Кризис в российско-турецких отношениях негативно отразился и на контактах российских черкесов с диаспорой в Турции. Из-за ограничительных мер была закрыта большая часть гуманитарных проектов, а из-за давления со стороны российских силовиков многие бизнесмены были вынуждены свернуть свою деятельность в России.
Черкесский общественник из Краснодара Аскер Сохт намерен 20 августа посетить партнерские черкесские организации, расположенные в регионе Мраморного моря, чтобы на месте оценить возможности возобновления гуманитарных проектов, которые стороны были вынуждены свернуть из-за кризиса в российско-турецких отношениях. Говорит Аскер Сохт:
«В условиях ограничительных мер были приостановлены гуманитарные программы, та же программа детских обменов. Но мы в любом случае контакты не теряли. За время кризиса мы приняли три делегации из этого региона, мы опекали наших соотечественников – граждан Турции, которые находятся в Адыгее и Краснодарском крае, чтобы в отношении них не предпринималось каких-то противозаконных мер».
Your browser doesn’t support HTML5
Могут ли черкесы рассчитывать на российско-турецкую дружбу?
Еще одно неприятное для черкесов событие, которое по времени совпало с кризисом в российско-турецких отношениях. В этом году вузы Адыгеи и Кабардино-Балкарии не получили ни одной квоты на обучение иностранных студентов. Если Адыгейские вузы стали получать квоты в последние десять лет, то Кабардино-Балкарский университет обучал студентов из стран Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии еще с 60-х годов прошлого века. С советских времен это было, пожалуй, единственное окно в железном занавесе, единственная возможность для общения с черкесскими диаспорами Турции, Сирии, Иордании. Теперь это окно закрыто, говорит Аскер Сохт:
«Российское правительство выделяет 4500 квот ежегодно. Но из этого количества в черкесском направлении не выделено ни одной квоты. И это при том, что существенная часть этих квот остается невостребованной и просто пропадает, это общеизвестно. Все прекрасно понимают, что черкесы едут только в три вуза в Кабардино-Балкарии и Адыгеи, и если ты не даешь квоты Адыгейскому, Кабардино-Балкарскому и Майкопскому технологическим университетам, то очевидно, что из-за рубежа черкесы не приедут».
В принципе, говорит черкесский общественник из Нальчика Аслан Бешто, отмена квот никак не связана с кризисом в российско-турецких отношениях. Очевидно, речь идет о каких-то новых подходах в национальной политике, проводимой российским руководством:
«Естественно, у нашей диаспоры какие-то радужные ожидания связаны с этим потеплением, но я не думаю, что от этих перемен нам перепадет что-то хорошее.
– Еще в начале кризиса в отношениях с Турцией в Кабардино-Балкарии бизнес турецких черкесов попал под давление силовиков. На территорию предприятий высаживались десанты, устраивались маски-шоу. Как будет теперь?
– На слуху уже ничего такого нет. Люди нарабатывали опыт ведения бизнеса в российских условиях два десятилетия, поэтому они моментально нашли какие-то обходные пути.
Поэтому еще до потепления отношений с Турцией преследования и выдавливания прекратились. Кто-то переписал бизнес на местных родственников, кто-то сумел дать взятку, договориться, а кто не смог – бросил все и уехал.
Можно быть уверенным, что, обжегшись на молоке, теперь эти ребята будут дуть на воду. Они будут стараться больше не попадать под такую раздачу, и эта тема больше не будет выплескиваться на поверхность. Все проблемы будут потихонечку решаться с чиновниками, как это обычно решается в национальных республиках».
Аслан Бешто не верит, что с потеплением в российско-турецких отношениях для черкесов что-то изменится. По его мнению, единственный бонус для черкесов, на который можно надеяться, – это возобновление безвизового режима для Турции со стороны России.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия