Дагестанского адвоката Магомеда Магомедова вышвырнули из кабинета в отделе полиции и избили, чтобы не дать ему присутствовать при проведении следственных действий с его подзащитным. Теперь Магомедов просит ЕСПЧ признать, что эти действия нужно квалифицировать как пытки.
К участникам многочисленных акций протеста в России, собирающих тысячи людей по самым разным поводам, могут присоединиться российские адвокаты. Такую возможность допускает адвокат Александр Попков, который в интервью газете "Коммерсант" посетовал на резкое ухудшение ситуации с соблюдением прав адвокатов в России в последние несколько лет. Некоторые случаи явного нарушения прав адвокатов получили широкий резонанс: например, история московского адвоката Дмитрия Сотникова, которого выволокли из зала суда, заковав перед этим в наручники. Сотников на 10 минут опоздал на судебное заседание, судья отказалась допускать его к процессу, а в ответ на отказ Сотникова покинуть зал приказала судебным приставам силой вывести его оттуда.
Этот случай попал даже на страницы правительственной "Российской газеты", где о нем упомянул в своем большом интервью президент Гильдии российских адвокатов Гасан Мирзоев. По словам Мирзоева, в России необходимо принять новый закон в дополнение к закону "Об адвокатуре", который бы защитил самих защитников.
Среди других резонансных случаев давления на адвокатов – дело краснодарского адвоката Михаила Беньяша, о котором не раз рассказывало Радио Свобода. Беньяша задержали в сентябре 2018 года в день несанкционированного митинга против пенсионной реформы, интересы задержанных участников которого он собирался представлять в суде. В полиции адвоката избили и, как говорит он сам, угрожали изнасиловать. Полицейские утверждают, что все было наоборот: Беньяш якобы покусал (!) их в машине, когда его доставляли в отдел, а зафиксированные врачами травмы нанес себе сам. Уголовное дело по его жалобе так и не было возбуждено, зато дело против самого адвоката о применении им насилия в отношении сотрудников полиции до сих пор рассматривается. Защищают Беньяша более 10 его коллег, объединившихся из профессиональной солидарности с подсудимым.
Дагир Хасавов
Еще одним резонансным случаем в череде преследования адвокатов стало дело Дагира Хасавова, которого задержали 17 сентября прямо во время судебного процесса и обвинили в том, что он вынудил своего клиента дать ложные показания. Хасавов, известный защитой российских мусульман, в том числе обвиняемых в участии в деятельности запрещенного в России движения "Хизб ут-Тахрир", отвергает все обвинения в свой адрес. В его защиту выступили более 100 коллег, обратившихся в Совет по правам человека при президенте России и собирающихся представлять его интересы в суде.
Хасавов был задержан во время судебного процесса по делу бывшего вице-премьера Дагестана Абдусамада Гамидова и его заместителя Раюдина Юсуфова, которым вменяют в вину растрату и присвоение 41 млн рублей. Именно в этой республике в январе 2019 года произошло еще одно нападение на адвоката, о котором стало известно Радио Свобода, причем случилось оно прямо в отделении полиции, где тот всего лишь настаивал на присутствии при допросе своего доверителя.
"В моей практике такого никогда не было"
14 января 2019 года дагестанский адвокат Магомед Магомедов приехал в отдел полиции по Кировскому району Махачкалы. Неделей ранее сюда же обратился житель республики Шамиль Далгатов, который заявил об угоне своего автомобиля. В полиции, по словам Далгатова, на него сразу стали давить, избили, заставили пройти проверку на полиграфе – полицейские заподозрили, что он инсценировал угон своей машины, чтобы не выплачивать взятый для ее покупки кредит (забегая вперед – так оно и оказалось). 14-го числа Далгатова вызвали на очередную беседу, и он решил явиться в отдел полиции вместе с адвокатом. О том, что произошло дальше, Магомед Магомедов рассказал Радио Свобода:
"Когда я приехал к отделу полиции, мой подзащитный уже был там – оперативники привезли его прямо с работы. Мы поднялись на второй этаж, где располагается оперативный корпус. Нас пригласили в кабинет, попросили какое-то время подождать. Потом один из сотрудников сказал, что необходимо проследовать в кабинет начальника "для беседы", и попросил Далгатова проследовать за ним. Естественно, я тоже встал и пошел за ними, на что мне сказали, что Далгатова там "ждут одного". Я настаивал на том, что хотел бы присутствовать при этой беседе как его адвокат, мне сказали "хорошо", и мы вошли в кабинет. Там находилось двое граждан в штатском, никто из них не представился. Потом оказалось, что это начальник отдела и его заместитель. Один из них сразу в фамильярной форме спросил меня: "Ты кто такой?" Я сказал, что я адвокат, представился, показал удостоверение, пояснил, что представляю интересы Далгатова. На что он мне сказал: "Выйди отсюда!" Я пожал плечами и сказал: "Зачем? Что вы собираетесь делать?" Я объяснил, что не первый день работаю адвокатом, и если они собираются проводить какие-то следственные действия, я намерен в них участвовать. Тут второй сотрудник подключился к разговору, стукнул кулаком по столу и уже не стесняясь в выражениях, матом приказал мне покинуть кабинет. Он подошел ко мне вплотную, уперся головой в грудь. Я такого поведения не ожидал, я не привык, чтобы так себя с адвокатом вели, в моей практике такого никогда не было.
