Интервью можно прочитать и на чеченском языке
С начала полномасштабной войны против Украины в обороне страны принимают участие несколько чеченских подразделений, одно из них – созданный еще в 2014 году батальон им. шейха Мансура под командованием Муслима Чеберлоевского. О том, как не входящий в вооруженные силы Украины батальон координирует свои действия на фронте, о признании заслуг чеченцев в этой стране и планах на послевоенное время ведущий подкаста "Хроника Кавказа" Майрбек Вачагаев поговорил со спикером подразделения Саидом Исаевым.
– Саид, как для вас начался первый день войны, 24 февраля 2022 года?
– Мне позвонил мой близкий друг, сказал: "Вставай, началась война!" Я был в Киеве в то утро и действительно услышал взрывы и звук летящих на город ракет. Я вышел на улицу и увидел панику людей, очереди к банкоматам и пробки. В тот момент я уже определился, что надо становиться на защиту страны, чтоб не допустить той ситуации, что сейчас в Ичкерии.
– До этого у вас было ощущение, что сегодня-завтра может начаться война?
– Безусловно. Это ощущение витало в воздухе на протяжении последнего полугода. Многие не верили. Но были косвенные свидетельства, что к ближе к границам перебрасываются военные подразделения РФ – мы знали, что чеченцы в тот момент уже были в Крыму (аннексированный Россией полуостров. – Прим.). Не было секрета в том, что возможно вторжение в Украину, в том числе, с оккупированных территорий, где российская армия находилась уже не первый год.
– Как отнеслись к вашему решению отправиться на войну ваши близкие?
– Это решение не было сиюминутным. Я задолго до этого понял: в случае, если начнутся масштабные боевые действия, я уйду к своим, в чеченский батальон. Близкие приняли это абсолютно нормально. И я был не один – мой близкий друг, ингуш по национальности, принял такое же решение, только он пошел в вооруженные силы Украины, а я выбрал один из батальонов вооруженных сил Чеченской Республики Ичкерия имени шейха Мансура.
– Почему вы не выбрали ВСУ, как ваш друг?
– Он гражданин Украины, у него в ВСУ были друзья. Мои друзья были в батальоне им. шейха Мансура. Еще задолго до начала войны я знал о существовании чеченских батальонов, воюющих под флагом Украины. Я хотел быть со своими братьями-нохчи, с надеждой на то, что, когда мы освободим Украину, мы вернемся домой и будем деоккупировать свою родину, Ичкерию. Кроме того, [командир батальона им. шейха Мансура] Муслим Чеберлоевский – участник двух войн в Чечне. Он является моральным авторитетом для многих чеченцев.
– Как сейчас батальон взаимодействует с украинским военным ведомством? Если вы не входите в состав украинской армии, как вы выбираете отрезок на фронте, за который будете отвечать?
– Батальон им. шейха Мансура – это добровольческое подразделение, состоящее в большинстве своем из чеченцев, но есть и представители других национальностей. Задача батальона – помочь Украине выйти на границы 1991 года в том числе и для того, чтобы мы могли вернуться домой. Как происходит участие в боевых действиях? Мы взаимодействуем с командованием ВСУ, которое находится непосредственно в зоне проведения боевых действий, они просят выполнить какие-либо задачи в конкретном квадрате – наши ребята выдвигаются на место, поражают противника или передают координаты ВСУ.
– Были ли случаи, когда вам удавалось не только столкнуться на фронте с чеченцами в составе российской армии, но и поговорить с ними?
– Батальон принимал участие в боевых действиях на территории Запорожской области, там воевали чеченцы [от Минобороны РФ]. Прямых столкновений с кадыровцами у нас не было, переговоров – тем более. Как чеченцы, мы, конечно, ощущаем обиду, что соплеменники находятся с той стороны фронта. Мы же понимаем, что они могут быть из одного с нами тейпа, села, могут быть дальними родственниками. Вдвойне обидно, что они дети тех людей, которые сражались с российской армией на протяжении двух войн в Чечне. Больно оттого, что их отцы дали присягу на верность Ичкерии, а сыновья ее предали и пошли на эту авантюристическую войну, которую еще и называют джихадом. Они родину предали и еще глумятся над религией.
