Гей-провокации и пытки за мемы. Житель Чечни – о застенках курчалоевского РОВД

Житель Курчалоевского района Чечни на протяжении десяти дней подвергался пыткам и издевательствам в местном отделе полиции – перед кадыровцами он "провинился" из-за мемов и саркастических комментариев в интернете. Сотрудники МВД увезли 21-летнего Асланбека (имя изменено по просьбе собеседника. – Прим. ред.) из дома его родителей, дав обещание, что их сына "пальцем не тронут". Его вернули родственникам с обширными гематомами, выбитым зубом и затрудненным дыханием из-за травм груди.

В интервью Кавказ.Реалии Асланбек рассказал, как устроен пыточный конвейер, за какие "проступки" попадают в ОВД и почему курчалоевский отдел полиции называют "худшим, что может случиться" с мужчинами района.

"Через все это тебе придется пройти. Первую пытку выбери сам"

– Расскажи о картинках и комментариях, из-за которых за тобой пришли.

– На самом деле это были абсолютно безобидные вещи. Они не про конкретных людей. Там в шуточной форме говорилось о том, что в силовики обычно идут люди, не отличающиеся какими-то талантами. После моего похищения они сами мне показывали эти картинки, и по их реакциям было видно, что это для них пустяковое "преступление".

– Когда ты понял, что за тобой пришли именно из-за мемов?

– В первую же секунду, как только они заявились к нам домой. Хоть все они были в гражданской одежде, ты сразу понимаешь, кто они такие и что твоя жизнь сейчас перевернется с ног на голову.

Они приехали на нескольких машинах, чтобы поймать меня – "опасного преступника". Родители начали переживать, умоляли не избивать меня и не бить током. Сначала они общались вежливо, главный из них дал обещание, что меня пальцем не тронут. Затем меня усадили на переднее сиденье машины – у всех черные седаны "Мерседес". Как только мы отъехали от дома, они поменялись в лице и озверели. Начали меня оскорблять и избивать там же.

Когда заехали во двор МВД, из автомобиля меня волокли, скрутив так, что голова, наверное, была почти у пяток. На этой территории несколько строений. В самом здании МВД на втором этаже допрашивали и пытали. А все остальное время держали в подвале. Он был под соседним зданием, туда спускались по лестнице в боковой части строения.

1 - здание ОМВД по Курчалоевскому району, 2 - лестница, ведущая в подвал для задержанных. Скриншот с Google Maps.

Допрашивали меня четверо. Как я позже выяснил, они называют там не свои имена. Все происходило в типичном для госучреждений кабинете со стульями вдоль стены, рабочим столом, компьютером и шкафом с документами. На белой стене – портрет, на полу – линолеум.

Они обращались ко мне только криками, оскорбляли худшими и мерзкими словами, которые только можно себе представить. Я сильнее всего был поражен непрекращающимися угрозами изнасилованием. Это были какие-то нездоровые люди с больной, изощренной фантазией. Они задавали вопросы, но какой бы ни был мой ответ, они находили причину наносить новые удары.

– Доставление в отдел было каким-то образом оформлено?

– Конечно нет. Никакой дежурной части, никакого пункта регистрации на нашем пути не было. Меня сразу повели в кабинет допроса. Там на столе лежали белая пластмассовая водопроводная труба и травмат (имеется в виду травматический пистолет. – Прим. ред.), потом один из них достал из шкафа и положил на стол коричневый чемоданчик с проводами, на концах которых были железные прищепки. Конечно, я прекрасно понимал, что это. Главный из них мне сказал: "Через все это тебе придется пройти. Первую [пытку] выбери сам". Я отказался что-либо выбирать.

Меня поставили к стене. Копались в моем телефоне, вслух читали мои переписки, пытаясь за что-то пристыдить. Потом потребовали лечь на живот и руки держать за головой – я так и сделал. И самый крепкий из них со всей дури начал меня бить этой пластмассовой трубой по спине и ногам. У меня от поясницы до самых пяток были чернющие гематомы. Они потом не проходили два или три месяца.

