Жительница Санкт-Петербурга Светлана Кривоногих стала известна после того, как о ней рассказали журналист издания Proekt Media: в публикации "Железные маски" утверждается, что она разбогатела после знакомства с Владимиром Путиным. В 2003 году Кривоногих родила дочь: внешне Елизавета Владимировна очень похожа на Владимира Путина, сообщает пресса.
Бывшая уборщица, затем студентка университет экономики и финансов после 2000 года стала владельцем доли в банке "Россия", которым руководит друг Путина Юрий Ковальчук, и ряда объектов недвижимости. Светлана Кривоногих владеет 75% горнолыжного курорта "Игора" и такой же долей в шоу-пространстве "Ленинград Центр" в Таврическом саду. У Ковальчука в этих объектах доли в 25%. Бизнес-активы семьи Кривоногих "Проект" оценил примерно в 100 млн долларов. По оценкам "Проекта", сейчас семье Кривоногих может принадлежать недвижимость в Петербурге, Москве и Сочи почти на 1,1 млрд рублей. У Кривоногих есть 37-метровая прогулочная яхта "Альдога", которую, как сообщил еженедельник "Собеседник", охранял противодиверсионный катер Балтийского флота.
Пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков публикацию "Проекта" назвал "малоубедительной" и несерьёзной, но по сути комментировать ее не стал.
Чемпионку мира по художественной гимнастике Алину Кабаеву считают близкой к Владимиру Путину персоной. В 2018 году за работу в Национальной медиа группе она получила 785 миллионов 400 тысяч рублей. 65 416 700 рублей в месяц. Такую информацию приводит издание The Insider. Одним из акционеров холдинга опять же является друг Владимира Путина Юрий Ковальчук.
12 апреля 2008 года газета "Московский корреспондент" сообщала, что президент России Владимир Путин собирается жениться на Алине Кабаевой. Вскоре газету закрыли. Таблоиды приписывали президенту и спортсменке трех общих детей. Путин и Кабаева личную жизнь не комментируют.
Новые публикации о жизни главы государства и его друзей в эфире Радио Свобода вместе Михаилом Соколовым обсудили журналист издания "Проект" Андрей Захаров, литератор и психолог, автор книги "Путинбург" Дмитрий Запольский, журналист, бывший редактор газеты "Московский корреспондент" Григорий Нехорошев.
Видеоверсия программы
Михаил Соколов: Мы сегодня поговорим о знаменитостях. Знаменитой Светлана Кривоногих стала после расследования издания "Проект". Якобы после знакомства с Владимиром Путиным простая студентка после 2000 года стала владельцем доли в банке "Россия" друга Путина Юрия Ковальчука и элитной недвижимости. В 2003 году Светлана родила дочь. Ныне 17-летняя Елизавета Владимировна очень похожа на Владимира Владимировича. А гимнастку Алину Кабаеву уже лет 10 считают близкой к Владимиру Путину персоной. И по информации издания "Инсайдер", недавно она появилась: за работу в Национальной медиа-группе того же Юрия Ковальчука она за год получила 785 миллионов рублей. И растет список недвижимости у ее родных и близких. Новые публикации о жизни президента и его Золушек обсудят гость в студии, журналист издания "Проект" Андрей Захаров, на связи с нами литератор и психолог, автор книги "Путинбург" Дмитрий Запольский и журналист, в прошлом редактор газеты "Московский корреспондент" Григорий Нехорошев. Андрей, во-первых, я вас поздравляю с ярким расследованием, это, мне кажется, успех. Почему расследование, там две части, называется "Железные маски"?
Андрей Захаров: Я напомню, что у этих расследований есть герой и героини. Героини – это две подруги. Светлана Кривоногих – это второе расследование, первое – это Дина Цилевич. Если Светлана Кривоногих была близкая знакомая Владимира Путина, то Дина Цилевич была близкой знакомой Виктора Золотова, который сейчас возглавляет Росгвардию, но всегда его называли главный охранник Путина. "Железные маски", во-первых, потому что эти истории были неизвестны широкой публике, даже узкой публике были неизвестны, как мы выяснили. Во-вторых, потому что в обоих случаях есть дети, тут образ такой – дети, которых скрывают, в железной маске, так родилось это название.
Михаил Соколов: Дети, яхты, элитные квартиры, все в такой взрывной, я бы сказал, смеси. И такое сказочное обогащение студентки. Как вы объясните это чудо, почему Юрий Ковальчук начинает делиться, условно говоря, своими деньгами с этой девушкой?