За одного кадыровца чуть ли не 10 "всушников" дают. Но я не видел этих пленных кадыровцев ни разу
Я понимаю, многие понимают, что есть люди, которые находятся в российской армии как заложники. Но и среди них есть те, кто работает от души и искренне, с целью обогащения, личных привилегий и прочего. Как сказал наш командир Муслим Чеберлоевский, такие люди не чеченцы, они чеченоговорящие. Потому что не может чеченец называть себя "пехотинцем" [президента Владимира] Путина – мы не чья-то собственность, мы свободные люди.
– Известно ли вам что-нибудь о пленных чеченцах из российской армии в Украине и условиях, на которых их обменивают?
– Та информация, которой я располагаю: кадыровцы попадают в приоритет на обмен с Россией. Есть специальный народный депутат у них, который отвечает за это направление. Якобы за одного кадыровца чуть ли не 10 "всушников" дают. Но я не видел этих пленных кадыровцев ни разу – я вообще в принципе кадыровцев не видел в Украине. Так сложилось, что ни разу не сталкивался с ними.
– За те полтора года, что вы защищаете Украину, какая потеря была для вас самой горькой?
– Мне обидно, что мы потеряли руководителя группы Махно, потеряли нашего бойца Ансара в боях за Бахмут. Самая большая личная боль, то, что я потерял брата вайнаха Магомеда Ганиева. Вайнахов и так мало в Украине, а таких, как он, еще надо было найти.
– Может ли в ваш батальон прийти немусульманин, который захочет остаться из-за симпатии к ребятам?
– Безусловно, такой человек может остаться, просто он должен придерживаться принципов: не пить, не курить, соблюдать правила и нормы поведения, которых придерживаются мусульмане. У нас были случаи, когда в батальон приходили украинцы, оставались и впоследствии становились мусульманами. Есть бойцы, которые приняли ислам и попросились в батальон.
– По вашему мнению, официальный Киев воспринимает ваше подразделение как людей, которые защищают Украину не только ради Ичкерии? Понимают ли вас в Украине?
– Я думаю, что, безусловно, понимают. Главное, что мы имеем поддержку населения Украины. Как рассказывали наши бойцы, в одном из населенных пунктов Донецкой области местные жители признались, что им стало легче на сердце, когда узнали, что среди защитников есть и чеченский батальон им. шейха Мансура. Свидетельство этому реакция местных на памятные знаки чеченским национальным героям – в Украине их принимают с восторгом. Что касается властей: если батальон уже девять лет воюет, это говорит, что как минимум со стороны военного руководства Украины доверие есть.
– Были ли случаи, когда Украина выдавала чеченцев и ингушей российским властям?
– Да, в 2018 году Украина передала спецслужбам РФ через Молдову одного чеченца и одного ингуша. Неприятный факт.
– Могли бы вы более подробно рассказать об открытии мемориалов, памятных знаков и переименовании улиц в честь чеченских героев в Украине? В частности, совсем недавно состоялось открытие мемориала в честь шейха Мансура.
– Да, это случилось в начале ноября в городе Кривом Роге. Местные власти переименовали ряд улиц в честь героев Ичкерии: Джохара Дудаева (президент ЧРИ с 1991 по 1996 гг.), Вахи Арсанова (вице-президент с 1997 по 2005 гг.), Хамзата Гелаева (военный, политический и государственный деятель , погиб в 2004 г.), "Свободной Ичкерии" (в честь бойцов, погибших в войне за независимость) и шейха Мансура. Памятный знак шейху открывали бойцы нашего батальона во главе с комбатом муслимом Чеберлоевским. Шеститонный камень символизирует скалы Ичкерии, а гранитная табличка подписана на двух языках: украинском и чеченском. И все это украшает герб Ичкерии.
– Уже были в Украине подобные мемориалы?
– По-моему, батальон имени Джохара Дудаева открывал мемориал в честь нашего первого президента Дудаева в Днепре (бывший Днепропетровск, здесь уже есть улицы в честь Исы Мунаева и Амины Осмаевой. – Прим.). Вообще, улица Джохара Дудаева есть примерно в 10 городах Украины.