Затем меня усадили на стул, с двух сторон сели двое и присоединили провода к моим пальцам. В издевательской форме они требовали выдать каких-то "сообщников". Прекрасно понимая, что мне нечего рассказать, понимая, насколько глупо выглядит ситуация, они просто смеялись. Вначале я молчал, я не знал, что говорить. Потом, когда заряд начал бить сильнее, это стало невыносимым – я кричал, у меня в один момент побелело в глазах.

Все это время они что-то ели, шутили между собой, обсуждали личные планы. Это было для них обыденной вещью. Самый крепкий из них заявил, что никогда не получал такого удовольствия, как пытая меня. Потом снова были удары по голове, после которых в скрученном положении меня повели в подвал соседнего здания.

1 – парковка, где задержанных заставляли мыть машины силовиков, 2 – козырёк и лестница в подвал. Видео с удаленной инстаграм-страницы начальника ОМВД Рустама Агуева. Скриншот перезалитого видео с канала "Полный ПЦ"

– Это происходило просто так, без требований взять на себя ответственность за конкретные преступления?

– В первые дни – да. Меня постоянно спрашивали, имею ли я какое-то отношение к группе 1ADAT? Почти каждый сотрудник, с которым я там сталкивался, задавал этот вопрос. Конкретно в чем-то признаваться не требовали, но угрожали, что "найдем статью, которую можно навесить, найдем способ отправить на 30 лет в тюрьму".

Как мне сообщили, на меня хотели повесить модерирование этого канала 1ADAT (оппозиционный властям Чечни интернет-ресурс. – Прим. ред.). А вообще они явно получали удовольствие просто от того, что люди мучаются, кричат, изворачиваются от боли. Это было по ним слишком заметно. Да вообще, они и сами это говорили.

Перед тем как запереть в подвале, с меня сняли ремень и шнурки от обуви – сказали, это нужно, чтобы я не повесился. В этой грязной "камере" были четыре изогнувшиеся от использования матраса – в наихудшем состоянии, во всевозможных человеческих выделениях. Посередине – стул, на котором лежали таблетки для сердца, валерьянка и еще для желудка что-то.

В углу помещения на два гвоздя прибита простыня, нужду справляли за ней в пластиковые бутылки. Еще были два ведра: в одном держали воду, второе использовалось для умывания. Лампочка там никогда не выключалась, поэтому свет от нее предыдущие жертвы загородили картонкой из-под пиццы, чтобы создать тень на месте, где обычно спят. На стене подвала надпись: Яхь дIа ма лолаш(чеч. "Не потеряйте [перед ними] честь").

– Был ли в подвале еще кто-то из задержанных?

– Изначально я был один, на второй день притащили пожилого пьяного человека. То, что он пьян, это и было его "преступлением". Он расспрашивал, за что меня держат, посмотрел мои синяки, пытался успокоить, говорил: "Если один раз избили, то теперь оставят в покое". Я хотел в это поверить, но понимал, что это не так.

Еще через день в подвал привели мужчину лет 35 и вместе с ним еще трех подростков. Два школьника – это были его родственники, а один – их одноклассник. Оказалось, что они нарвались на дорожный рейд, когда старший брат учил их водить автомобиль – за рулем был несовершеннолетний школьник.

Все четверо были избиты. Они рассказали, что лично [начальник РОВД Курчалоевского района Рустам] Агуев избивал их с кастетом на руке. Подростков били по животу и мягким тканям, чтобы не оставлять на них следов. Школьники очень сильно испугались, увидев мои синяки. Подумали, что с ними произойдет то же самое. Этот старший брат и я пытались их успокоить.

Еще к нам заселили нескольких мужчин за 50, которых также поймали со спиртным. Один из них впечатлился следами побоев на мне и начал проклинать за это сотрудников отдела. От этого как-то теплее на душе стало.