Андрей Захаров: Когда я про нее узнал, начали смотреть, мы действительно увидели, что у нее не было никаких активов до определенного времени, а потом неожиданно появляется дорогая недвижимость, потом она становится акционером банка "Россия", потом она получает курорт "Игора", "Ленинград-центр", развлекательный центр в Петербурге. Когда мы стали спрашивать источники, стали смотреть какие-то возможные открытые базы данных, мы стали понимать, что она чем-то важна была президенту, что друзья стали по сути одаривать ее этими самыми активами.
Михаил Соколов: А это не мог быть другой человек, не президент Российской Федерации, а какой-то крупный бизнесмен петербургский, которому понравилась эта девушка из коммунальной квартиры, работавшая уборщицей даже? Действительно какая-то фантастика.
Андрей Захаров: Я могу напомнить те факты, которые мы сопоставили вместе. Мы знаем, что ее соседи по парадной на Гороховой говорят, что действительно в какой-то момент у нее появился, как они говорят, "папик". Один человек мне сказал, что этот "папик" работал в Смольном. Факт номер два: мы стали анализировать по архивной базе "Сирена" поездки, увидели, что у Дины Цилевич со Светланой Кривоногих есть одна поездка, в которой сидит Путин, Золотов, через кресло сидит Кривоногих, при этом видно, что билеты покупались в одно и то же время практически с разницей в несколько минут. Дальше другие факты сопоставляли. Есть дочь, отчество которой Владимировна, отец, по нашим данным, в ряде документов не указан. Эта дочь феноменально похожа. Действительно мы до последнего времени сомневались, потому что о Светлане Кривоногих было известно как о загадочном акционере банка "Россия".
Михаил Соколов: У нее около трех процентов?
Андрей Захаров: 3%. Я знаю, что ею занимался Фонд борьбы с коррупцией, они даже о ней писали. Многие думали, что, может, кто-то из больших людей в банке "Россия" был ее "папиком". Но когда мы увидели фотографии дочери, то у нас возникли, плюс мало источников, мы стали ходить по верхнеуровневым источникам, то есть люди, которые в конце 1990-х – начале нулевых общались с окружением президента, реакция была одинаковая. То есть о чем-то говоришь, потом спрашиваешь: Светлана Кривоногих? Дальше улыбка такая: "Ну, об этом я ничего не буду говорить". Самое главное, один из факторов – это похожесть дочери на Владимира Путина. Мы не надеялись только на свое ощущение, мы заказали экспертизу. Есть лаборатория визуального анализа в университете в Великобритании, они же делали для Billingcat и "Инсайдера", для их расследования, посвященного загадочному убийству в Германии, когда кто-то из России, то ли агент спецслужб убил чеченца, они анализировали фотографии. Экспертиза показала, мы предоставили фотографии разного возраста Елизаветы и фотографии разного возраста Владимира Путина, получилось, что там в среднем чуть больше 70% похожесть людей, при том что 75% дает алгоритм компьютера – это значит, один и тот же человек на фотографии. Соответственно вывод – возможное родство. Сопоставляя все эти данные, мы поняли, что эти богатства она получила благодаря знакомству с Путиным, а не с кем-то другим из банка "Россия", как многие думали раньше.
Михаил Соколов: Я сейчас достану одну фотографию, я ее не буду показывать, поскольку, по вашим данным, ей еще нет 18 лет, значит, по закону нужно разрешение родителей. Это она или она?
Андрей Захаров: Мы сознательно, причем дело не только в юридических причинах, есть юридические возможности опубликовать фотографию и обойти запрет, самое главное было этическое. Девочка не виновата, кто ее родители, ее право выбирать, хочет она быть публичной или не хочет. Мы понимали, что если мы опубликуем фотографию, она будет опубличена, во-первых.
Во-вторых, история не про нее. Мы понимали, что история станет, возможно, про третью дочь, но главный интерес в том, что была некая женщина, которая благодаря знакомству стала сказочно богата. Об этом история, а не о том, что у нее есть дочь. Для меня, как для журналиста, если бы не было обогащения, эта история не существовала бы. Поэтому по этим причинам мы фотографии не опубликовали. Я сознательно никому не подтверждаю ничего, эти фотографии мне присылают. Наша история не про это. Этически, я считаю, неправильно эти фотографии распространять.
