Жительница Дагестана Нина Церетилова борется за право быть со своими тремя детьми. В середине июля суд ограничил в родительских правах ее бывшего мужа Магомеда Церетилова, а на следующий день старший из детей, 14-летний Мухтар, пропал. Где находятся младшие, 12-летняя Марьям и 9-летний Ибрагим, мать не знает уже несколько месяцев. Полиция их поисками не занимается, ссылаясь лишь на слова отца о том, что с ними все в порядке.
В декабре 2020 года отец встретил детей после школы и вывез их в неизвестном направлении. Через несколько месяцев старшего удалось вернуть, но ненадолго. По мнению матери, мальчика отец выкрал при помощи третьих лиц: после того как она активизировала свои действия по взысканию долгов по алиментам с бывшего мужа – около миллиона рублей.
Сам Церетилов на днях дал интервью дагестанскому изданию "Новое дело", где обвинил правозащитников в "промывании мозгов" бывшей жены. Также он нелестно отозвался о работе детского омбудсмена Марины Ежовой, которая помогала вернуть детей. В соцсетях Церетилов откровенно издевался над решениями судов.
Отметим, что врио главы Дагестана Сергей Меликов требовал от правоохранителей помочь вернуть детей матери, но Церетилов с ними либо тщательно скрывается, либо полицейским не до этого. Хотя сам отец заявляет, что он уже в Чечне. Получается, в соседней республике он рассчитывает на помощь местных властей в игнорировании российского законодательства. А уж о политической подоплеке и говорить не приходится: отношения между Рамзаном Кадыровым и Меликовым прохладные. Усугубит ли их наплевавший на решения судов Церетилов? Дать комментарии Кавказ.Реалии он отказался.
Что сейчас с детьми? Где они находятся? Как обстоят дела с их образованием? О препятствиях на пути к воссоединению с сыновьями и дочерью Нина Церетилова рассказала Кавказ.Реалии.
– После исчезновения Мухтара 17 июля ваши оппоненты в соцсетях предположили, что он сбежал к отцу. Что с ним случилось на самом деле?
– 15 июля я попрощалась с сыном и улетела из Санкт-Петербурга в Махачкалу на суд. 16 июля было заседание. Сразу после этого я села в поезд до Минеральных Вод, чтобы вылететь обратно. 17–18-го числа я уже рассчитывала быть в Санкт-Петербурге. Но 17 июля ребенок пропадает: около 13 часов я разговаривала с сыном по телефону, он вел себя странно, не мог внятно ответить, где он, мне послышались незнакомые голоса на фоне. После этого телефон Мухтара оказался вне зоны действия сети.
Я сразу обратилась в следственные органы с заявлением о пропаже ребенка. На следующий день, 18 июля, со мной связалась следователь уголовного розыска из Санкт-Петербурга и сообщила, что, по словам отца, Мухтар находится с ним, в Буйнакске (город в Дагестане. – Прим. ред.), в доме у бабушки с дедушкой. Якобы сын написал ему сообщение с просьбой забрать его, и отец якобы за ним приехал. Это удивительно с учетом расстояния между Санкт-Петербургом и Махачкалой и того факта, что Магомед не явился на заседание суда 16 июля по причине болезни – он сообщил в суд, что болен, но не предоставил никаких справок. Зато, выходит, оказался достаточно здоров для оперативного выезда на другой конец страны?
Насколько мне известно, 17–18 июля Магомед давал комментарии для одного из СМИ, где озвучил такую версию: сын сбежал самостоятельно, а он его разыскивает.
Местные блогеры, которые поддерживают Магомеда, распространили скриншот с экрана телефона с перепиской якобы Мухтара с отцом, где мальчик просит его забрать, угрожая побегом, а отец отговаривает его от "поспешных выводов" и обещает "быстро решить этот вопрос". Номер телефона, с которого пришли эти сообщения, не виден. Я уверена, что эта переписка – фейк.
– Почему вы считаете, что именно Магомед вышел на Мухтара?
– Я сделала детализацию звонков и увидела именно это. Отец звонил Мухтару еще 16 июля, в день суда, до заседания. Это впервые с 21 мая. Буквально сразу после звонка на телефоне Мухтара появились приложения "ВКонтакте" и "Яндекс такси". Официально же Магомед рассказывает, что Мухтар сам по собственной инициативе сел на такси, которое вызвал, а отец якобы подоспел на помощь, где-то встретил его и привез в Махачкалу. На чем привез, где билеты? Непонятно. Адвокат Магомеда говорит, что они не спали всю ночь, волновались, размышляли, где же мальчик? Якобы они искали его.
В тот же день 18 июля следователь из Санкт-Петербурга выслала мне видеоролик, который вскоре появился в сети. На нем мой сын говорит, что сделал выбор и решил жить с отцом. Однако мне известно, что это не его аккаунт, у него даже нет пароля. Эту страницу, где вышел ролик, ведет Магомед.