– В начале вторжения в Украину российская пропаганда постаралась очень хорошо – порой казалось, что чеченцы воюют только на стороне РФ. Как вы думаете, действия вашего батальона и других чеченских подразделений смогли переломить этот стереотип?
– Да, я в этом полностью уверен. Когда была война у нас в Чечне, Украина поддалась пропаганде России. Рядовые украинцы много чего не знали. Но теперь, когда здесь появляются улицы в честь чеченцев, я вижу, что украинцы воспринимают это как искупление за то, что они тогда поддерживали РФ. Местные понимают, что столько населения нет в Чечне, сколько объявляли численность кадыровцев по всем фронтам.
Я спрашивал, зачем это заявляют в российских новостях? Думаю, в случае проигрыша или переговоров власти РФ смогут сказать: все плохое делали кадыровцы. В начале войны вообще казалось, что русских не существует, а все плохое делалось руками бурят, чеченцев, дагестанцев. Когда надо было что-то плохое про русских говорить, то они говорили, что это вагнеровцы. Нет у них ни стыда, ни совести, ни чести, ни сострадания. Русский офицер – это оскорбление по определению.
– Вы живете в Украине, как часто вы замечали вокруг себя фашистов и нацистов, как об этом утверждают в российских СМИ?
Чтобы быть одурманенным пропагандой в XXI веке, когда у всех есть интернет, надо быть безмозглым
– Я не видел более толерантного общества, как украинское. Я был в Европе, мне есть с чем сравнивать. Мы, мусульмане, не только можем изучать ислам в Украине, но и свободно собираться, издавать мусульманскую литературу, на улице тебе никто и ничего не скажет, в отличие от России. А понятие "нацисты" – это такой же затхлый термин, как в первые две войны власти РФ называли чеченских бойцов сопротивления ваххабитами. По тому же принципу сейчас и про нас рассказывают, что мы тут бандеровцы, фашисты. Одни и те же методички, ничто не меняется десятилетиями. За Украину, считая ее своей родной, воюют тысячи и тысячи людей разных национальностей.
К сожалению, россияне одурманены пропагандой, которой активно занимаются специальные службы. Давайте вспомним, что наши отцы и старшие братья тоже были одурманены советской властью на протяжении 70 лет. Тем не менее при первой возможности они стали на сторону правды. Как героически сражались наши старшие в двух войнах!
Однако то, что и сейчас россияне одурманены, я не склонен принимать как оправдание. В XXI веке, когда у всех есть интернет, чтоб быть одурманенным, надо быть безмозглым.
— Чем вы планируете заняться, когда закончится война?
– Я уже отвечал на этот вопрос одному журналисту. Он меня спросил, что первое я сделаю, когда война в Украине закончится. Я тогда ответил, что вместе со своими братьями с батальона приеду в Москву, открывать улицу в честь президента Ичкерии Джохара Дудаева.
- В настоящий момент известно о шести чеченских подразделениях, воюющих на стороне украинской армии. Помимо батальона имени шейха Мансура, это батальон имени Джохара Дудаева (командир Адам Осмаев, при батальоне активна "группа Адама"); ОБОН ВС ЧРИ (Отдельный батальон особого назначения, командир – Рустам Ажиев); Шалена Зграя "Бешенная стая" (Казбек Абдурзаков); SOG (Специальная оперативная группа) и батальон имени Хамзата Гелаева.
- В апреле 2022 года глава Чеченской Республики в составе России Рамзан Кадыров объявил вознаграждение в размере 1 миллиона долларов человеку, который предоставит достоверную информацию о местонахождении Муслима Чеберлоевского и других командиров чеченских добровольческих батальонов, воюющих на стороне Украины.
- Улицы, названные в честь Джохара Дудаева, сегодня можно встретить в Боснии и Герцеговине, Литве, Латвии, Эстонии, Польше, Турции и в Иордании.
- Решением городских властей Киева также переименована улица Грозненская в Ичкерийскую. Ранее сообщалось, что в украинском городе Днепр появится улица имени врача и добровольца Амины Окуевой. Об этом 24 июня сообщила пресс-служба Днепровского городского совета.
Форум