Хотя действительно Лиза не удалила свои аккаунты. Мы предполагали, что, возможно, она захочет удалить. Когда я отправлял запрос матери, там я дал ссылки на аккаунты, сказал, что мы нашли такие-то аккаунты. Возможность удалить эти аккаунты, если бы Лиза не хотела публичности, или закрыть. Если бы она закрыла, ее найти было бы сложно, сейчас такая возможность теоретически существует. В целом в соцсетях больше всего обсуждают, конечно, именно возможную третью дочь. Первая история про Дину Цилевич вообще забылась, Светлана Кривоногих стала героем разных шуток из-за своей фамилии, что тоже, мне кажется, неправильно.
Михаил Соколов: У девушки фамилия сменена, у нее не фамилия матери?
Андрей Захаров: Да, она сменила фамилию после определенного возраста, официально у нее другая фамилия сейчас.
Михаил Соколов: Традиция дочерей Владимира Путина соблюдается. Тут тебе и Тихонова, и Воронцова, теперь еще одна неизвестная девушка. Мы, конечно, не только об этом, не о детях, а скорее о такой системе, которая сложилась вокруг Владимира Путина, его так называемых друзей, теперь, кажется, и подруг.
Дмитрий, что вы скажете об этой истории? Вы почитали, послушали одного из авторов. Сказка о Золушке, бывало такое в Петербурге, чтобы какие-то милые юные особы становились, скажем так, действительно миллионершами враз?
Дмитрий Запольский: Я таких историй в Петербурге не знаю. Сразу говорю, что путинская история частной жизни, естественно, была достаточно известна окружению, не был он засекреченным каким-то человеком, пользовался достаточно обычными средствами передвижения, то есть служебной машиной, доступ в его кабинет был достаточно открытый, его расписание, мероприятия не были ни для кого секретом. Общаясь с близким окружением Путина, например, с Романом Цеповым или с другими людьми, я, конечно, слышал много из частной жизни.
Я никогда не слышал ни про гомосексуальность Путина, ни про его любвеобильность. По сути дела это возникло намного позже. Всегда считалось, что он тихо и мирно жил с Людмилой. В принципе у него не было каких-то романов, которые были, допустим, у Собчака. Весь город знал прекрасно Юлю или еще кого-то, любовниц Собчака знали все, так же и других вице-мэров. У Путина это все было покрыто такой глубокой тайной, если это могло быть, по крайней мере, об этом никто не слышал из людей, близких к Смольному и вхожих в круги, в которых Путин вращался. Историографически, была такая книга в 2003 году Елены Трегубовой "Байки кремлевского диггера", где она описывала свое свидание с Путиным в ресторане "Чайка", в немецкой пивной на набережной канала Грибоедова. Самое смешное, что я именно в день этого свидания проходил мимо машины, которая стояла около этого заведения, я понял, что машина Путина. То есть я косвенно свидетель, очевидец. Она писала, что он проявлял к ней знаки внимания. Он вообще всегда очень серьезно относился к собственному пиару, собственному имиджу в СМИ, в медиа. Ответ на ваш вопрос такой: ничего не было слышно о, извините, бабах, которые могли бы окружать Владимира Путина в годы его активной работы в Санкт-Петербурге. А история Трегубовой – это уже была история московская.
Михаил Соколов: Я хотел бы немножечко уточнить или продлить эту фразу по поводу Трегубовой. Все-таки после того, как она книжку опубликовала, у нее у дверей взорвали бомбу, она чудом осталась жива, получила контузию, уехала в Великобританию, где и живет тихо и скромно, не появляясь нигде. Так что эти отношения с каким-то риском сопряжены.
Григорий, насколько я помню, вы каким-то косвенным образом встречались с одним из героев этой публикации, с господином Ковальчуком, одним из владельцев банка "Россия", я так понимаю, самым крупным, по крайней мере формально, с которым связаны эти подарки этой милой даме. Что это за человек, какое впечатление он на вас производил, какова его роль в Петербурге, на ваш взгляд?
Григорий Нехорошев: Я хотел бы уточнить, я встречался не с Юрием Валентиновичем, а с Михаилом Валентиновичем Ковальчуком. Юрий Валентинович – человек очень закрытый, с ним из журналистов мало кто встречался. Я видел его несколько раз, но встречался я с его старшим братом, который в этой истории тоже большую очень играет роль. Потому что братья очень дружны – это в первую очередь. Во-вторых, они затеяли в свое время такую важную вещь, выяснилось потом, что это пиар, то есть они в первые путинские годы вышли с идеей, с правильной в общем-то идеей, что нефть и газ когда-то закончатся или будут не нужны, что нужно экономику России переводить на немножко иные принципы, поскольку Россия – страна науки. И Юрий Ковальчук, и Михаил Ковальчук – доктора физико-математических наук, идея была развивать наукоемкие технологии. В Петербурге они устроили такую ежегодную инновационную выставку-ярмарку, где собирались люди, связанные с наукой и высокими технологиями, обсуждали, как Российскую Федерацию сделать чем-то похожим на Силиконовую долину. Меня эта тема очень интересовала в первые путинские годы, потому что высокие технологии не живут в тоталитарных государствах, поэтому логика у меня была такая, что если они будут развивать высокие технологии, то Россия будет становиться все более и более нормальным государством.
