Разминирование территорий Чечни и Ингушетии переносится на 2019 год. Специалистам инженерных войск необходимо обезвредить около 10 тысяч гектаров на территории Чечни и 2 тысяч гектаров - в Ингушетии.
При этом ранее сообщалось, что военные собираются выполнить эту задачу к 2018-му.
За 5 лет было очищено около 13,5 тысяч гектаров в Чечне и около одной тысячи – в Ингушетии.
Начальник инженерных войск ВС РФ Юрий Ставицкий напоминает, что работы по разминированию в Чечне и Ингушетии ведутся с 2012 года (до 2012-го обезвреживанием земель сельскохозяйственного назначения занималось МЧС. – «Кавказ.Реалии»). За 5 лет, утверждает он, было очищено около 13,5 тысяч гектаров в Чечне и около одной тысячи – в Ингушетии. Обнаружено и уничтожено около 10 тысяч взрывоопасных предметов.
Как рассказал в интервью «Эху Москвы» замначальника инженерных войск ВС РФ по вооружению и военно-научной работе Руслан Аллахвердиев, наиболее сложные участки, «где проходили действия боевые в рамках контртеррористической операции, в основном прочистили».
Заминированные территории иногда становятся причиной гибели или тяжелых ранений как саперов, так и мирных жителей.
«Но чтобы убедиться и была возможность людям дальше работать на земле, необходимо проверить 100%», - признал он.
Заминированные территории иногда становятся причиной гибели или тяжелых ранений как саперов, так и мирных жителей.
Весной 11-летний школьник подорвался на минометной мине, которую нашел на берегу реки в селе Кень-Юрт. Мальчик был госпитализирован с многочисленными осколочными ранениями.
Минувшим летом военнослужащий-контрактник подорвался при разминировании сельскохозяйственных угодий в окрестностях Ханкалы, еще один сапер оказался тяжело ранен.
Адвокат из Чечни, попросивший не называть его имени, утверждает, что к нему часто обращались местные жители, чьи родственники погибли или пострадали, подорвавшись на минах.
Под конец второй войны, говорит он, люди, пытаясь не умереть с голоду, организовывали подсобные хозяйства и заводили скот.
«На пастбищах и просто в лесу, к примеру, когда ходили за черемшой, люди нередко подрывались».
«Естественно, животных нужно где-то пасти… На пастбищах и просто в лесу, к примеру, когда ходили за черемшой, люди нередко подрывались», - рассказывает он, вспоминая историю женщины, у которой после гибели мужа и других близких родственников в первую войну, остался один сын - во вторую кампанию он пошел пасти скот и подорвался на мине.
В российском законодательстве, подчеркивает собеседник «Кавказ.Реалии», установлено, что тот, кто причинил вред, возмещает ущерб, то есть в случае с заминированными территориями таковыми являются федеральные войска, закладывавшие огромное количество мин вокруг своих баз и в целом по республике.
Если человек погибал в лесу или на поле, установить, кто заложил мину, было почти нереально. Суды указывали на то, что не установлен «причинитель» вреда, в связи с чем отказывали в выплате компенсации.
При этом до 2010-го люди не обращались в суды или к силовикам, поскольку политическая ситуация была крайне накалена: молча хоронили погибших. Волна обращений в суды, по словам юриста, началась примерно с 2010 года, однако доказать, что виновными в гибели являются федеральные войска, оказалось крайне трудно. Тем, кто претендовал на компенсацию, было необходимо по факту произошедшего написать заявление в полицию, после чего силовики должны были провести проверку и установить, кто заложил взрывное устройство.
Если человек погибал в лесу или на поле, установить, кто заложил мину, было почти нереально. Суды указывали на то, что не установлен «причинитель» вреда, в связи с чем отказывали в выплате компенсации.
«А за сбор осколков и основательную экспертизу никто, конечно, не брался, - объясняет эксперт. - Худо-бедно в случаях, когда возбуждались уголовные дела, в которых усматривался вредитель (военнослужащие), деньги выплачивались».
Отметим, что работы по разминированию территорий Чечни и Ингушетии возобновят весной 2017 года.
