Проект «Правовая Инициатива», занимающийся в основном расследованиями нарушений прав человека на Северном Кавказе, добился выплаты €1,5 млн компенсации по делам в Европейском суде.
За этот год Евросуд принял восемь постановлений по делам, которые вела «Правовая инициатива».
Согласно документам, суд присудил 61 заявителю компенсацию €1 519 500 (за материальный ущерб - €198 000, за моральный вред - €1 321 500). Как сообщила пресс-секретарь организации Ксения Бабич, дела касались насильственных исчезновений 23-х человек в Чечне, Дагестане и Ингушетии, которые произошли в период с 2002 по 2012 годы.
В организации рассказали «Кавказ.Реалии», что в текущем году в Европейский суд по правам человека было подано 26 жалоб из Северного Кавказа. Большинство заявлений касается пыток в ходе предварительного расследования, обвинительных приговоров, полученных под пытками.
Отметим, «Правовая инициатива» является лидером по числу жалоб из Северного Кавказа, поданных в Европейский суд.
Юридический директор проекта Ольга Гнездилова в интервью «Кавказ.Реалии» рассказала о делах, направленных в ЕСПЧ, и о сложностях исполнения решений по жалобам.
- Как я понимаю, выигранные в суде «кавказские дела» в основном касались нарушений прав человека во время чеченских кампаний.
- Да, почти все дела касаются насильственных исчезновений в период второй чеченской кампании, т.е. когда человека забрали и нет никаких следов. При таких обстоятельствах можно говорить о лишении права на жизнь. Скорее всего, человек был убит.
Есть несколько дел, где тела были найдены. Речь идет об убийствах непосредственно представителями власти. Есть еще дело, где два человека были правоохранителями. Но в этом случаем правительство признало нарушение, было предложено мировое соглашение, устроившее заявителей полностью.
- А жалобы, поданные в ЕСПЧ в этом году, какого характера в основном?
- К сожалению, кавказская особенность такова, что в основном эти жалобы лежат в области нарушений в ходе проведения контртеррористических операций. Например, человек был задержан по пути из мечети и пропал. Нет никаких следов, хотя задержание проводили правоохранители. То есть ни тела, ни, как я говорила, следов нет, ничего нет. Это в Дагестане было.
Для предъявления обвинения нужна политическая воля.
Есть случай, когда водитель КамАЗа просто совершая свою работу подорвался на снаряде, оставшемся со времен чеченской кампании – территория не была разминирована. Уголовное дело правоохранители не возбудили, просто передавали доследственные материалы друг другу. И мы подали жалобу в ЕСПЧ, так как других средств для восстановления справедливости не видели. Ну и правительство все-таки должно продолжить работу по разминированию территории, либо оградить эти территории.
Нарушения, на которые указывает ЕСПЧ, практически не исполняются
Но основная масса жалоб касается процесса по делу о нападении на Нальчик в 2005 году. Мы подавали давно жалобы от имени обвиняемых, которые были подвергнуты пыткам. 16 жалоб в этом году подали в связи с тем, что эти полученные под пытками доказательства легли в основу приговора.
- В последнее время были жалобы, что решения ЕСПЧ не исполняются, точнее – сложно получить компенсации. Об устранении нарушений, на которые указывал суд, вообще не говорю. Они практически никогда на исполнялись.
- У нас пока жалоб на получение компенсаций не было. В течение трех месяцев решение вступает в силу и после этого минюст достаточно быстро переводить деньги. C исполнением по существу действительно есть проблемы. Но мы тоже над этим работаем, не говорим, что ничего не получится. Есть у нас специальное направление и команда, которая трудится над тем, чтобы заставить следователей все-таки что-то сделать.
- А итоги работы этой есть какие-нибудь?
- Итоги… Скажем, есть попытки ознакомления с уголовными делами, то есть что-то следователи делают, но этого, конечно, недостаточно, чтобы установить виновных. Все-таки для предъявления обвинения нужна политическая воля. Ведь есть дела, где известны имена людей, причастных к совершению преступлений. Но они не становятся подозреваемыми или обвиняемыми. Конечно, уголовных дел, которые дошли бы до суда, нет.
- Ваша организация также занимается делами, связанными с семейным правом: вопросы развода, домашнее насилие. Есть в этом направлении подвижки?
- Таких дел очень много. Но данные проблемы характерны не только для Северного Кавказа, скорее, такая общероссийская ситуация. Она связана с пробелами в законодательстве и отсутствием у полицейских специальных навыков работы с жертвами домашнего насилия. В этом году мы работали над многими такими делами, они просто пока не переданы в ЕСПЧ.
С теми же пытками, как часто случается, виновных не находят, решения ЕСПЧ не исполняются.
Но мы подали несколько жалоб, касающихся бездействия государства в вопросах опеки над детьми. Как известно, суд при разводе родителей принимает решение, что ребенок живет либо с оцтом, либо с матерью, а второй родитель имеет право видеть его столько-то дней в неделю, забирать на каникулы и т.д. В Чечне и Ингушетии эти решения не исполняются, когда речь идет о правах матери. Мы достаточно в тупиковом положении находимся, когда обращения в различные инстанции не дают результата. И от Европейского суда мы ждем несколько решений по жалобам на нарушения прав матерей. И когда суд признает, что права были нарушены, с этими постановлениями нам придется идти к тем же самым приставам, которые, к сожалению, руководствуются не судебными решениями, а своими какими-то внутренними убеждениями.