Доктора Шуайпа в Турции знают многие – не только как специалиста по альтернативной медицине, но и как писателя, художника, героя телепередач. Его салон в азиатской части Стамбула похож на пещеру Аладдина – со множеством произведений искусства, среди которых на почетном месте стоят балхарские кувшинчикит и ваза с унцукульской насечкой. Ведь происхождение доктора понятно любому турку уже по его прозвищу, заменяющему фамилию – Дагестанлы, или дагестанец. Можно по-разному относиться к акупунктуре и аутотренингу, но яркая жизнь доктора Шуайпа, порой напоминающая биографию известного сына турецкоподданного, интересна сама по себе.
– Мое полное имя – Шуаб-Гаджи Нурмагомедов, – начинает рассказ Шуайпа – Туркам оно казалось слишком длинным и сложным. Поэтому вот уже тридцать лет они меня знают как Шуайпа Дагестанлы. Паспорт с настоящей фамилией я показываю только в банке. Правда, теперь она здесь тоже известна – с тех пор, как ее прославил Хабиб Нурмагомедов.
До восьми лет я жил в большой семье в селении Гоор-Хиндах в Шамильском районе Дагестана. Потом меня сдали в школу-интернат в Бабаюрте. По сути, это был детский дом. Высокие железные ворота, заборы. Вдобавок, Бабаюрт – степное место, а я вырос в горах, где мы босиком по камням бегали рядом с пропастью и думали, что весь мир такой. После школы я поступил в педагогический университет. На втором курсе сам написал заявление, что хочу в армию. Раньше кто не служил, тот не считался мужиком. В конце 1980-х меня чуть не отправили в Афганистан. Отец запаниковал, напряг знакомых, и я остался в Москве. А двое односельчан погибли.
В кабинете Шуаб-Гаджи Нурмагомедова
Год спустя я занимался атлетической гимнастикой, делал на турнике сальто, упал с перекладины и поломал шейный позвонок. Был парализован на 80%. Когда меня увозили из части, все прощались, потому что я мог не выжить. Но я верю, что пока миссия человека не закончена, он не умрет.
Операция продолжалась шесть часов. Я пролежал три месяца, меня комиссовали как инвалида второй группы. Вся моя жизнь перевернулась. Я занялся восточными практиками – йогой, медитацией, эзотерикой. И полностью себя восстановил. Окончил университет и пошел на курсы альтернативной медицины к профессору Золотову. Туда входило всё: медитация, аутотренинг, гипноз. Затем поехал в Киев, учиться у гипнотизера Виктора Кандыбы. Это стало моей профессией. В начале 90-х я принимал по 50-60 человек в день.
В 1992 году начался хаос. У людей не было завтрашнего дня, не было цели. Мне тогда не исполнилось и 22 лет. И я решил – дай-ка попробую то, чего раньше не видел. Взял чемоданы и уехал в Москву, чтобы перебраться в Канаду.
Шуаб-Гаджи Нурмагомедов
Визу не давали. Я остановился у друга. Вышел в магазин за молоком – и встретил моего бывшего преподавателя. Он обрадовался. Спросил, куда ты? Я объяснил, что хочу попасть в Канаду. Здесь уже месяц. Он сказал, что пытаться бесполезно. Зато есть Турция, куда можно поехать за десять долларов. Заплатишь на границе, а там будет видно. Вернулся я домой, так и не купив молока.
В Турцию я отправился с почти двумя тысячами долларов в кармане. Тогда это были хорошие деньги. Я покупал и перепродавал золото и алмазы – благо, с корочкой инвалида в магазин пускали без очереди. Сбережения у меня забрали на грузино-турецкой границе. Отняли все, даже велели раздеться. Я пробовал возмущаться, в меня ткнули стволом Калашникова и сказали: "Тебе эти деньги не нужны".
У границы текла речка. Я искупался в ней, будто омовение сделал. Страха не было. Я оказался без копейки в новой стране, в которой не знал никого и не владел языком. Представляешь, какая свобода?
В кабинете Шуаб-Гаджи Нурмагомедова
Без еды я выдержал три дня. Август. Жарко. Голова начала кружиться. На улице в городе Ризе увидел объявление на русском, что нужен посудомойщик. Я подумал: где есть посуда, там есть и еда! Хозяин кафе прежде всего удостоверился, что я мусульманин. Когда я сказал, что из Дагестана, он воскликнул: "Имам Шамиль!"
