Минюст России включил чешское медиаагентство Medium-Orien в список средств массовой информации, "выполняющих функции иностранного агента". Агентство является учредителем сайта Caucasus Times, который освещает резонансные темы на Северном Кавказе.
По российскому законодательству с издания, признанного "иноагентом", и его сотрудников могут быть взысканы штрафы за нарушение "установленных законодательством требований в связи с признанием выполняющим функции иностранного агента". Людям может грозить административный арест.
О цензуре в России и о том, как повлияет на Caucasus Times включение в список "иноагентов", в интервью сайту Кавказ.Реалии рассказал координатор проектов Medium-Orien Ислам Текушев.
– Что на практике означает внесение Medium-Orien в реестр "иноагентов"?
– Мы будем работать в прежнем формате. Для нас как юридического лица это решение не несёт в себе серьёзных последствий. У нас нет в России представительств, и мы не ведем там финансовую деятельность.
Ислам Текушев
Редакция Caucasus Times базируется в Праге, как и учредитель издания Medium-Orien. Другой вопрос – как это может повлиять на нашу корреспондентскую сеть и на авторов, которые с нами сотрудничают из России. Они теперь подпадают под действие закона об иноагентах. Насколько я понимаю, их могут тоже признать иноагентами как физических лиц со всеми вытекающими из этого последствиями.
– Насколько это затруднит работу корреспондентов?
– Мы обратились в ряд неправительственных организаций, которые оказывают правовую помощь СМИ, попавшим в такую ситуацию. Для нас важно понять, в каком формате мы можем сотрудничать с авторами из России, так как теперь любой гонорар от нашей организации может обернуться административным штрафом как минимум. А если примут новые поправки к этому закону, то могут привлечь и к уголовной ответственности.
Справка: 25 декабря Совет Федерации одобрил законопроект, позволяющий признавать иностранными агентами физических лиц и общественные объединения без образования юрлица, если они занимаются политикой в России и получают зарубежное финансирование.
23 декабря Госдума приняла в третьем чтении документ, который вводит уголовную ответственность – до пяти лет лишения свободы – в отношении физлиц-иноагентов, если они не подали заявление на включение в соответствующий реестр или не отчитываются о своей деятельности.
– Вы готовы оспаривать включение в реестр?
– Если действие закона будет мешать нашей работе, если сайт будет блокироваться, если он не будет доступен в регионе, то мы будем оспаривать решение Минюста.
Хотелось бы понимать, на основании каких данных нас включили в этот реестр. Здесь парадоксальная ситуация: мы ведь не бульварный журнал, мы работали, соблюдая все правила журналистской этики, освещали события, соблюдая баланс. Мы никогда не даем непроверенную информацию, мы печемся о своей репутации. Мы выполняем важную социальную функцию, снижая напряженность в регионе через публичное обсуждение острых проблем, в числе которых тот же земельный вопрос. Получается, если вы делаете работу профессионально, то имеете все шансы оказаться в черном списке. Думаю, главная цель этого решения – поставить независимые СМИ в унизительную ситуацию, когда тебя обозвали, повесили ярлык, а ты должен бороться, не имея равных возможностей.
В реестр "иноагентов" издание вносят из-за его авторитета и независимой позиции
Мы позволяли себе публикации с критикой Рамзана Кадырова, у нас были материалы о коррупции правящих элит в республиках Северного Кавказа, в том числе Дагестане и Кабардино-Балкарии. Часто героями расследований становились представители силовых структур. Но я не думаю, что решение принимается на основании какой-то одной или нескольких публикаций. В реестр "иноагентов" издание вносят из-за его авторитета и независимой позиции. Тогда оно рассматривается как потенциально опасное и угрожающее режиму.
– Вы говорили, что в России те издания, которые выходят за рамки цензуры, рискуют попасть в черные списки. Как вы ощущаете эти неписаные рамки?
– Есть закон о СМИ, а есть цензура неписаная. И она может применяться по-разному, в зависимости от региона. Например, в Чечне целый перечень табуированных тем и ряд последствий для нарушителей этой особой чеченской цензуры, вплоть до физического устранения. Об этом говорят и пишут СМИ и правозащитники, но ситуация не меняется к лучшему.
Или, например, ситуация в Кабардино-Балкарии. В 2009 году я оказался по работе в республиканской прокуратуре, брал комментарий у одного из сотрудников по поводу прав заключённых. Когда я ему представился и назвал свое издание, он вдруг заявил: "А ты знаешь, что в списке сайтов, рекомендуемых к признанию экстремистскими, есть и ваш? Этот список лежит у меня на столе. Здесь написано, что вы связаны с "Имаратом Кавказ" (экстремистская организация. – Прим. ред.)". Я сказал, что не знаю. Выяснилось, что список составили в министерстве связи и наш сайт, поскольку редактируется за границей, тоже подходил. И если бы я не оказался там на месте, то этому делу мог бы быть дан ход. Но нам повезло, мой собеседник вычеркнул издание из списка, чем избавил нас от ярлыка экстремистов.
Главное для нас - обезопасить корреспондентов
Цензура в России работает с авторитарным колоритом и часто применяется без согласования с законом. Ведь и журналисты, и издания, в отличие от чиновников и силовиков, самой системой ограничены в возможностях защищаться.
– Чем объявление "иноагентом" вашего издания может повредить лично вам?
– Моя работа всегда была связана с рисками каждый раз, когда я езжу на Кавказ. Но сейчас мы уже официально находимся в неблагоприятном статусе. Я как координатор проекта и как главный редактор буду вынужден в ближайшее время ограничить себя в поездках в Россию. Но главное для нас – обезопасить корреспондентов от возможных последствий. Они постоянно находятся в регионах, все время рискуют. Они и раньше рисковали, но теперь они стали мишенями для сотрудников ведомств, которые сочтут их неугодными.
***
Российское законодательство об иностранных агентах регулярно критикуется правозащитниками, международными организациями и профессиональным сообществом. Российские чиновники и депутаты утверждают, что принимают его по примеру законов в США, однако там законодательство об агентах не имеет такой репрессивной основы, а словосочетание "иностранный агент" в английском языке не несёт негативной коннотации в отличие от русского.