В начале октября в открытом доступе появились видео с пытками в саратовской больнице для заключенных (ОТБ-1) и нескольких колониях в российских регионах. Записи смог вынести и передать активистам проекта Gulagu.net бывший заключенный, программист Сергей Савельев. После публикации видео Савельев, а затем и основатель Gulagu.net Владимир Осечкин были объявлены в федеральный розыск. Правда, в отношении первого розыск и заочный арест в итоге отменили.
Одним из тех, кому проект помогал оформлять жалобы на пытки, был заключенный иркутского СИЗО №1, уроженец Чечни Муслим Беличков. Корреспондент Кавказ.Реалии поговорил с Беличковым о правилах, иерархии и режиме пыток в иркутском изоляторе.
– За что вас задержали?
– Я переехал из Грозного в Москву в 2004 году, остался там и занялся бизнесом. Я тогда занимался барбершопами и в 2018 году поехал в Иркутск расширять свою франшизу. В июне я вернулся в Москву, а 25 сентября меня задержали, этапировали обратно в Иркутск и посадили в СИЗО №1.
Все это произошло из-за мужа с женой, которые не могли поделить свое имущество. После того как меня оправдали и я вышел, я не хочу думать об этих людях. Три года я страдал, этого достаточно, чтобы больше не иметь с ними ничего общего. Скажу только, что меня задержали после того, как на меня дали показания. Ребята, которые это сделали, тоже чеченцы.
Нас было четверо в этом деле, двое дали показания на меня, один устоял. Другие двое прошли через ад [пыток] и не выдержали. Кто-то бывает чуть сильнее, кто-то чуть слабее, поэтому я не осуждаю, я знаю, через что они прошли. От меня требовали того же самого. С меня хотели выбить показания, но я давал их только в суде. Следствию я не доверял, потому что я видел всю эту ситуацию изнутри. Я знал, что любое сказанное мною слово потом может обойтись мне боком. Я видел, как там людей мучают, что с ними происходит.
Ещё они оскорбляли национальность. Про чеченцев все время говорили, что мы враги
Каждый человек должен знать о существование 51-й статьи (статья 51 Конституции РФ гласит, что никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом. – Прим.), и я знал. При задержании я назвал свое имя, фамилию, адрес – больше ни одного слово из меня они выбить не смогли.
У меня было много адвокатов, но они не всегда могли попасть ко мне, особенно после пыток. Когда на мне были следы побоев, сотрудники СИЗО каждый раз придумывали отговорки, что я в бане или на прогулке. На протяжении всего этого времени я писал жалобы во все инстанции, рассказывал, что тут происходит. В ответ на это всегда были одни и те же отписки, мол, факт не обнаружен, хотя на моем теле все эти факты были.
– Когда начались пытки?
– Пытки продолжались на протяжении всего этого периода, с 2018 по 2021 год. Это могло происходить один раз в неделю, могло происходить два-три раза в неделю, все зависело от их настроения. Психологическое давление оказывалось каждый день. Физические пытки могли продолжаться час-два, иногда это могло продолжаться по пять-шесть часов.
– Что вы имеете в виду под психологическим давлением?
– Это когда тебе говорят такие вещи, которые нормальный человек не выдержит. В первую очередь это всё, что связано с моей религией, затем с моей семьей, оскорбляли честь и достоинство моих родных. Они говорили вещи, которые недопустимы. Особенно когда ты связан, не можешь пошевелиться, такие вещи очень тяжело перенести. Ещё они оскорбляли национальность. Про чеченцев все время говорили, что мы враги. На это я отвечал, когда мы в спортивных соревнованиях что-то выигрываем, когда на пьедестале стоим, мы граждане России, патриоты, потом чуть что – мы самые плохие, дикарей из нас делаете.
Они вымогали деньги у моей супруги якобы за прекращение пыток. Говорили, что переведут из пыточной камеры в другую камеру, говорили, что не будут меня трогать. Они могли прекратить пытать на какой-то период, но как только они получали то, что хотели…
Ужасное я вам скажу: там мусульман кормили свиньёй. Сначала привязывали, потом пихали в рот свинину и скотчем заклеивали рот, чтобы человек проживал и проглотил эту свинину. Девушкам мусульманкам не давали молиться. Вообще мусульманам особенно тяжело.
– Кто эти люди, которые вас пытали?
– Это были люди, которые тоже содержались в этом СИЗО. Их называют "разработчики". Администрация делала им какие-то поблажки за то, что они пытали. За счёт нас им давали телевизор, холодильник. Они могли ходить на длительное свидание, могли звонить каждый день. Я мог звонить только в течение трёх минут, а они могли часами стоять и разговаривать. Они могли сидеть, лежать на кровати, в отличие от остальных заключенных, которые с 6 до 10 вечера должны находиться на ногах. А этим поесть приносили, у них сигареты всегда были. Они подписывали контракт, что будут работать на администрацию. Пытки – это и была их работа.
Те, кто непосредственно избивал, они всегда были под наркотой. Они от этого только кайф ловили
Большинство "разработчиков" были осуждены и должны были находиться в лагере. Вместо этого они находились в СИЗО, это незаконно. Им делали какие-то справки, что они проходят как свидетели. Как может свидетель годами сидеть в СИЗО?
Меня на протяжении всего этого времени держали в наручниках. Их сняли только в середине января 2021 года. Я был легкой добычей. Когда [избивают] один-двое, еще как-то можно потерпеть, а когда трое или четверо, бывает уже тяжело, тем более когда у тебя руки пристегнуты. Привязывали к кровати, растягивали, как им удобно, и начиналось избиение. То проводами электрическими, то кипятильник нагревали, у меня на теле есть все шрамы.