Меня, как и моих сокамерников, ежедневно поднимали на второй этаж здания МВД, избивали, оскорбляли. На территории РОВД нам приходилось мыть машины этих сотрудников. Это тоже сопровождалось унизительными комментариями от них, часто сотрудники ходили и ради забавы раздавали подзатыльники тем, кто их моет. В подвал к нам постоянно спускались люди в светло-зеленой камуфляжной форме, чтобы просто поиздеваться над узниками. И почти все обращались в унизительной форме и обязательно в женском роде, чаще всего: "А эту за что сюда привели?"

– Кто эти люди в светло-зеленой камуфляжной форме?

– Гэбээровцы – Группа быстрого реагирования. В иерархии этого учреждения они вроде находятся в самом низу. Но по их виду и поведению так не казалось. Их гоняли те, кто постарше, им поручалось выполнение всяких мелких задач.

Эти же гэбээровцы на восьмой день притащили меня к Рустаму Агуеву. Тот с первой же секунды, не говоря ни слова, нанес мне удар по голове. Затем набросились остальные его шавки. Агуев начал читать мне мораль, я просто соглашался с ним, другого варианта не было.

Позже начались откровенно бредовые попытки обвинить меня в гомосексуальности. Мой телефон все это время был у них. Они прочитали все переписки во всех приложениях, хотели найти хоть что-то. После моего исчезновения со мной пытались связаться мои друзья, но в ответ они получали от сотрудников позорные сообщения с предложениями романтических встреч.

Эти интриги рухнули: предложения никто не принял. Из переписок они прекрасно знали, что я общаюсь с девушкой, знали, что через четыре месяца у нас с ней была назначена свадьба. Но все равно пытались обвинить меня в этом. Свадьбу мы так и не сыграли.

– Почему не сыграли?

– Ну, наверное, из-за этих последствий. После моего возвращения и женщины, и мужчины у нас дома плакали, они действительно думали, что я живым не вернусь. В первую ночь у меня была жесткая паническая атака, я не мог отдышаться. Я закрывал глаза и видел их. Никому не доверял, включая родственников. Ни с кем не разговаривал, у меня упал голос, почти год я не мог выйти на улицу.

Мне казалось, что везде я могу наткнуться на них. Через полгода уже ко мне начались претензии в семье, что я перестал с ними разговаривать. Это РОВД – худшее место, где мужчины района могут оказаться. Мне не приходит на ум ничего хуже. Попасть на кладбище в качестве трупа будет поприятнее.

– Как тебе удалось выбраться оттуда?

– Каким-то чудесным стечением обстоятельств. Это было ковидное время. В один момент начали массово таскать в подвал нарушителей карантина, но их долго не держали – избивали и через пару дней отпускали. Я перестал кого-либо запоминать, людей становилось все больше. Места там уже не хватало, было много возни из-за карантина.

К тому же они не смогли найти хоть минимальную зацепку, чтобы на меня что-то навесить. Думаю, из-за этого всего и отпустили. Но я сейчас нахожусь у них в списке учета – там зафиксированы ранее задержанные и освобожденные люди, которых по всяким поводам таскают на "беседы". Оказывается, к нам домой тоже приходили в прошлом году, мне повезло, что я прошлым летом уехал по работе в один из российских городов. Возвращаться не планирую.

Ордена Кадырова за пытки

Отдел МВД по Курчалоевскому району Чечни с 2014 года возглавляют Агуевы. До 2017 года начальником был Исмаил Агуев, в настоящее время учреждением руководит его младший брат Рустам. За выполнение должностных обязательств с особым пристрастием оба награждены высшей наградой кадыровской Чечни – орденом Ахмата Кадырова.

"Эту награду ты заслужил давно. Мы в курсе работы, которую ты проводил во время войн [в Чечне] и будучи начальником полиции" – с такой формулировкой глава республики на прошлой неделе вручил награду Исмаилу Агуеву.

