34-летний депутат Народного собрания Дагестана Марат Асланов, что называется, навёл шороху в республиканской элите – с парламентской трибуны распекает членов правительства и партийных бонз. На последнем заседании он назвал спектаклями провинциальных театров конкурсы по избранию глав районов.

По его словам, если из Махачкалы "туда отвезут швабру, депутаты изберут и эту швабру". Критика Асланова вызвала бурную реакцию единороссов – экс-руководитель Табасаранского района Алавудин Мирзабалаев заявил, что устал от оскорблений молодого политика.

"Набрал 2000 голосов неизвестными путями и ходит через каждую сессию нравоучения нам читает, что на этой площади сидят враги народа, и уходит со второй половины, чтоб с него не могли спросить. Что он себе позволяет?!" – возмутился Мирзабалаев.

Корреспондент "Кавказ.Реалии" спросила с Асланова вместо обиженных единороссов. В интервью нам он рассказал о несостоявшейся драке с коллегой, угрозах бывшего вице-премьера Раюдина Юсуфова и обедах в одиночестве.

"Изначально я готовил другую речь, даже распечатал её, она была довольно мягкой. Но когда пробирался к трибуне, подумал: 'Да пошло всё к черту!' и сказал, что чувствую по итогам нескольких лет пребывания в дагестанской политике", – признался депутат.

О стычке с Мирзабалаевым

–​ Марат, на ваше выступление о "швабрах" очень обиделся Мирзабалаев, требует "прекратить выслушивать на сессии такие вещи в адрес депутатов и членов правительства".

– Наверное, он нашёл какие-то ассоциации [с собой], раз услышал в моих словах личностные оскорбления.

–​ Приходилось с ним уже пересекаться?

– Пару сессий назад чуть не подрались. Точнее, он очень хотел подраться. Прямо в зале заседаний начал предъявлять интервью, которое я дал Руслану Курбанову. В нём сообщил, что в двух районах – Хивском и Табасаранском – поставлены марионетки, чьи кураторы сидят на площади по сей день.

Мирзабалаев, вероятно, почувствовал себя кукловодом или подумал, что я раскрыл какой-то их мегазаговор. Глупо!

Хотя я сказал правду: Хивский и Табасаранский районы контролирует маленькая группа чиновников, в которую он входит. Очень нагло они всё провернули: в Хивском поставили экс-педагога, а в Табасаранском – моего ровесника, вроде фармацевта. Сами же сидят в Махачкале.

–​ Как стилистически были оформлены претензии вашего оппонента?

– "Я тебе язык вырву". В таком примерно формате.

–​ А вы ему что ответили?

– Сказал, чтоб рот закрыл. Меня сложно остановить, когда кто-то на мою личность наступает. Я умею отстаивать свою позицию.

–​ Кто пресёк намечавшуюся драку?

– Оказавшийся поблизости коллега Сефер Алиев, он воскликнул: "Вы что, с ума сошли?"

О бизнесе в Петербурге и обедах в одиночестве

–​ Другие депутаты не пытались придать вашему лицу, скажем, фиолетовый окрас?

– Не исключаю, что хотели бы, но пока, кроме Мирзабалаева, об этом никто вслух не заявлял. С ним, полагаю, у нас разные возрастные категории для потасовки (Мирзабалаеву – 56 лет. – Ред.)

Для меня глупо, когда у человека, представляющего целый район и законодательную власть, заканчиваются аргументы, и он лезет драться. Они вообще в курсе, что 90-е закончились? Если считают, что я их оскорбил, пусть идут в суд.

Остальные депутаты молчат, так как не знают, кто за мной и откуда во мне такая уверенность.

–​ И откуда же?

– Я – обычный предприниматель. Реализую в Санкт-Петербурге проект "Город на воде", строю плавучие гостиницы, также занимаюсь переработкой мусора (технопарк "Грин Технолоджи"), есть диагностическая клиника. Кроме того, один из крупных яхт-клубов в городе принадлежит моей семье.

–​ Неплохо, вы –​ мажор?

–​ Нет, я рано потерял отца, работаю с детства. Из дома уехал в 16 лет. Сформировался в Петербурге, поэтому ментально отличаюсь от земляков – я за закон. Убежден, нам нужно двигаться в сторону Европы и развития гражданских прав, к западной демократии. Кроме того, я полгода жил в Великобритании, объездил 85 стран мира.

Представьте, что вы, бедный человек из маленького горного села, приезжаете в Петербург. На старте было нереально тяжело, а потом Всевышний стал давать. И я начал зарабатывать.