Подошел ко мне вплотную, уперся головой в грудь, матом приказал покинуть кабинет
Я сказал, что кабинет покидать не собираюсь и если уйду, то только в сопровождении моего подзащитного, и попросил объяснить, какие действия с ним они собираются проводить: допрос, опрос? Они стали наперебой кричать, снова требовать от меня покинуть кабинет, и мы стали выходить уже вместе с Далгатовым. На выходе нас эти двое догнали, один из них схватил меня за руки и швырнул об стену. Тут я должен сказать, что, когда еще до этого мы переходили из кабинета в кабинет, мы обратили внимание на странного человека в коридоре, он был в куртке, воротник которой был надвинут на лицо, то есть лицо свое он скрывал. После того как начальник отдела ударил меня об стену, этот странный субъект тоже схватил меня, снова швырнул к стене, потом поднял, подхватил и потащил к выходу. В этот момент куртка сползла с его лица, и я ему сказал: "Зачем вы это делаете? Я же вас запомнил, я буду жаловаться". Он ничего не ответил, молча выкинул меня на лестничную площадку и захлопнул дверь".
Отдел полиции по Кировскому району Махачкалы:
Внизу, в дежурной части того же отделения полиции, Магомед Магомедов написал заявление о случившемся, после чего снял побои в бюро судмедэкспертизы (несмотря на то что синяки от побоев на его теле еще не выступили, от удара об стену остались следы на плече). Сразу после этого адвокат обратился в отдел Следственного комитета по кировскому району Махачкалы, написал заявление о превышении полицейскими должностных полномочий, а затем заглянул в расположенное рядом здание прокуратуры. Он посетовал на то, что его подзащитный остался с полицейскими один на один, и заявил, что в любом случае собирается вернуться в отдел. Дежурный прокурор заверил его, что позвонит туда и Магомедова беспрепятственно пропустят к его клиенту. На самом деле Магомедова пустили обратно в кабинет, где находился Далгатов, только через час. Его подзащитного, как тот позже рассказал сам, не били, но "оказывали на него моральное давление". Более того, как рассказал Далгатов, полицейские обсуждали, не написать ли заявление на его адвоката, "порвав на ком-нибудь рубашку и заявив, что это сделал Магомедов".
Следственный комитет пять раз отказывал Магомеду Магомедову в возбуждении уголовного дела против полицейских, которые его били. Оспаривая эти отказы, Магомедов дошел до Верховного суда Дагестана, но и там получил отказ. Единственное, что удалось узнать Магомедову благодаря этим попыткам – полицейские в своих объяснениях отрицают, что били его или заставляли силой покинуть помещение отдела. Магомедов, по их версии, ушел оттуда по собственной воле, а откуда у него взялись побои, они не знают. Не удалось следствию и установить личность человека в куртке, вышвырнувшего Магомедова за дверь, но по своим каналам адвокат выяснил, что это тоже был сотрудник МВД, оперативник все того же отдела полиции Кировского района Махачкалы.
"Это будет своего рода прецедентом в ЕСПЧ"
Магомед Магомедов считает, что причиной случившегося с ним стала свобода действий, которая выработалась у полицейских под давлением начальства, требующего любой ценой находить и привлекать к ответственности "религиозных экстремистов" и негласно разрешающего применять для этого любые методы.
