна.
По многим косвенным показателям принуждение к "добровольному" заключению контракта срывается. Эти цифры лукавые, в действительности набирают не так много. В них включают и срочников, заключивших контракт, и ЧВК, и мобилизованных, подписавших контракт, и подразделения из ЛНР и ДНР (так в России называют оккупированные Донецкую и Луганскую области Украины. – Прим. ред.).
Многие эксперты говорят, что до выборов не будет второй волны мобилизации, так как в обществе она очень негативно воспринимается, а после выборов – вполне вероятно.
"Всеобщая" – это неверный термин. В прошлый раз в указе не было цифр, сколько надо призвать на мобилизацию, и сроков. Так что и сейчас юридически может получить повестку любой мужчина в России, который находится на воинском учете или в запасе. А таких в России 25–30 миллионов. Тем более что сейчас подняли возраст по мобилизации до 55 лет. Конечно, миллионы не призовут, потому что столько Минобороны не переварит. Их же нужно одевать, обувать, давать им оружие, нужно соответствующее количество офицеров. Но провести "волну" на 400–500 тысяч вполне возможно.
– Насколько серьезными могут быть политические последствия мобилизации?
– Трудно предсказывать, это "игра" без законов и правил. Если репрессивный аппарат силен, оно будет подавлять протесты и недовольства. Власть еще не задействовала его в полную силу. Но протесты и недовольство есть и в какой-то момент это может стать знаковым, как мы видели в российской истории. В феврале 1917 года один солдат отказался стрелять, и эта ситуация привела к революции.
Но и сейчас мобилизованные и их родственники находятся в ужасном положении, непонятно, когда те вернутся с войны. Военнослужащим запрещены увольнения, они находятся на войне бессрочно. Многие не выдерживают этих нагрузок, начинают бежать, самовольно оставляют свои части. Уже четыре тысячи уголовных дел за самовольное оставление части издание "Медуза" насчитало.
Сейчас суды стали давать большие сроки за дезертирство. Общая стратегия властей сегодня – напугать людей.
– Движение жен мобилизованных, требующих вернуть мужчин домой, может повлиять на планы властей о мобилизации?
– Это тоже одно из выражений протеста. Оно пока не политическое. Они требуют вернуть их мужчин домой или создать им человеческие условия на фронте. Но это может радикализироваться. Власть за этим очень тщательно следит, репрессирует одних лидеров этого протеста, других уговаривает и задабривает.
– В Армении поймали российского уклониста. Были ли подобные случаи в других странах?
Мобилизованные и их родственники находятся в ужасном положении
– В Казахстане были. С рядом стран есть договоры о выдаче людей, если в России на них возбуждено уголовное дело, то правительство другой страны может выдать человека. И эти соглашения работают. И это уже политика. Есть страны, которые слушают Россию, есть те, кто не слушает.
– Многим сейчас сложнее стало уехать из-за проблем с загранпаспортами.
– Это большая проблема. Введен законодательный запрет. У человека при выезде могут отобрать загранпаспорт при пересечении границы, если он уже получил повестку о мобилизации. Сейчас создают общий реестр тех, кто стоит на воинском учете, и тех, кто уже получил повестки. Готов ряд списков, которыми ведомства обмениваются. Если военкомат отправит сведения в ФСБ и погранслужбу о перечне лиц, получивших повестку, спецслужба имеет право их не выпускать из страны.
– Что вы рекомендуете делать в такой ситуации?
– Обращаться в суд. Это довольно трудно. Но принимать хоть какие-то меры. Но сейчас нет [объявленной] мобилизации и призыв на срочную службу прошел, так что хорошее время, чтобы сделать загранпаспорт и уехать, пока повестки нет.
- В России начали действовать новые правила, обязывающие граждан, которым запрещен выезд из страны, сдавать загранпаспорта. Это касается в том числе призывников. Согласно постановлению правительства, паспорт надо в течение пяти рабочих дней передать на хранение в органы власти, которые его выдали (МВД или МИД), либо в государственные организации, которые ограничили своему сотруднику выезд за границу. В документе прописана процедура сдачи загранпаспорта в консульское учреждение за рубежом, откуда его диппочтой будут переправлять в Россию в МВД или МИД. Паспорт, который без уважительных причин не сдан на хранение в указанный срок, будет признан недействительным. Вернуть документ можно будет после снятия ограничения на выезд.
- После объявления мобилизации регион стал самым протестным в России. Наибольшее число недовольных объявленным призывом вышли на улицы в Дагестане и Кабардино-Балкарии. Жители перекрывали федеральные дороги, собирались у военкоматов, вступали в стычки с полицией, пытавшейся разогнать их силовым путем. В Нальчике десятки матерей пытались добиться встречи с главой республики, но тот к ним не пришел.
- В тройку лидеров в стране по числу возбужденных за дискредитацию армии административных дел вошел Краснодарский край – только по данным на октябрь 2022 года в суды поступило 164 дела. Против мобилизации выступали и жители Волгограда, а в конце января этого года в Новороссийске и Ставрополе появились мемориалы в память о жертвах российского удара по Днепру.