Ни копейки не получил из бюджета, исправно плачу налоги, не привлекался, только штрафы за превышение скорости разве что.

Всевышний мне много дал. Я – человек верующий, и в судный день он может спросить: "Я тебе дал столько, чтобы посмотреть, насколько ты жаден. Я не для одного тебя открывал пути". Поэтому не хочу ошибиться.

Я не наивный, поверьте! Через многое прошел – несколько покушений в Петербурге. В 2014 году потерял всё и еще остался должен огромные суммы. Но благодаря вере во Всевышнего и работе со всем справился. Рядом всегда находилась моя семья, которая очень поддерживала. В Дагестан вернулся в 2011-м, избрался муниципальным депутатом.

–​ Что такого вы говорите депутатам, что их так раздражает?

– В этот раз, возможно, их взбесила фраза, что партийные лидеры себя изжили или метафора "про кучку чиновников, которые везут швабры в районы".

Когда выступал, позади меня в президиуме сидел спикер Народного собрания, глава местной "Единой России" Хизри Шихсаидов, с которым близко познакомился в марте 2019 г., когда он приезжал в Петербург. Надеюсь, Хизри Исаевич понял, какие у меня ценности, и сделает правильные выводы из моего выступления.

Как-то в Питер приезжал еще один большой дагестанский функционер, которого я принимал, и он с чувством произнес: "Марат, смотрю, что живешь хорошо, зачем тебе Дагестан?"

Я парировал: "К сожалению, нынешние чиновники на местах ставят вопрос именно так – зачем мне Дагестан? А следовало бы спросить, почему сижу тут и до сих пор не в Дагестане".

Если вернуться к "швабрам": изначально я готовил другую речь, даже распечатал её, она была довольно мягкой. Но когда пробирался к трибуне, подумал: "Да пошло всё к черту!" и сказал, что чувствую по итогам нескольких лет пребывания в дагестанской политике.

Своим выступлением, возможно, я их растормошил. На хамство в свой адрес внимания не обращаю: смотрю на ситуацию с иронией. В противном случае можно заработать инфаркт. Я не сижу на зарплате, так что могу себе это позволить! (Смеётся.)

–​ По-вашему, остальные члены парламента молчат, поскольку не знают, кто такой Марат Асланов и какие у него ресурсы. А Мирзабалаев, выходит, знает, раз делает "пробросы"?

– Нет, просто предпринимает попытки "расколоть". Все из них пробуют спровоцировать меня. Но я ни с кем не общаюсь. За эти 2,5 года даже не обедал ни с кем за одним столом.

–​ Кто-то пытался подсаживаться на обед?

– Да, меня поддерживает большинство в Народном собрании, но они руку мне жмут под столом, чтоб никто не увидел.

Некоторые т.н. доброжелатели хлопают по плечу: "Почему так себя ведёшь? Надо со всеми поговорить". Потом приглашают куда-то, но я отказываюсь, чтобы не быть связанным какими-то эмоционально-психологическими факторами: "Вот мы с тобой кусок хлеба кушали, как ты можешь против меня газовать?" Поблагодарил тут одного за заботу, сказал, что умею решать проблемы самостоятельно.

Есть депутаты, которые якобы разделяют мои ценности, но это ерунда. Они просто обижены на главу Дагестана Владимира Васильева. Ударились в оппозицию, поскольку их отодвинули от кормушки.

Но я по жизни не иду с теми, кто обижен и мстит. Они не настроены на созидание, а я свою энергию направляю исключительно на созидание.

–​ Кто из обиженных подходит к вашему столу со своим подносом?

– Родственники посаженных членов правительства Дагестана. Хотя я первый, кто указывал на их воровство! Как бы их [экс-премьера Абдусамада Гамидова, его заместителей Раюдина Юсуфова и Шамиля Исаева] сейчас ни пытались героизировать, повторюсь: это мерзавцы, которые нанесли моей республике огромный ущерб.

Тот же вице-премьер Юсуфов, он из моего района, постоянно мне звонил и угрожал. Якобы заставит меня "бумажки зубами писать". Но я никогда не боялся этого негодяя и отвечал ему на его же тюремном жаргоне.

Вообще сейчас многие пытаются настроить меня против Васильева – они либо мстят, либо пытаются решить какие-то свои задачи. Но я не собираюсь газовать против него.

Владимир Абдуалиевич – один из немногих чиновников, кто не хочет вовлекаться в коррупцию. В его годы, когда репутация идеальная, зачем ему пачкаться? Он отвечает сугубо за политическую составляющую, финансы на Артёме Здунове и его окружении. Но их работу нельзя назвать удовлетворительной: Дагестан освоил всего 25% средств в рамках региональной инвестиционной программы.

