Во Владикавказе вокруг Республиканского физико-математического лицея №2 три недели кипели страсти. Общественность билась за уволенного директора учреждения Франкеля Магомедова.
С ним в одностороннем порядке расторгли трудовое соглашение. Его обвинили в том, что он не контролировал финансовую часть вверенного ему заведения, что позволило главному бухгалтеру за 2017-2018 гг. похитить около 8 млн рублей.
Учителя, дети и их родители собирали подписи в поддержку Магомедова и готовились выйти на митинг, но внезапно власть их услышала. Опального руководителя РФМЛИ восстановили, понизив, правда, в должности. В эксклюзивном интервью "Кавказ.Реалии" Магомедов рассказал, что же все-таки произошло.
– Франкель Магомедович, общественность хочет знать: вы действительно возвращаетесь в лицей?
– Власть услышала доводы и пошла на диалог. Министр образования РСО-А [Людмила Башарина] предложила мне до окончания судебных разбирательств занять пост замдиректора.
– Скажите честно: вы ожидали, что коллектив, дети и их родители окажут вам такую поддержку?
– Я благодарен всем, кто отстаивал меня. Конечно, такой реакции не ожидал, был в шоке.
Беспокойство родителей понятно – они не хотят терять образование, которое дают в нашем физико-математическом лицее. Не все понимают, какой у нас уровень. Возможно, это и наша вина, т.к. не транслировали работу, которую вели.
Около 80% наших выпускников поступают в высшие технические вузы Москвы и Санкт-Петербурга. Воспитанники РФМЛИ постоянно побеждают на олимпиадах, по результатам которых поступают лучшие университеты.
– А власть разве не знала о достижениях лицея?
– Думаю, что нет. Их ввели в заблуждение, якобы наш коллектив из физико-математического лицея сделал обычную школу. Власть намеренно дезинформировали. Успехи РФМЛИ – это заслуга команды, в которую входят и родители учащихся.
– Как производится отбор кадров? Мы постоянно слышим о дефиците учителей математики.
– Я сам закончил наш лицей, позже работал здесь учителем. В 2004 году мне предложили должность директора. И возрождать лицей (до советского уровня) было тяжело. Преимущественно из-за кадров. Преподавателей найти трудно. Тогда мы взяли курс на воспитание кадров внутри школы.
Наши педагоги ездят на курсы повышения квалификации в другие города. Для развития необходимо сравнивать себя с математическими лицеями других регионов. Также я привлек вузовских преподавателей, чтобы они вели факультативные занятия или какие-нибудь кружки. Хотел, чтобы менялась среда – была не чисто школьной.
– А внутри республики была возможность сравнить своих воспитанников с ребятами из обычных школ?
– Да, когда мы перестраивали работу начальных классов. Не хочу никого обижать, но пытались раньше набирать детей-математиков из обычных школ... И получалось так, что ребята приходили к нам отличниками, а элементарные проверочные писали на двойки. Если брали из 50 человек хотя бы троих, то это уже было хорошо. Тогда стало понятно, что нужно создавать внутри лицея начальную школу.
Мы можем дать достойное образование любому ребенку. Крайне редко встречаются безнадежные в плане точных наук дети. Если есть мотивация, то гарантируем, что он сдаст ЕГЭ на высокие баллы.
– А правда, что вы попали в больницу после увольнения?
– Да, я и по сей день в больнице. Давление шалит. Выписался, чтобы встретиться с родителями. Рассказать им о шагах, которые сделало правительство навстречу. Родители положительно отреагировали на новость о моем назначении. От идеи митинга отказались.
– Вы сами довольны своей нынешней должностью?
– Мне было важно, чтобы нервная обстановка закончилась. Из-за происходящего переживали дети, не только взрослые. Даже выпускники звонили из других городов.