Работал я с шести утра до полуночи. Через неделю сказал хозяину, что ухожу, и попросил денег за труд. Мы ни о чем не договаривались, но я был уверен, что такому набожному человеку можно доверять, и заработка хватит на дорогу в Стамбул и гостиницу. Он нехотя вытащил из кассы банкноту с единицей и множеством нулей. Я решил, что это большие деньги. Прихожу в гостиницу, отдаю купюру владельцу и говорю: возьми за проживание и купи мне билет до Стамбула. Но оказалось, что этих денег ни на что не хватит. Обманул меня аферист бородатый, который просил, чтобы я читал молитвы. А хозяин отеля, молодой парень, купил мне билет. Он тогда стоил 146 миллионов лир. Похлопал по плечу: "когда заработаешь, вернешь". Через много лет я, став популярным доктором, вернулся в Ризе и зашел к нему. Он сказал, если даже если б ему принесли миллион нынешними лирами, он бы так не обрадовался.
В кабинете Шуаб-Гаджи Нурмагомедова
Родителям я об отъезде не сообщил. Знал, что, если предупрежу их из Москвы, отец сразу заберет меня оттуда. Они месяц держали траур. Не знали, живой я или нет. Уже из Турции им написал – не переживайте, все у меня прекрасно. Хотя ничего хорошего тогда не было. И часто просил за свой поступок прощения.
С Этерюшкой, я ее называю крестной, мы познакомились в конце 90-х на русском вечере, который почему-то устроили в итальянском культурном центре. Шикарный банкет. Все светски одеты. Я был в бархатной черкеске. Меня спрашивают: "Вы не знакомы с грузинской княгиней Этери Давидовной?". Я подошел к ней, представился как Шуайп Дагестанлы. А она: "Ах, душка. Мой крестный отец был из Дагестана".
Этерюшкины родители, мадам Тамара и Давид, убежали от большевиков. Сейчас в их особняке Министерство культуры Грузии. Мы с Этери сдружились так, что она называла меня сыном. Я был рядом с ней до самой ее смерти. Благодаря Этерюшке я познакомился со многими интересными людьми – магнатом Рахми Кочем, актером Шоном Коннери, писательницей Кинезе Мурат… Каждый год в конце марта я даю в ее честь банкет.
Может, это нескромно звучит, но доктор Шуайп Дагестанлы первый проложил в Турции дорогу нетрадиционной медицине, воюя с профессорами в телепередачах. Теперь тут пишут книги о фитотерапии, иглоукалывании. Факультеты в университетах открылись.
Я живу здесь, но моё сердце в Дагестане. Я никогда не позволял себе забыть родной язык. Когда не получалось общаться по телефону, сам с собой разговаривал на аварском, читал книги. Теперь приезжаю на Родину каждый год. Хотя это очень больно. Люди стали жестокими. Мои родственники живут в нечеловеческих условиях. Как можно существовать на 8 тысяч рублей в месяц? Чиновники критикуют Запад, а ездят на немецких Мерседесах. Я много путешествовал по миру, и нигде не видел, чтобы священнослужители жили в такой роскоши как в России. Люди не читают Коран, он висит у них на гвозде, для красоты. Был я в Азии у буддистов. По-своему чистая религия, очень на ислам похожа. Они уважительны друг к другу, не уничтожают природу. Поэтому я не разделяю людей ни по вере, ни по нации. Проблема не в религии, а в нас самих – неграмотных, жестоких, способных наступить на горло соседу. Человек не должен бояться. А у нас заставляют жить в страхе.
В кабинете Шуаб-Гаджи Нурмагомедова
В моем родном маленьком Гоор-Хиндахе произошла большая трагедия – силовики убили двух молодых пастухов, братьев Гасангусеновых, и попытались выдать их за террористов. Моя восьмидесятилетняя мать бежала с другими женщинами в полицейский участок. Там стреляли из автомата, чтобы их запугать. Но тщетно. Они голыми руками разорвали железные ворота и забрали тела, что позволило доказать невиновность убитых.
Наша сила не в мужиках. Даже мужчин все равно воспитывают женщины. Они отвечают за дом и семью. Да и в Османской империи, думаешь, султаны правили? Мужчина скачет воевать, а настоящая власть – у женщин.
Религия очень связана с человеческой энергией. Все мантры, молитвы, зикры призваны восстановить гармонию и баланс. В Турции, религиозной стране, я одним из первых научно объяснил пользу от намаза, связав его с альтернативной медициной. Пять раз в день каждый мусульманин делает рефлексотерапию. Омывая ноги, он активизирует акупунктурные точки. Снимает стресс. Стимулирует уши. Моя мама в время каждой молитвы входит в глубокое состояние, в транс. Она полностью очищает себя. Поэтому у нее в 86 лет кристально чистая память. И я всегда чувствую за спиной молитву моей мамы.