Я на многих питерских форумах по инновационной экономике был как журналист. Там я увидел и познакомился с Валентином Михайловичем Ковальчуком, он тогда возглавлял Институт кристаллографии Академии наук России, был советником Владимира Путина по науке и высоким технологиям. Я с ним делал интервью для "Политического журнала", очень большое интервью, достаточно интересное. Потом Валентин Михайлович Ковальчук приглашал меня в Курчатовский институт. Я делал интервью с его другом, министром науки и образования Сергеем Фурсенко. В общем, достаточно внимательно следил за этой темой.
Все эти люди связаны были с Центром стратегических разработок Северо-Запад, который финансировался банком "Россия", он даже находился в помещении банка "Россия" на проспекте Медиков в Петербурге. Что касается "Игоры", например, то сначала это была собственность Ковальчука Юрия Валентиновича, потом ее в какой-то момент передали госпоже Кривоногих. С "Игорой" тоже связано несколько интересных вещей. Я очень хорошо помню, когда "Игору" построили, открывали ее, на открытие приехал Путин и все его близкое окружение. После этого человек, который руководил строительством "Игоры" – это был Борис Ковальчук, сын Юрия Ковальчука, буквально через два месяца был назначен в правительство начальником департамента по национальным проектам. Это меня настолько поразило, что я написал маленькую заметку "Лыжня до Белого дома", где рассказывал эту историю, что человек, который занимался строительством "Игоры", возглавлял ООО "Инвестиционная культура", построил курорт, после этого стал в правительстве заниматься национальными проектами. После этой заметки Михаил Ковальчук запретил своим сотрудникам со мной общаться. Он им сказал просто: все, с Нехорошевым отношений не имеем. Я говорил с начальником пресс-службы Ковальчука: "Почему, что произошло?" – "Вы написали очень странную заметку про его племянника". То есть они тогда эту тему охраняли.
Очень хорошо помню историю с центром "Ленинград". Это был 2004 год, один из форумов инвестиционных по высоким технологиям, на котором призывали бизнесменов вкладывать в высокие технологии, создавать венчурные предприятия. Мне мой приятель, известный питерский журналист, говорит: "Странно, они призывают вкладывать в высокие технологии, а сами покупают кинотеатр "Ленинград". Какие там высокие технологии, просто хорошее место рядом с Таврическим садом, там просто деньги будут делаться из-за места. Я написал по этому поводу статью в газете "Дело" петербургской, но под псевдонимом, потому что я приехал как корреспондент московского журнала. После этого девушки из пресс-центра инвестиционного форума стали говорить: кто-то против нас копает, что Ковальчуки и Фурсенко призывают вкладывать деньги в высокие технологии, а сами вкладывают в развлекательный бизнес. То есть они скрывали эти приобретения, которые потом перешли к Светлане Кривоногих. Это, конечно, очень странная история.
Вы правильно заметили, что тогда они еще не думали, что они навсегда, они думали, что два срока и потом непонятно что. Так не только они думали, так многие думали. Я помню разговор с главным редактором газеты "Деловой Петербург" Олегом Третьяковым, он говорил: "Мы просчитываем, когда они вернутся все из Москвы, насколько поднимется экономика петербургская".
Михаил Соколов: Но они до сих пор не вернулись из Москвы. Петербургская экономика немножко поднимается, скажем, яхты теперь ходят по Неве. Вы не выясняли, сколько обходится эксплуатация такой яхты, как у этой Светланы теперь есть?
Андрей Захаров: Мне говорили, что в период навигации должна быть целая команда, – это достаточно дорого. Сама яхта стоит пять миллионов долларов.
Михаил Соколов: Какие-то фотографии коллеги из "Собеседника" печатают, что чуть ли не эскорт военный был, когда она плыла в Кронштадт. Это случайность или действительно охраняют на высшем уровне?
Андрей Захаров: Я видел эти фотографии, я даже показывал эту публикацию яхтсменам. Там надо внимание на две вещи обратить – это приемный буй, место входа из Финского залива в Неву, там всегда тесно судам, потому что фарватер узкий. И второе – там брызги разные. Катер военный, видно по брызгам, что он несется, а яхта идет медленно. Мы эту историю откинули, потому что мы полагаем, что это просто совпадение.