–​ Живо представила, как вы сидите в одиночестве с чаем и пюре, а вокруг галдят депутатские компашки. Нет ощущения осады?

– Нет! Я не заморачиваюсь, не принимаю негатив. Я над ситуацией, они же внутри и не понимают, насколько погружены в грязь.

Всё дело в психологическом состоянии: повторюсь, я рано потерял отца, пахал с 8 лет, у меня не было возможности оглядываться назад и рефлексировать, пугаться, всегда шёл только вперед.

–​ И дошли до Народного собрания… Утверждаете, что не мажор, как стали депутатом?

– Все меня недооценивали, были уверены, что не пройду. Хотя в тот момент уже был кандидатом от КПРФ в Госдуму, вторым в списке.

История следующая: у меня был 41 населённый пункт. Я объехал их все и спросил у каждого представителя села, что им нужно до выборов: дороги, скважины, кладбища, родники и т.д. Дал слово управиться за месяц. Попросил своих друзей подсобить мне.

Во второй раз объехал все сёла, чтобы лично проконтролировать работы, уточнил у народа, всё ли правильно делаю.

В третий раз приехал, когда работы завершились. Насколько мне известно, мои товарищи потратили на выполнение наказов больше 4,5 миллионов рублей.

Выступая перед жителями, объявил, что делаю халяль, то есть оставляю всё им безвозмездно и без обязательств, т.к. не хочу, чтобы они думали, что таким образом пытаюсь купить их совесть и голоса.

Сказал: "Поступайте, как считаете нужным". Просто продемонстрировал, что если даю слово, то держу его.

Кроме того, у нас отсутствовал доступ к телевизионной "кнопке" – тогда я распространил 35 тысяч дисков о себе (с позитивным и красивым клипом). В сёлах же взрослое население вечерами смотрит турецкие сериалы на DVD, у них нет стабильного доступа в интернет. И обо мне заговорили, поскольку звучал из каждого утюга.

За меня голосовали те, кто никогда не ходил на выборы. В реальности набрал 56%, украли 19%, то есть осталось около 37%.

В моем Хивском районе была эйфория, мол, молодой Марат прёт. Обсуждали, что меня даже брат Рамазана Абдулатипова (Раджаб Абдулатипов, депутат Народного собрания Дагестана, проходит по уголовному делу. – Ред.) остановить не в силах. Была ситуация, когда представитель главы РД в Южном территориальном округе от имени Раджаба пытался убедить меня сняться с выборов.

В ночь подсчёта голосов у районного избиркома собралось пять тысяч моих избирателей, власти усилили меры безопасности. Эта ситуация вынудила председателей УИКов и ТИКа ввести хоть какие-то реальные цифры. Так я сумел собрать протоколы и победить.

О посадках и рисках

–​ Что за 2,5 года депутатства вы сделали, кроме публичной критики коллег?

– Из-за снижения доверия к правоохранительной системе народ в районе делится информацией о коррупции со мной. С их помощью готовлю соответствующие справки и передаю в органы госбезопасности и прокуратуру. Чтобы уже они дали юридическую оценку действиям недобросовестных чиновников.

Например, в 2017 г. при получении взятки был задержан руководитель абонентской службы электросетей. Тогда же поймали, а потом осудили (условно) главу абонентского отдела газовой службы. Удивительно, но и новый начальник [газовой службы] попался на взятке!

Кроме того, я контролировал процесс сдачи ЕГЭ, чтобы не допустить поборы с родителей.

Многократно предпринимали попытку взять с поличным заместителя главного врача районной ЦРБ за вымогательство. По моим данным, за прохождение медико-социальной экспертизы он требовал до 200 тысяч! Из больницы его пока убрать не удалось, так как каждый раз его кто-то предупреждал о спецоперации.

Все эти люди мучают мой район и мой народ. Газовики получают от населения деньги, которые не доносят до "Газпрома"!

–​ Оказавшиеся за решеткой жулики и их кланы могут мстить. Не боитесь?

– Знаете, если живешь в гармонии с собственной совестью, ничего не страшно. Я боюсь только Всевышнего.

–​ У вас трое маленьких детей, а это – ответственность.

– Своих детей я всем обеспечил. Но если случится, то, значит, суждено.

Конечно, просто так не сдамся. Ни в коем случае не позволю себя убить, посадить и т.п. Разумеется, хочу женить своих сыновей и выдать дочь замуж. Хочу всё это видеть, это же радости жизни.