"В Дагестане развернули борьбу с религиозным экстремизмом. Сотрудникам в этой борьбе дали волю, дали возможность действовать непроцессуально, и эта машина набрала такие обороты, что они потеряли навыки работы по обычным преступлениям. Им проще выбить показания, запугать, ударить, чем провести какую-то оперативную работу. В итоге эти методы стали широко использоваться в расследовании обычных уголовных дел".
Магомедов пожаловался и в адвокатскую палату Дагестана, которая встала на его сторону и направила обращения в Следственный комитет и министру внутренних дел. О деле Магомедова написали в "Адвокатской газете". Тем не менее никакого результата это не принесло. Адвокат считает, что еще одна причина этого – тот факт, что его подзащитный Далгатов оказался виновен в преступлении, в котором его подозревали те самые полицейские, в инсценировке угона собственной машины. Магомед Магомедов говорит, что оперативники, как он выяснил, даже подозревали его в том, что он является сообщником Далгатова и поэтому помогает ему выйти сухим из воды.
После того, как Магомед Магомедов прошел все судебные инстанции в России, он решил пожаловаться на насилие со стороны полицейских в Европейский суд по правам человека. Теперь защитник понадобился уже ему самому. Арсен Шабанов, адвокат, сотрудничающий с правозащитной организацией "Зона права" и представляющий интересы Магомедова, рассказал Радио Свобода, что подобных дел, по его сведениям, ЕСПЧ еще не рассматривал:
"Мы считаем, что в деле Магомедова была нарушена статья 3 Конвенции о правах человека – "Запрещение пыток". Кроме такого, российское государство нарушило свое обязательство провести расследование этого дела. Магомедов был лишен предусмотренного Европейской конвенцией о правах человека права на справедливое судебное разбирательство: в России отсутствуют институты, которые позволяют эффективно защищаться на стадии проверки сообщения о преступлении. Это дело уникальное, решение по нему будет прецедентным, ведь это не тот случай, когда человека пытают, например, чтобы принудить к даче нужных показаний. Тут к адвокату применили физическую силу, чтобы выгнать его из отдела полиции, таким образом нанеся ему телесные повреждения, а с другой стороны, тем же самым лишили его клиента права на адвокатскую защиту, причем демонстративным и наглым образом. Обычно все-таки в таких случаях к адвокатам силу не применяют, используя другие способы: не допускают в отдел или сообщают, что его подзащитного там нет. Такое происходит часто".
Адвокатская корпорация осталась едва ли не последним институтом, хоть как-то позволяющим себе независимость
За самыми громкими и резонансными случаями давления на адвокатов (как в случае с Дмитрием Сотниковым, Михаилом Беньяшем или Дагиром Хасавовым) скрывается целый пласт менее заметных историй, таких как история Магомеда Магомедова. В июне 2019 года международная правозащитная группа "Агора" опубликовала доклад о преследовании адвокатов в России (полный текст, .pdf), в котором утверждается, что причиной участившегося давления на адвокатуру стала политическая ситуация в России: "Внутриполитические изменения и репрессии последних лет до неузнаваемости изменили ландшафт гражданского общества в стране: власти в угаре кампанейщины против "иностранных агентов" подавили активные НКО, устроили травлю правозащитных организаций, путем нехитрых манипуляций выхолостили весьма эффективные общественные наблюдательные комиссии, имеющие доступ в СИЗО и исправительные колонии. Лишившись большинства союзников и конкурентов, адвокатская корпорация осталась едва ли не последним институтом, хоть как-то позволяющим себе независимость и самостоятельность". Впрочем, президент Гильдии российских адвокатов Гасан Мирзоев в своем интервью "Российской газете" говорит о том, что и адвокатская корпорация далеко не всегда готова быть независимой и проявлять солидарность: "В одном из регионов адвокат уличил президента палаты в своевольной трате денег, незаконной сдаче и аренде помещений, в других финансовых нарушениях. Уличившего лишили статуса адвоката. За него вступились восемь его коллег и обратились в Следственный комитет. Проверка шла более года и никуда не пришла, тогда к следствию обратились еще 32 человека. Чем дело кончится, неясно, но на последнем съезде адвокатов такой поступок прилюдно обозвали "доносом" и потребовали наказать подписантов. Это похоже на истинную внутрикорпоративную демократию?"