Михаил Соколов: То есть этот катер противодиверсионный Балтийского флота шел рядом?
Андрей Захаров: На другой совершенно скорости. Но "Собеседник" сделал такой вывод, это очень хорошо разошлось – это дело "Собеседника".
Михаил Соколов: Символично получилось, по крайней мере. Сейчас показали арку Главного штаба, а там, по-моему, ресторан у девушки еще есть?
Андрей Захаров: Буквально первый дом перед аркой Генерального штаба, там ресторан и квартира, которые передали, подарили, непонятная схема, передал Николай Руднов, еще один друг президента.
Михаил Соколов: Который радио "Балтика", если я не ошибаюсь?
Андрей Захаров: Балтийская медиа-группа, которая облагораживала могилу его деда в Тверской области, тоже близкий человек.
Михаил Соколов: Его нет с нами, но, тем не менее, мы его помним, был такой действительно забавный товарищ. Я хотел бы продолжить разговор о Ковальчуках. На ваш взгляд, какова их роль? Они нашли такую роль для Светланы, дали ей 3% в банке. Между прочим, банк все время растет, он уже 14-й в России, несмотря на санкции, с активами триллион рублей. В общем, с ними все совсем неплохо. Что это за структура такая – "Россия"?
Андрей Захаров: Я надеюсь, мы в будущем отдельно расскажем про банк "Россия" и Ковальчуков. Сейчас могу сказать, что понятно по крайней мере про выделение доли Светлане Кривоногих – очевидно это некое кормление.
Михаил Соколов: То есть можно его назвать "кошелек Путина"?
Андрей Захаров: Надо доказать, чтобы так сказать. По крайней мере, там случайных акционеров не бывает, в этом банке. Буквально в начале нулевых все это начинает разбухать. Банк "Россия" еще не получил активы "Газпрома", но вот-вот получит, банк "Россия" строит в Петербурге дом на Каменном острове, а это самое элитное место, там только резиденции, там строится дом, который реально рвом обнесен, где квартиры по 400 квадратных метров. В банке "Россия" есть люди, близкие к Геннадию Петрову, который, по версии испанского правосудия, один из криминальных авторитетов. "Новая газета" писала, что Гена Петров был акционером банка в 1990-е. В это доме люди, владельцы "России", у них там квартиры, назвали "главный дом страны". Все люди близкие президента, акционеры банка "Россия". Это такой банк, название которого можно писать без кавычек.
Михаил Соколов: Светлана Кривоногих там тоже с квартирой и подруга ее?
Андрей Захаров: Дина по соседству. Там чуть позже построили другой дом, он чуть менее элитный, но там тоже непростые люди – Дина Цилевич, Константин Голощапов, которого принято называть массажистом Путина, семья бывшего премьера Зубкова, много достойных товарищей. Но там чуть пониже классом этот дом.
Михаил Соколов: Дмитрий, тот же вопрос про банк "Россия", как он возникал, какие у вас впечатления, сведения про эту замечательную структуру? Кажется, ее создавали еще функционеры обкома КПСС или это не так?
Дмитрий Запольский: Опять пальцем в небо попали, потому что я работал на "Русском видео", которое было учредителем банка "Россия" первой его каденции. Он пережил два рождения, сначала он был создан ЦК КПСС на средства ленинградского обкома КПСС, как и "Русское видео", кстати, куда были вкачаны свободные деньги ЦК перед тем, как было понятно, что перестройка сметет партийные структуры. Потом я был на презентации банка "Россия". Сначала его запретили, после путча в 1993 году он был закрыт, потом заново открылся. Мне довелось быть на пресс-конференции, на презентации, общаться с его новыми учредителями, с Ковальчуками, по-моему, там был Шамалов, многие еще люди. Это, конечно, был банк, близкий к спецслужбам, потому что, естественно, создавали его не через ЦК КПСС, это была вотчина Бобкова. Филипп Бобков, генерал армии, замначальника КГБ, начальник Пятого управления политического, он и курировал выводы денег из резерва Внешней разведки, резервов ЦК на поддержку всяких западных партий, грубо говоря, золото партии то самое, которое так никто и не нашел, хотя его искал потом Примаков. Это очень интересная история, у меня в книге об этом немножко есть. Банк "Россия" действительно был очень близок к Путину, это был банк его друзей, его товарищей, людей, которых он очень ценил и уважал. Я сейчас хочу возразить коллегам-журналистам. У нас есть доказательства, вопрос в том, что мы используем доказательства того, что Кривоногих была любовницей Путина, что ее дочка – это дочка Путина, мы используем те факты, которые не доказаны. Потому что мы прекрасно понимаем, что, во-первых, "Игору" строили Ковальчуки – это понятно. То, что вдруг ни с того ни с сего эти объекты стали принадлежать Кривоногих, номинальный владелец, в России это очень естественный процесс, и не только в России, во многих странах с кривым законодательством, с кривой системой существует понятие "номинальный владелец". Мы можем предполагать, что Кривоногих действительно получила в собственность активы Ковальчуков. То, что доказательства журналистов-расследователей о том, что Цилевич летала с Золотовым и Путиным в одном самолете, тоже кривоватое доказательство, потому что в Москву летают, есть 400 человек в Петербурге, которые каждый день фактически летают в Москву, из Москвы. Попасть в самолет дело не хитрое. Может быть, действительно какая-то связь была. Я открываю фотографию Екатерины, я смотрю на эту фотографию, я ввел в Гугле запрос "Екатерина Кривоногих", я вижу портрет девушки, да, у нее есть сходство с Путиным.