Они говорили: "Ты же знаешь, для чего мы это делаем? Облегчи свою участь, сделай то, что тебе следствие говорит, и всё это прекратится". А иногда просто без слов били. Каждый раз бывало по-разному. Пытки никогда не были одинаковыми, они каждый раз что-то новое добавляли.
Там бывает несколько человек, которые пытают, и еще несколько человек – "помощников" – это люди, которые держали ноги, руки, что-то подавали. У каждого "разработчика" по два "помощника". Было видно, что некоторые "помощники" делают то, что им не нравится, просто запуганы сильно. А те, кто непосредственно избивал, они всегда были под наркотой. Они от этого только кайф ловили. Нормальный человек такие вещи не будет делать.
Большинство пытавших били бутылками с водой, чтобы следов не оставалось. Отбивали почки, печень именно бутылкой с водой. От них следов меньше остается.
Чаще всего, когда меня избивали, я бывал один. Иногда меня закидывали в камеру, где уже лежал избитый человек, чтобы я это видел, чтобы на меня давление оказать.
– Вас кто-нибудь поддерживал внутри СИЗО?
– Были люди, которые мне помогали и поддерживали меня. Был такой человек, Султанов Николай Юрьевич, 1959 года рождения. Благодаря ему я и не сломался. Он помогал и физически, и морально, как мог. Это человек, который стоял плечом к плечу со мной, делал то, что я делаю. Он всегда был на позитиве, говорил: "Сынок, не унывай, зато у нас будет смысл жить дальше". Когда я начинал драться с "разработчиками", он дрался вместе со мной. Самое главное, что он морально всегда был рядом. Он всегда находил слова, которые могли меня поддержать.
Мысли были дурные, когда человеку хотелось повеситься, вскрыть себе вены. Многие люди теряют там смысл жить дальше, многие не выдерживают действий "разработчиков". Выдерживают те, у кого рядом есть кто-то. Я продержался только благодаря вот этому человеку, Султанову. Если бы не он, я не скрываю этого, я не стесняюсь, я бы сломался.
Главное, чтобы, выйдя на волю, ты мог людям спокойно смотреть в глаза и ходить с гордо поднятой головой
Его тоже жестоко избивали, все зубы выбили. От него тоже хотели, чтобы он показания дал, но потом его оправдали и выпустили год назад.
Были сотрудники СИЗО, которые за нас очень болели. Были и те, которые помогали, могли передать что-то от родных, хотя, конечно, для них это тоже было очень опасно. После того как я вышел, я завел страницу в инстаграме, и теперь эти сотрудники мне пишут, спрашивают, как у меня дела.
– Что вы чувствовали по отношению к тем чеченцам, которые дали против вас показания?
– Первое время мне тяжело было их понять. Я задавал вопросы: ну как так? Я бы на такое не пошёл. Потом, когда ко мне начали применять пытки, я начал по чуть-чуть прощать их, в итоге простил. Но бывало обидно, думал, почему один не сказал, а другие двое сказали на меня? Но в итоге мы стали очень сплоченными.
Когда другие писали жалобы, приходили люди, запугивали, и жалобы забирали обратно. А наша четверка не забирала, в итоге мы всегда оказывались крайними. У администрации СИЗО спрашивали: "Почему всех все устраивает, а этих чеченцев ничего не устраивает?"
– Были ли какие-то последствия после того, как вы рассказали о пытках проекту Gulagu.net?
– Почему-то многие задают мне этот вопрос. На данный момент у меня нет никаких последствий. Я ничего такого не видел. Я тоже не дурак, я не против власти, я просто называл имена тех людей, которые были участниками моих пыток.
С Gulagu.net мы ещё с 2019 года были на связи. Мы передавали все жалобы, все что у нас есть, фотографии, съемку, где один из подсудимых прямо в суде вскрыл себе вены, и другие доказательства.
– Насколько вас изменило пребывание в изоляторе?
– В детстве я считал, что круче меня никого нет, считал себя непобедимым. Попав туда, я понял, что, каким бы спортсменом ты ни был, человека можно сломать. Главное, чтобы, выйдя на волю, ты мог людям спокойно смотреть в глаза и ходить с гордо поднятой головой.
Когда я сидел там, я писал книги. Описывал все, что со мной происходило, но вместо своего имени писал вымышленное. После того, как я закончил писать первую книгу, мою камеру подожгли. Я ездил в суд, а когда вернулся, мне сказали, что моя камера сгорела. Сгорели мои жалобы, которые относились к уголовному делу, и книга, которую я писал. У меня там все было указано, я ничего не скрывал, все писал как было. Ещё у меня была тетрадь, в которую я записывал имена всех участников пыток. Потом я начал писать ещё одну книгу, но уже не описывал все так подробно, потому что знал, что опять могут устроить пожар.
Когда все это закончится, я улажу все свои дела и продолжу писать книгу. Хочу, чтобы она обязательно появилась на свет. Мне уже одно издательство сделало предложение. Я им отправил образец того, что это будет, они очень рады и ждут, когда я закончу.
***
На днях избранные от Дагестана депутаты Госдумы России Абдулхаким Гаджиев и Сайгидпаши Умаханов направили запросы в Министерство юстиции и ФСИН по публикациям проекта Gulagu.net о пытках в саратовской областной туберкулезной больнице №1. Среди подвергшихся пыткам были и уроженцы Дагестана. В Чечне информацию о пострадавших заключенных из республики не комментируют.
