"Где вы были, когда мы в Чечне воевали…?"

Есть ли параллели у московских протестов с митингами на Северном Кавказе и с кем на самом деле борется Росгвардия?

Протесты в Москве за честные выборы в Мосгордуму столкнулись с жестким прессингом со стороны полицейского аппарата. Только за 3 августа задержан 1001 человек, согласно "ОВД-Инфо". При этом один из командиров Росгвардии 27 июля упрекнул митингующих словами: "эти ребята (силовики – ред.) воевали за них в Чечне, в то время, когда они (протестующие – ред.) грелись на диванах".

Однако столичных пользователей соцсетей возмутило больше не то, что представители власти делят население на "своих" и "чужих", а одинаковая жестокость подавления протестов: методы, применяемые ранее на "чужих" кавказцах, коснулись "своих" же москвичей.

В свою очередь, жители Северного Кавказа распространяли кадры с этим видео по мессенджерам, недоумевая: почему, даже когда кавказцы не имеют никакого отношения к протестам, ими продолжают запугивать население России?

Так похожи ли московские митинги на протестные акции в регионах, в частности, на Северном Кавказе, и с кем на самом деле воюет Росгвардия? Об этом "Кавказ.Реалии" спросил экспертов.

Справка:

Среди наиболее ярких протестных акций в России за прошедший год – митинги в Ингушетии в конце 2018 года в Ингушетии, где население региона отказалось согласиться с решением об определении границ с Чечней. Следом протестную эстафету приняли в Архангельской области, где местные жители вышли против превращения станции Шиес в пункт по переработке токсичных отходов. В Екатеринбурге протест местных жителей против строительства на месте парка очередной церкви вылился в противостояние с ОМОН. Протестную обстановку накалило наводнение в Иркутске и неспособность властей предотвратить пожары в Сибири, где горят миллионы квадратных метров леса. Кульминацией стали митинги в Москве, связанные с недопуском оппозиционных кандидатов на выборы депутатов Мосгордумы.

Российская протестность в основном является ответом на какие-то локальные проблемы, считает директор Центра предотвращения конфликтов Екатерина Сокирянская.

"Не думаю, что в Москве имела место цепная реакция на более ранние акции в других городах. Россия проходит период турбулентности, повод случился и в Москве, и вокруг него мобилизовался протест. Московская протестная база более энергична, активна и больше по численности", - рассказала Сокирянская в комментарии "Кавказ.Реалии".

Тот факт, что росгвардейцы ссылаются на опыт чеченской войны, является свидетельством их психологической зависимости от этого личного опыта, добавляет правозащитница. К примеру, пытки и другие виды насилия в полиции участились по всей России именно после того, как силовики научились применять их на чеченцах.

"Я бы не стала обобщать всех [сотрудников], кто избивает протестующих дубинками, но мы знаем, что через Чечню в определенное время прошла значительная часть личного состава МВД из разных городов России, поскольку они там служили по принципу ротации больше десятилетия и там приобрели опыт незаконного насилия в отношении граждан, который потом применяли на практике в своих городах. Есть такое мнение, что широкому распространению пыток по всей стране во многом способствовал опыт чеченской военной компании. Этот конкретный человек видимо гордится чеченским фактором своей биографии, и поэтому об этом говорит москвичам, думая, что таким образом произведет на них впечатление", - заключила Сокирянская.

По мнению старшего советника Центра стратегических и международных исследований (CSIS, Вашингтон), социолога Дениса Соколова, к всех этих протестов один и тот же объект, против которого протестуют - это политический класс в РФ, правящее сословие, которое сейчас активно цементируют силовики, не считающийся ни с чьими интересами, кроме своих собственных.

"Для них Конституция - это скорее инструмент, который можно приспособить для своих нужд, чем закон, которому нужно следовать. Это не только силовики, это бюрократия, и силовики в этой бюрократии становятся ведущей силой".

В то же время социолог отмечает разную природу протестов в регионах России.

"В Ингушетии – это требование соблюдения и сохранения суверенитета ингушского народа, и поэтому Евкуров был вынужден покинуть пост руководителя республики, потому что он предал интересы собственного народа в пользу интересов московской бюрократии, - отмечает Соколов в беседе с "Кавказ.Реалии". - Протесты в Москве - политические, другие по природе, это протест против откровенного закрытия доступа к политической деятельности всех, кто не входит в списки мэрии и нового сословия, которое прямо сейчас формируется в РФ. Все протесты на протяжении двух лет все больше отчуждают власть от народа, они формируют отношение к власти и в этом смысле можно говорить, что они друг на друга влияют".

Путем упоминания чеченского опыта силовики стремятся зафиксировать свою сословную принадлежность, полагает Соколов: "вооруженные люди на страже режима".

"Те же, кто вышли на улицу - это публика, которая не должна иметь никаких прав в том государстве, которое силовики считают своим. Если ты безоружен – то ты бесправен. Это как в 90-е, часто теперь вспоминаемые в российских прогосударственных медиа: человек, имевший оружие, считал себя вправе забирать чужое. Ровно то же самое и сейчас. Принадлежность к криминальному миру тогда давала право на получение доли со всего происходящего на территории контролируемой криминальной группой. Это сейчас такая же апелляция силовиков, что они принимали участие в вооруженном конфликте силовиков в Чечне, они вооружены, а потому правы", - отмечает социолог.

Your browser doesn’t support HTML5

"Москвичи, я с вами"

Соколов полагает, что все процессы вокруг протестов ведут к взаимной радикализации общества и государства в лице силовиков.

"Радикализация взаимна, и в этом смысле весь опыт протестов на протяжении последнего времени ведет к утверждению силового сословия. Они свою роль и отождествление себя с государством чувствуют все сильнее. Страна раскололась на две части - на силовую бюрократию, которую оскорбляет даже апелляция к Конституции со стороны представителей гражданского общества, и на общество, которое, конечно, не представлено всеми 140 млн гражданами РФ, это лишь его часть, пытающаяся противостоять или не соглашаться с новым раскладом, предлагаемым силовиками. И похоже, что точка невозврата в этом расколе уже пройдена и собрать страну воедино, по крайней мере, режиму Путина будет не по силам, у них таких инструментов нет", - заключает Соколов.