Андрей Захаров: Она и в соцсетях существует, и живет под другой фамилией. Она под этим именем не ищется. Был проведен визуальный анализ, который показал 70% сходство. Я не буду комментировать те находки, которые сделаны, хотя фотографий достаточно много уже. Я видел комментарии коллег, которые нашли фотографии те же, что и я, все отмечают фантастическое сходство, что она самая похожая на Путина.
Михаил Соколов: Меня, честно говоря, не ребенок этот волнует. Ребенок 17 лет, можно подождать полгода и показывать фотографии и обсуждать. Меня интересуют странные операции с недвижимостью, горнолыжный курорт, на котором катается президент, неожиданно становится собственностью даровитой, видимо, девушки с экономическим образованием. Потом этот шоу-центр "Ленинград" в Таврическом саду, который стоит немаленькие деньги, тоже на 75% становится. Потом выясняется, что и у нее, и у Алины Кабаевой, которую тоже связывают с Владимиром Путиным, получается один и тот же спонсор, либо банк "Россия", либо Национальная медиа-группа. То есть той же Кабаевой 700 миллионов в год платит Национальная медиа-группа, которая принадлежит тем же самым Ковальчукам. То есть что-то вроде кошелька. Григорий, в 2008 году первым ваше издание "Московский корреспондент" опубликовало информацию о том, что между Алиной Кабаевой и Путиным есть особые отношения, якобы готовится свадьба, якобы будет развод с женой. Развод, правда, состоялся через пять лет, про свадьбу одни слухи так и остались. В тот момент что вас подвигло на такой, я бы сказал, подвиг, который закончился закрытием газеты и вашим увольнением с поста главного редактора? Надежные ли были источники?
Григорий Нехорошев: Нет, источники были ненадежные. Я об этом много лет назад рассказывал Радио Свобода. Они были построены на слухах, статья была построена на слухах – это подчеркивалось. Там везде – и в заголовке были поставлены вопросы, в самой статье подчеркивалось, что это слухи. Что сподвигло? Просто я видел, что господин Путин последовательно, целенаправленно работает на ликвидацию прессы как таковой, не на ликвидацию свободы печати, а просто на ликвидацию прессы. Он постепенно все закрывал, закрывал, закрывал.
Правильно заметили здесь, для него пиар достаточно важная вещь. Он отлично понимал, что при той системе, которую он собирается строить, никакой свободной прессы не должно быть в России. Поскольку я достаточно долго работал с Центром стратегических разработок "Северо-Запад", который финансировался банком "Россия", я достаточно хорошо знаю, как там воспринималась пресса. По-моему, там почетным президентом был Александр Фурсенко, отец министра науки и образования Российской Федерации Сергея Фурсенко. Мне рассказывали люди из пресс-службы, как известный историк, автор прекрасных книжек исторических, по истории Соединенных Штатов, как он реагировал на прессу: "Как они могли это написать, что они про нас пишут, кто позволил, кто разрешил?" Я не говорю, что Александр Фурсенко был мракобесом, но просто это такая культура этих людей.