– Действительно ли мальчик находится с отцом? Преодолеть такое огромное расстояние за короткое время, а потом вместе с сыном молниеносно вернуться назад – это рассказ из области фантастики.
– В том-то и дело: непонятно, каким образом Мухтар якобы оказался в Дагестане и оказался ли. У следователя до сих пор нет доказательств, что сын с отцом. Есть только слова Магомеда. Они на него ссылаются и утверждают, что верят ему. Это позволяет не объявлять Мухтара в розыск.
Я спрашиваю: "А с кем тогда оставили мальчика?" Меня же упрекают, что я его оставила неизвестно с кем, а сама уехала на суд
Я просила в подтверждение слов отца предоставить их свежее совместное фото или видео. Но вместо этого мне перечисляют, почему это невозможно. То ребенок спит, устал с дороги, а отец пошел на море. То у него якобы телефон разрядился. Я спрашиваю: "А с кем тогда оставили мальчика?" Меня же упрекают, что я его оставила неизвестно с кем, а сама уехала на суд. И кроме того, где младшие дети? И с кем они были, когда Магомед отлучился в другой город? А может быть, Мухтара похитили третьи лица и заставили сказать, что он ушел добровольно и находится с отцом? Даже если в будущем появится их совместный ролик, это не даст ответа на вопросы, когда они встретились и как ребенок попал к отцу.
Я объяснила следователю, что Магомеду нельзя доверять, что этот человек ограничен в родительских правах, что он избегает явки в суд, в том числе по уголовным делам против него. Но следователь настаивает, что Мухтар в безопасности, что Магомед не лишен родительских прав полностью, поэтому ему можно верить. А еще дни после пропажи Мухтара выпали на праздник Курбан-байрам. Поэтому затягивается выдача решения об ограничении в правах. В любом случае оно вынесено не на пустом месте, есть основания – это неуплата алиментов в течение длительного времени, препятствование детям в получении образования и в общении с мамой. Также Магомед получил взыскание по статье 5.35 административного кодекса – за неисполнение родительских обязанностей.
– А с отцом детей напрямую вы говорили в последнее время?
– Когда следователь мне передал, что Магомед хочет со мной поговорить, но не может дозвониться, потому что я его якобы заблокировала, я сама ему позвонила. Он не ответил, а потом написал сообщение в духе: "Ну что, получила?" Это он так отмечал похищение сына, радовался, что обыграл меня.
– Как проходит поиск детей?
– Детей до сих пор [полицейские] не ищут. Только я обращаюсь к людям через соцсети, распространяю фото, привлекаю волонтеров к поискам. Я попросила неравнодушных людей добавиться в группу в телеграм, чтобы помочь в распространении листовок о пропаже и моих контактах. Прежде всего я хотела расклеить эти листовки в тех районах, где дети предположительно находятся. Я не знаю лично этих волонтеров, они связались со мной, потому что переживают и хотят помочь. Они распечатывают листовки и сами расклеивают их в Москве, в Махачкале, Каспийске, Санкт-Петербурге. Они также репостят эту информацию.
В Питере следствие не хочет работать и брать на себя ответственность.
Я опасаюсь, что моих детей могли вывезти без моего ведома за пределы России, например, в Турцию, даже без документов. Мне известны такие случаи.
– В каких условиях живет семья Магомеда, где, согласно его словам, он держит детей?
– Магомед живёт в обычной квартире в Махачкале с одной из своих жен, у неё двое детей от первого брака, и у них двое маленьких общих детей. Если верить его словам, они должны жить вдевятером в небольшой трешке. При этом на момент осмотра этой квартиры органами опеки каким-то чудесным образом оказалось, что моих детей там нет.
Если верить его словам, они должны жить вдевятером в небольшой трешке
Когда я забрала Мухтара, он рассказал, что они с папой жили лишь короткий период в Москве. Он увез их туда в апреле, когда я предприняла попытку забрать их из дома бабушки и дедушки в Буйнакске. Как я понимаю, это Новая Москва, поселок частного сектора, где живут преимущественно уроженцы Дагестана. В апреле там обнаружили моих [младших] детей, узнав их по фото. Их фото прислала мне одна из моих подписчиц, когда они гуляли на детской площадке. Естественно, забирать их без исполнительного листа, по сути красть, я не решилась.
– Почему не исполняется решение суда, принятое в марте, что дети должны быть с вами?
– Я узнавала, почему они не привлекли Магомеда к ответственности за неисполнение решения. Оказывается, приставы удовлетворяются его объяснением, что дети якобы не хотят ко мне сами. Разумеется, эта информация никак не проверяется. Приставы – в Махачкале, а дети, по словам ответчика, – в Буйнакске. Значит, надо сделать туда запрос. Но уже больше месяца тишина и никаких действий от этого ведомства.
Ощущение, что ты добиваешься, делаешь всё от тебя зависящее, потом вдруг нужна новая бумажка, а потом ещё одна бумажка на основании прошлой, а потом ещё три на том же основании. И чиновников совершенно не волнует, что дети могут находиться в опасности, что по факту они даже не живут с папой.
- Что рассказывал ваш сын о том периоде после того, как отец забрал и увез их в декабре?
- Мухтар говорил, что отец почти не находился с ними. Длительное время они вообще жили в селении Унцукуль у некоего Мусы. Получается, моя 12-летняя дочь Марьям находилась в доме постороннего мужчины без родителей. Потом их перевезли к дедушке и бабушке, потом жили у разных теть, сестёр Магомеда. У него нет возможности и жилплощали, чтобы поселить детей у себя! Также сын рассказал, что два месяца они ходили в одной и той же одежде, ее никто не стирал, ничего нового им не купили. У Ибрагима, младшего сына, развилась компьютерная зависимость. С ними никто не занимается, не общается.
У Мухтара появилось обсессивно-компульсивное расстройство. Он ведёт себя очень подавленно, пытается найти отдушину в религии. Как только наступает время намаза, он сразу же бежит его делать, боясь опоздать даже на секунду. По полчаса судорожно делает омовение перед намазом, бесконечно проверяет чистоту рук. Я никогда не мешала Мухтару молиться, но в данном случае мне кажется, это уже не столько религиозное рвение, сколько невротические проявления. Либо что ребёнка зомбировали. Я не знаю, в какие мечети его водили, что ему внушали? Не исключено, что он мог попасть под влияние религиозных радикалов.
Когда я его забрала, он был в ужасном состоянии. Сказалась крайне неуютная среда проживания в эти месяцы, а также моральное давление, жесткий психологический гнет. Я организовала ему онлайн-встречи с психологом, стала водить на массажи – его спина была невероятно зажата, это реакция организма на стресс.
– Детей настраивают против вас?
– Им внушают ненависть ко мне. У Мухтара был такой сильный стресс, что он вспоминает: "Мама, я хотел тебя убить". Хотел прекратить эту ситуацию любой ценой. Мухтар действительно очень боится отца. Когда я его забирала, Магомед напал на меня и разбил мой телефон. Глядя на это, Мухтар весь съежился и не знал, что ему делать.
– Церетилов планировал вызвать мальчика как свидетеля против вас в суд?
– Да. Он утверждает, что платил алименты, но только наличными. Эту ложь должен был подтвердить Мухтар как старший из детей.
– Дети пропустили целое полугодие в школе. Как с этим быть?
– Если они останутся с Магомедом, то, боюсь, никак. Для него образование детей совершенно не является чем-то важным. Даже если они формально будут где-то числиться, посещения будут крайне нерегулярными – я многократно с этим сталкивалась.
– С Магомеда могут снять ограничение в родительских правах?
– Да, если он за определенный срок исправится, то по его заявлению ограничения могут быть сняты в судебном порядке. Государство даёт возможность исправления. Ограничения же заключаются в том, что он утрачивает право на воспитание детей и не может без моего ведома ничего с детьми делать: ни перевозить их, ни держать у себя, ни в школу определять, ни селить у себя. То есть он не является в полной мере законным представителем.
– Врио главы Дагестана Сергей Меликов в марте попросил полицию обеспечить возвращение вам детей. Это как-то помогло?
– Я не заметила результата.
– Если решение суда удастся исполнить, детей передадут вам, Магомед снова может их выкрасть. Какой выход у этого процесса?
– Если решение суда об ограничении в родительских правах вступит в силу, то ему будет затруднительно это сделать. Но если ситуация не изменится, возможно, придется работать над лишением его родительских прав, чтобы по закону он стал посторонним для детей человеком.
– На днях Магомед дал интервью дагестанской газете "Новое дело", где говорит, что про необходимость платить алименты он не знал, а дети получают образование "онлайн в частной школе". Правда ли это?
– Во-первых, я бы хотела обратить внимание на то, что на момент интервью Магомед говорит про сына, мол, скоро я с ним увижусь. Это доказательство того, что Мухтара из Санкт-Петербурга вывезли сторонние люди. А ранее в своём заявлении в полицию он пишет, что забирать Мухтара он "выехал сам".
В апреле 2018 года Магомед лично расписался на постановлении о возобновлении исполнительного производства по алиментам, и спустя несколько месяцев его привлекли к административной ответственности по статье 5.35 за неуплату. Поэтому не знать о своих обязательствах он никак не мог. И даже после этого он ничего на детей не платил.
Что касается "частной онлайн-школы", то звучит, конечно, красиво. Но на самом деле он добивался перевода детей на "семейное обучение" – это даже не онлайн-обучение. Там аттестация один раз в 15 месяцев и нет возможности проверить, кто вместо ребёнка сдаёт тесты. Органы опеки и попечительства совместно с комиссией по делам несовершеннолетних и районной администрацией вынесли специальное постановление для школы – ни в коем случае детей на этот вид обучения не переводить, и чтобы летом они сдали хоть какие-то экзамены, ведь они полгода не учились.
***
В своем интервью "Новому делу" Церетилов также отметил, что его бывшая жена попала под влияние правозащитницы и главреда "Даптара", сайта о правах кавказских женщин, Светланы Анохиной – так он объясняет ее борьбу за детей. Корреспондент Кавказ.Реалии связался по этому по поводу с Анохиной – она называет его предположение "смехотворным".
Как поведала Анохина, Церетилова обратилась к ней еще до первого заседания по определению места жительства детей. Правозащитница пришла в суд, когда узнала, что судья делает акцент на пирсинге и татуировках Нины: она не знает случая, когда такие особенности матери мешали ей "быть порядочной и воспитывать детей".
"Магомед непредсказуемый и очень агрессивный, – рассуждает она. – Наше знакомство началось с того, что он спросил: "Вы Светлана Анохина?" Я сказала, что да. Тогда он достал телефон и начал меня снимать. Я его попросила съемку прекратить. Но он продолжал. Это было в коридоре перед заседанием суда по определению места жительства детей. Я попросила приставов вмешаться, оградить нас от Магомеда. Те подошли, что-то сказали ему, и он вроде запись удалил, судя по тому, что она нигде не всплыла".
По словам Анохиной, после этого Церетилов стал подходить то к экс-супруге, то к ней и ее знакомым. Одну из них по имени Вика он "оскорблял, тыча в нее пальцем, и говорил гадости". То же самое продолжалось и в зале суда.
"Я обращалась к судье, чтобы тот Магомеда призвал к порядку. Но это было бесполезно. Когда судья вынес свое абсурдное решение, мы с Ниной вышли на улицу. Разумеется, нам не хотелось с ним видеться. Но Магомед возник рядом и, дрыгая ногой, голосом, полным ликования, спросил: "Почувствовали мощь Аллаха?" Если под "мощью Аллаха" он подразумевает сфальсифицированные доказательства и ложь, то, значит, у него что-то не в порядке с акыдой и иманом (вероубеждением. – Прим. ред.), и с Аллахом".
В доказательство того, что он хороший отец, Церетилов принес в суд нарезку из сториз инстаграма бывшей жены, напоминает Анохина – якобы засвидетельствовать "непристойное поведение оппонента". А Церетилова принесла стопку документов, подтверждающих, что она заботится о детях, об их здоровье и развитии, что у них есть грамоты, они хорошо учатся, ездят в лагеря.
У Магомеда Церетилова сейчас две жены. По словам Анохиной, одна из них угрожает плеснуть Нине Церетиловой в лицо кислотой. В квартире именно этой женщины и живет Магомед, там же находились и пропавшие дети, говорит она.
"Я полагаю, что дети сейчас находятся в не самой благоприятной обстановке и в очень подавленном психологическом состоянии, – комментирует в беседе с Кавказ.Реалии юрист Екатерина Ляликова. – Психологическое состояние Мухтара, увы, Нине не удалось стабилизировать за эти полтора месяца, хотя она предпринимала для этого все зависящие от неё меры: психолог, прогулки, досуг, доверительное общение. На тот момент, когда она забрала Мухтара от отца, он был невероятно подавленным. Отец очень сильно настроил его против матери, используя религиозность Мухтара, однако со своей стороны также не обеспечил детям гармоничной и позитивной семейной обстановки".
Из "довольно скупых" рассказов Мухтара Ляликова делает вывод, что дети почти все время были предоставлены сами себе. Она полагает, что психологическое состояние младших детей сейчас ничем не лучше.
"Детям очень сложно осознавать, что их родитель может быть не прав. С одной стороны, они тоскуют по матери, с другой – слышат от родни и отца, какая она плохая, это заставляет их как-то "гасить" в себе это чувство. Никому такого не пожелаешь. Тем более в жизни детей длительное время отсутствует школа, где можно переключиться на нормальные детские заботы. Так что дети сейчас в крайне непростой ситуации, разрешить которую самостоятельно они никак не смогут".
Как констатирует юрист, действия отца, направленные на физическую и духовную изоляцию детей от матери, нарушают положения статей 54, 55, 61, 63 Семейного кодекса РФ. Кроме того, Церетилов отказывается исполнять вступившее в силу решение суда об определении места жительства детей с матерью, согласно разъяснениям к которому он должен передать детей Нине. Иными словами, имеются основания для привлечения мужчины к административной и даже уголовной ответственности.
