Восьмого марта 1944 года балкарский народ был насильственно депортирован в Среднюю Азию и Казахстан. Всего за два часа все население балкарских сел, более 37 тысяч человек, из которых 52% составляли дети и 30% – женщины, погрузили в эшелоны и вывезли за пределы их исконных земель. По архивным данным, примерно 15-17 тысяч балкарцев к моменту выселения служили в рядах Красной Армии.

Организатором репрессии был нарком внутренних дел СССР Лаврентий Берия. В феврале 1944 года он и два его заместителя генерал-полковник Иван Серов и генерал-полковник Богдан Кобулов прибыли в Грозный, чтобы возглавить выселение чеченцев. Тогда же для Берии подготовили "Справку о состоянии балкарских районов КБАССР", в которой балкарцев обвинили в коллаборационизме. Ознакомившись с документом, Берия послал телеграмму Сталину, сообщив, что он мог бы до возвращения в Москву организовать и их выселение. Генсек предложение одобрил.

Спустя 13 лет, в 1957 году, был подписан указ о восстановлении Кабардино-Балкарской АССР – балкарский народ ссылки получил право вернуться на родину.

Балкарские общественные движения считают депортацию актом геноцида.

Траурный день

"Народ хранит память об этой трагедии, это передается от старшего поколения младшему. Те, кто пережили депортацию, пронесли эту боль с собой по жизни, для них это была страшная трагедия, а мы, как их дети, естественно, тоже не можем воспринимать это иначе. В моей семье по материнской линии в депортации оказались восемь человек, вернулись только двое. По отцовской, эта трагедия еще хлеще: практически всех расстреляли в 1942 году", - говорит председатель инициативной группы "Черекская трагедия" Суфьян Темиржанов.

В ноябре 1942 года войска НКВД под предлогом борьбы с бандитизмом расстреляли полторы тысячи балкарцев, сожгли и уничтожили несколько селений в Черекском ущелье.

Отец журналистки газеты "Горянка" Марзият Байсиевой тоже чудом выжил во время Черекской трагедии, сумел спастись от отрядов НКВД в горах. А спустя менее полутора лет – оказался в депортации.

"Там отец, будучи ребенком, работал на шахте. Так и остался без высшего образования, хотя мечтал о нем. Зато очень гордился тем, что все его дети выучились", - вспоминает Байсиева.

Мать журналистки отправилась в ссылку маленьким ребенком: "Бабушка была депортирована, когда ей было 18 лет. Ее муж погиб на фронте, она осталась с младенцем, моей мамой. В ссылке у бабушки погибли практически все родственники. Я помню, она часто плакала".

У людей, переживших депортацию и вернувшихся на родину, жизнь по сути оказалась расколота: там, в Азии, остались их близкие, их могилы, говорит Байсиева. И многие, несмотря на пережитые страдания, ностальгировали по Азии, любили ее.

"Поколение наших бабушек, конечно, самые лучшие люди, которых я видела в жизни, очень светлые и добрые. Многие из них были вдовами фронтовиков, в депортации они в одиночку поднимали своих детей, работали ради них дни и ночи, и благодаря им, поколению наших бабушек, и сохранился народ", - говорит Байсиева.

Общественный трибунал

В прошлую субботу в Нальчике прошла презентация книги с материалами общественного трибунала, который был создан в прошлом году при Кабардино-Балкарском отделении Всероссийской ассоциации жертв политических репрессий. Минувшей осенью трибунал рассмотрел дело о репрессиях 20-30-х годов в республике и признал бывшего первого секретаря Кабардино-Балкарского обкома ВКП (б) Бетала Калмыкова (расстрелян в 1940 году) виновным в совершении преступлений, предусмотренных статьей 357 УК РФ – геноцид.

"О том, что репрессии, депортации – это преступления против народов, открыто заявили еще в 1956 году. Однако до сегодняшнего дня им не дано правовой оценки компетентными органами государственной власти, будь то трибунал или суд, – поясняет юрист Исхак Кучуков. – Ведь если объявлено, что это преступление власти перед народом, то должно было последовать и возбуждение уголовного дела по этому факту, проведение расследование. Кто виновен в этом с точки зрения уголовного права, кто принимал решение, кто был исполнителем, сколько было жертв должно устанавливаться только приговором компетентного органа".

Приводя в пример Нюрнбергский процесс, Кучуков напоминает, что в Германии запрещена пропаганда нацизма и немыслимо открытое восхваление Гитлера, однако в России общество до сих пор расколото в оценке Сталина: для кого-то он герой, для кого-то – преступник.

"Поэтому мы и создали общественный трибунал, предали суду Калмыкова, под руководством которого здесь истребляли людей. В процессе рассмотрения этого дела нами были установлены чудовищные факты, когда за один день расстреливали до 188 человек. В Книге памяти в числе репрессированных в КБР числится 5,5 тысяч человек", - отмечает юрист.

Вместе с приговором членами трибунала было вынесено частное определение, в котором указано, что по международному праву и по уголовному праву России геноцид не имеет срока давности и поэтому нет никаких препятствий к тому, чтобы сегодня возбудить уголовное дело по фактам репрессий.

"Безусловно, если будет возбуждено дело и в итоге появится юридический документ – приговор, в котором будут обозначены инициаторы, организаторы и исполнители преступлений, в уголовно-правовом смысле будут признаны потерпевшими народы, подвергшиеся репрессиям, то уже не будет разговоров преступник Сталин или нет", - резюмировал Кучуков.