Моя корреспондентка предложила эту тему, что ходят такие слухи. Тем более владелец газеты Александр Лебедев все время говорил: давайте что-нибудь скандальное, скандальные слухи. На планерках, которые он устраивал как владелец, он все время говорил: слухи – это очень важно. Эти два мотива меня и сподвигли. Я честно скажу, когда я увидел эти полосы, вывешенные на стене, у меня что-то дрогнуло в сердце. Потом я подумал: во-первых, мы начинающая молодая газета, ничего не будет. Хотя уже 12 апреля, когда газета появилась в киосках московских, мне позвонил один очень хороший знакомый из ВТБ, сказал: "Что вообще происходит? Ты не понял, что будет?" В воскресенье позвонил пресс-секретарь Лебедева и сказал: "Ты что, с ума сошел? Ты не понимаешь, чем закончится все это дело?" Лебедев тогда был на рыбалке в Астрахани, конечно, ему пресс-секретарь сообщил сразу об этом, но его реакция последовала только в понедельник. Он сказал: "Ты же понимаешь, что это конец?" Я, честно говоря, не понимал, что это конец. Я сказал: "Александр Евгеньевич, там везде обозначено, что это слухи". "Это конец, – сказал Александр Евгеньевич. – И вообще выходи из этой ситуации как хочешь".
Мы стали выходить из этой ситуации, мы нашли отца Алины Кабаевой Марата Кабаева в Узбекистане. Сергей Тополь, автор этой заметки, которому я поручил это написать, он дозвонился до Узбекистана. Отец Кабаевой сказал: "Вы знаете, я ничего не слышал про это. Но если это так, то я очень буду этому рад, потому что я уважаю Путина. Путин – это тот человек, который поднимет Россию". Забавно, я посмотрел через пять лет, кто сейчас Марат. Марат сейчас богатейший человек. Когда мы ему звонили, он был простым тренером какой-то узбекской команды.
Плюс к этому тогда шел съезд "Единой России", наш корреспондент добивался какого-то ответа у Алины Кабаевой. Алина Кабаева говорила: "Вы получите ответ через моего пресс-секретаря". Мы звонили пресс-секретарю каждые 15 минут, получали в ответ: "Позвоните позже, ответ будет через некоторое время". То есть, видимо, там что-то решалось. Во вторник вышла эта заметка, где был разговор с отцом Алины Кабаевой, где была история со звонками ее пресс-секретарю. После этого мне опять звонит Лебедев и говорит: "Григорий, приезжайте ко мне". Я приезжаю. "Вы что, хотите из меня второго Ходорковского сделать? Вы что, с ума сошли?" Я говорю: "Александр Евгеньевич, вы сказали выходить из этой ситуации по-журналистски". – "Нет, вы не понимаете, все это приведет к тому, что меня просто убьют или посадят".
Михаил Соколов: Не убили и не посадили, но газету закрыли, а Национального резервного банка, как мы видим, больше нет. А слухи, со слухами этими мы столько лет и живем о том, что есть Путин, есть Кабаева, есть какие-то непонятные дети.
Есть, кстати говоря, еще один сюжет, есть "эти женщины", как говорит Владимир Владимирович Путин, они все не под своими фамилиями, естественно. Есть Катерина Тихонова, которая занимается акробатическим рок-н-роллом, а еще наукой занимается, с гуманитарным образованием защитила диссертацию по математике.
Есть госпожа Воронцова, которая эндокринолог, Мария Воронцова, старшая дочь, по всей видимости, президента России, она теперь совладелец акционерного общества "Новая медицинская компания". Выделена земля, участвует в этом "Согаз", крупнейшая страховая компания. Мне кажется, вам стоило бы заняться еще этим интересным проектом. Крупнейший частный инвестиционный проект, государство ему способствует.
Получается, каждой путинской дочке достается какой-то бизнес, одной бизнес, связанный с МГУ, "Технологическая долина", другой дочке огромный медицинский центр вместе с людьми, связанными с банком "Россия". Как-то это выглядит очень интересно, как какое-то высасывание государственных денег в карманы наследников.
Андрей Захаров: В принципе коллеги плотно занимаются. Второй центр, который сейчас строится, там деньги не государства, там деньги "Согаза", то есть деньги того же банка "Россия" отчасти.
Михаил Соколов: "Согаз" был взят у "Газпрома" и приватизирован, мягко говоря, не по рыночной цене.
Андрей Захаров: Это известная история. Почему тут интерес возник? Будь банк "Россия" типа банка "Тинькофф", который вырос благодаря агрессивному маркетингу, таланту Тинькова, вопросов было бы меньше. "Россия" –малоизвестный банк. Когда Путин пришел к власти, они в своем годовом отчете первым абзацем с гордостью рассказали своим акционерам, что они открыли офис в Москве. Потом известная история, Милов рассказывал несколько раз, что вдруг неожиданно приняли решение, что "Согаз", крупнейший непрофильный актив "Газпрома", достался банку "Россия". В этом, по нашему мнению, часть общественного интереса, то есть не просто Светлана Кривоногих стала акционером банка, получила какие-то активы, а это банк, который разбух благодаря близости к президенту.