Тогда же он был назначен командиром новосозданного подразделения "Запад-Ахмат". Это один из четырех анонсированных Рамзаном Кадыровым батальонов, состоящих, по его словам, "исключительно из чеченских ребят". Формирование новых подразделений якобы вызвано "крайне патриотическим настроем среди молодежи региона".

Исмаил Агуев участвовал в войне против Украины и вернулся в республику, получив ранение в колено. В начале мая во время боя на окраине Северодонецкого района вместе с ним были ранены еще двое силовиков.

Рустам Агуев, нынешний начальник Курчалоевского РОВД стал кавалером ордена Кадырова еще в 2020 году – как "особо отличившийся работник органов власти". В начале февраля он призывал живущих в Европе выходцев из Чечни "отрезать головы" членам семьи Янгулбаевых и привезти их в Грозный. Тех, кто откажется от преследования земляков, Агуев назвал трусами.

В 2020 году полицейский чиновник требовал от подчиненных изымать машины у нарушителей правил дорожного движения и отправлять водителей на уборку улиц. Отобранные автомобили с тонированными стеклами он поручил не возвращать владельцам и держать "с открытыми окнами на солнце и под дождем".

Рустам Агуев перед камерой регулярно отчитывает местных жителей за всевозможные "проступки": за голосовые сообщения в мессенджерах, управление автомобилем без прав или за употребление неких психотропных веществ.

Силовик также прославился своим эмоциональным выступлением во время телефонного разговора с оппозиционным чеченским блогером Хасаном Халитовым. В нем Агуев оскорбляет активиста всевозможными нецензурными выражениями и обвиняет его в том, что тот якобы "сбежал, бросив своего отца и брата".

Большинство мужчин из рода Агуевых, судя по их личным страницам в инстаграме, являются сотрудниками различных силовых структур в Чечне. Двоюродный брат начальника Курчалоевского отдела МВД Сасламбек Агуев (по прозвищу "Качели") числится в составе батальона "Запад-Ахмат" и регулярно публикует фотографии в полицейской форме и с оружием. Он также принимал участие в войне против Украины. Погибший в ДТП брат Сасламбека – Саламбек Агуев (Джек) – был бойцом спецполка полиции имени Ахмата Кадырова.

Племянник Рустама Агуева Икрам, а также другой его родственник Джамалай Агуев числятся в отряде ГБР в том же Курчалоевском РОВД.

Судя по публикациям силовиков-Агуевых в инстаграме, все они свято следуют своей присяге на верность Российской Федерации. Примечательно, что в 2002 году российскими войсками в Чечне был похищен родной брат Рустама и Исмаила Агуевых – Вахаб. С тех пор он считается пропавшим без вести. Об этом инциденте рассказывается в третьем томе книги "Чечня: Тени исчезнувших".

"11 ноября 2002 года Агуев Вахаб возвращался из г. Ставрополя домой в с. Гелдаген Курчалоевского р-на ЧР по трассе Шали-Автуры на такси марки Волга М-21 с товарищем, с ними ехали еще две женщины. Всех пассажиров и водителя такси похитили российские военнослужащие, вооруженные огнестрельным оружием, в камуфлированной форме, масках на блокпосту при въезде в с/з Автуринский", – указано в книге.

На сайте о пропавших без вести на Северном Кавказе Вахаб Агуев отмечен статусом "в розыске", обращает внимание движение 1ADAT.

Курчалоевский отдел МВД внесен в санкционный список Министерства финансов США за систематические грубые нарушения прав человека. Сотрудники учреждения участвовали в фабрикации уголовного дела "за наркотики" против правозащитника, главы отделения ликвидированного "Мемориала" в Чечне Оюба Титиева.

***

• За фотоколлаж с Кадыровым в образе православного священника в январе 2020 года в Чечне были похищены 25 местных жителей. Как правило, после очередной волны массовых похищений молодых людей находят либо в полиции или кабинетах чиновников, либо вообще не находят.
• В июле 2020 года глава Чечни Рамзан Кадыров удостоен звания генерал-майора – за "высокую эффективность" в том, что касается координации действий силовых структур.