Общественная наблюдательная комиссия Красноярского края опубликовала в YouTube видеоролики, в которых заключенные колонии №31 жалуются на избиения и пытки со стороны сотрудников ИК.
Доказать пытки в колониях чрезвычайно сложно, уверен помощник руководителя "Комитета против пыток" Олег Хабибрахманов.
"Мне трудно комментировать ситуацию в красноярской колонии - мы этим не занимались, - сказал он корреспонденту "Кавказ.Реалии". - Но как юрист и правозащитник могу сказать, что, чтобы предъявлять претензии к государству по поводу пыток, надо иметь доказательства, а заявления осужденных, даже массовые, такими доказательствами не являются".
Как поясняет Хабибрахманов, вся система и все контрольные и надзорные органы, которые существуют - управление собственной безопасности ГУФСИН, прокурор по надзору, Следственный комитет - это, как правило, члены одной ‘корпорации’, и эти должностные лица не привыкли вредить друг другу.
"Внутри этой системы ломать особо опасных преступников, представителей воровского сообщества считается правильным. Это, безусловно, незаконно, но они считают это правильным. Поэтому рассчитывать ни на прокурора, ни на представителей СКР или УСБ в этой ситуации не приходится", - констатирует правозащитник, который много лет был членом нижегородской ОНК.
По его словам, доказательства пыток - медицинские документы, свидетельские показания - могут собрать только члены ОНК, имеющие доступ в колонию, но и им это будет сделать нелегко. И даже если это произойдет, на заявивших о пытках осужденных могут оказать беспрецедентное давление, и они откажутся от своих слов, рискуя быть обвиненными, в дополнение к своему сроку, в даче ложных показаний. Такие случаи в практике Хабибрахманова были.
"Для того, чтобы Следственный комитет взялся за дело о пытках в колонии, надо чтобы в этой колонии, как бы дико это ни звучало, появились трупы", - говорит правозащитник, приводя в пример опять-таки, случаи из своей практики, когда СКР всерьез заинтересовался одной из нижегородских колоний лишь после того, как там обнаружили четыре трупа заключенных, которые умерли не своей смертью.
"Боюсь, что у этого дела с Красноярском не очень хорошие перспективы, - добавляет Хабибрахманов. - Я бы, возможно, выбрал другую тактику: взял только два или три инцидента, но собрал бы по ним максимум доказательств, и уже с этим куда-то бы пошел".
Впрочем, массовые заявления о пытках все-таки могут дать эффект, отметил собеседник. Это может произойти, если руководство ФСИН почувствует наличие угрозы бунта в колонии или же возникнет серьезный общественный резонанс.
"Тогда ФСИН, возможно, и примет какое-то решение. Но еще не известно, каким оно будет. Кадровые перестановки не исключены, но все может закончиться просто сильнейшим давлением на самих осужденных в этой колонии", - предупредил Хабибрахманов.
После публикации в интернете жалоб заключенных начальник ГУФСИН по Красноярскому краю Николай Васильев заявил, что по поводу этих сообщений начата проверка. О том, что она начата, красноярский ФСИН сообщал и на прошлой неделе, после публикаций об уроженце КБР Аслане Черкесове. Тогда о проверке также говорили в аппарате уполномоченного по правам человека Красноярского края, отмечая, что условия содержания осужденных в ИК-31 "соответствуют нормам уголовно-исполнительного кодекса".
При этом сестра заключенного Анна Черкесова отмечала, что неоднократно обращалась с заявлениями по поводу пыток Аслана в разные инстанции: ФСИН, СКР, прокуратуру, к омбудсменам — и это не давало никакого результата, после проверок ей сообщали, что никаких нарушений не найдено.
Как заявил "Кавказ.Реалии" глава ОНК Красноярского края Валерий Слепуха в ответ на просьбу прокомментировать видеообращения заключенных, после их публикации различные ведомства намерены проверить ИК-31. При этом Слепуха не уточнил, какие структуры имеются в виду.
На вопрос о том, собрали ли они какие-либо доказательства пыток, Слепуха отвечать отказался. О том, что происходит в колонии после публикации видеообращений, ему также не известно: в последние 10 дней члены ОНК в ИК-31 не ездили.