Михаил Соколов: Получается так, что этот банк сначала разбух, потом компания, которая с ним связана, фактически обеспечивает благополучную и интересную жизнь для той же дочери Путина в качестве совладельца крупнейшего медицинского проекта на Северо-Западе. Там даже землю вывели во Всеволжском районе очень дорогую из одной категории в другую, чтобы в лесу построить медицинский комплекс.
Андрей Захаров: Даже будут с раком бороться. В принципе отлично.
Михаил Соколов: Пусть борется, в конце концов, может, что-то и будет. Второй дочери достаются деньги "Роснефти" в ее фонд научных исследований. Может, наука продвинется как-нибудь. Дмитрий, как вы относитесь к такому тезису, он недавно возник в связи с этими публикациями, что Россия вообще, получается, давно поделена между родственниками, друзьями и коллегами Владимира Путина, он никого практически не забыл из тех, с кем служил, работал в мэрии, кроме тех, кого записал в предатели?
Дмитрий Запольский: Это правда. Действительно мы понимаем, что Путин, когда пришел в 2000 году, он пришел без команды вообще, он пришел как член команды Чубайса. Естественно, что за эти годы он построил свою элиту, свое окружение, которое ему лично обязано, которое является фактически холуйским окружением. Тот же Руднов, которого сейчас, как вы сказали, с нами нет, помните, он покупал для Константиновского дворца венгерские вина, подарил Путину "Запорожец", который был когда-то у него. Это такое холуйское окружение, которое очень комфортно для Владимира Путина. Он такой человек, с такой самооценкой, что ему комфортно только с людьми, которые ниже него или которые стелются перед ним.
Возвращаясь к доказательствам, я хочу сказать, что ситуация с тем, что Путин – это мачо, у которого есть любовницы, незаконнорожденные дети, дочери, девушки, женщины, которые его любят, которых он снабжает всем необходимым, – это очень хороший имидж. Этот имидж гораздо лучше, чем серый асексуальный человек, которому ничего в жизни по сути дела не интересно. Если бы мы посмотрели внимательно на тактику пиара, не официального пиара, не того, который пресс-служба делает, а пиара настоящего, то мы бы поняли, что крайне выгодно создать имидж мачо. То есть это входит в тот самый перечень полетов со стерхами, поиск амфор, погружение в гидрокостюме. То есть это все очень выгодно, это все очень хорошо играет. Те, кто это делает, прекрасно понимает, что будет подхвачено, будет растиражировано, что об этом будут говорить: вот какой, никого не забывает, друзей не забывает, женщин не забывает.
Михаил Соколов: И врагов не забывает, поскольку некоторые враги неожиданно гибнут в разных обстоятельствах. Андрей, вы не работаете на рекламу Путина?
Андрей Захаров: За это время были такие комментарии, что это выгодно и нам специально слили. Дмитрий не первый, кто такое нам говорит, естественно.
Михаил Соколов: У нас время для опроса. Мы поинтересовались у московской публики на улицах, хотят ли они что-то знать о жизни чиновников.
Your browser doesn’t support HTML5
Что надо знать о личной жизни президента, премьера, чиновников?
Опрос прохожих в Москве
Михаил Соколов: У нас в интернете немножко по-другому сложился опрос. 69% получил пункт "все, кроме адреса", 24% – "чем их семьи владеют". Все-таки в чем общественный интерес рассказывать о родных, близких президента Российской Федерации, который уже 20 лет фактически правит Россией, создав такой, я бы сказал, очень закрытый и жестко все более авторитарный режим?
Андрей Захаров: Есть два дискурса. Есть западный дискурс, где даже не про личную жизнь, потому что политик, его личная жизнь – это часть общественной жизни, его поведение, некий образец морали и всего прочего. Есть подход, который я разделяю, что если есть какие-то активы – это интересно. Но есть какая-то грань, после которой общественные интересы заканчиваются. Это моя позиция. Но есть западный дискурс, когда у политика нет личной жизни, потому что он должен в своей личной жизни быть образцом того, что он говорит на публике, той политики, которую он проводит. Если он призывает к традиционным ценностям, то и в своей жизни он должен им следовать.
Михаил Соколов: Как-то с традиционными ценностями, мне кажется, не очень получается со всеми последними расследованиями жизни Владимира Путина. А вдобавок мы обнаруживаем какие-то интересные кошельки, которые платят за всех этих друзей и подруг, кажется, и за наш счет.