Уголовное дело о так называемом "тюремном джамаате" в дагестанской колонии №7 рассматривается в Южном окружном военном суде в Ростове-на-Дону. Десятки человек обвиняются в создании и в участии в террористическом сообществе внутри колонии – им грозит от десяти лет до пожизненного лишения свободы. Показания по делу получены под давлением или обманом, говорят адвокаты, а правозащитники называют уголовные дела "абсурдными".
Мусульманское сообщество в колонии №7 в дагестанском поселке Ново-Тюбе появилось в 2013 году. В июне 2021 года против его участников возбудили уголовное дело об "организации и участии в террористическом сообществе". Обвинение утверждает, что руководители и участники "джамаата" якобы распространяли в колонии экстремистскую идеологию, "публично оправдывали терроризм и финансировали международные террористические организации".
Как следует из обвинения, у джамаата якобы была цель "изменить конституционный строй для установления в России законов шариата". Материалы этого дела заняли 70 томов, а обвиняемых поделили на группы по четыре человека. К моменту возбуждения дела кто-то из обвиняемых по этому делу уже успел выйти на свободу, а кто-то готовился к освобождению в ближайшие месяцы.
Подзащитного с джамаатом распределила сама администрация колонии. И именно за то его обвиняют в участии в ней
"Джамаат" с арабского означает "объединение мусульман". Правозащитники считают, что такие сообщества есть во всех российских колониях, в которых сидят мусульмане. Они не подчиняются кастовой системе и воровским законам, по которым существуют российские колонии, а живут по религиозным правилам.
Адвокат двух подсудимых по этому делу Виктория Кошель рассказала Кавказ.Реалии, что обвинение строится на выбитых показаниях или свидетельствах, полученных обманным путем от людей, которые также являются участниками дела.
"Мой подзащитный Алисултан Алиев находился с джамаатовскими ровно месяц. А его с ними распределила сама администрация колонии. И именно за то его обвиняют в участии в деятельности террористического сообщества", – отметила адвокат.
В "террористических" делах, тем более на религиозной почве, должны быть признаки возрождения, например, террористической организации "Исламское государство", говорит Кошель. Однако этих признаков в деле нет, поэтому речь идет об организации, "не признанной судом террористической".
"По мнению обвинения, все, кто ассоциировал себя с "зеленой" зоной (так называют колонии с преобладающими мусульманскими правилами. – Прим. ред.), то есть с "джамаатовскими" заключенными, продолжали дело своих первопроходцев", – отметила адвокат.
Сестра одного из обвиняемых Курбанисмаила Мутаирова, Джамиля Хажиева рассказала Кавказ.Реалии, что брат сидел в Ново-Тюбе по статье о незаконном хранении наркотиков. Он должен был освободиться в ноябре, но за несколько месяцев до этого был обвинен в новом преступлении. В колонии, по ее словам, брат занимался спортом, вел здоровый образ жизни, а после освобождения собирался устроиться на работу и жениться.
Первое заседание по его делу состоялось 22 мая. Адвоката ему не наняли, так как считают это неэффективным. "Если бы у них были доказательства, они бы уже давно провели этот суд. Не тянули бы два с половиной года. Я хотела писать на Первый канал и в "Пусть говорят", но брат говорит, что боится за меня", – рассказала Хажиева.
Неподтвержденные обвинения
Обвиняемый в участии в террористическом сообществе в ИК №7 Ислам Алиев сидел за разбой и тоже собирался выйти на свободу, но ему предъявили новое обвинение. По наставлению родителей он проводил время в обществе тех, кто следовал религиозным предписаниям. Его адвокат Сергей Лабинцев считает естественным, что мусульмане в колониях объединяются по признаку религии.
"В тюрьме это происходит не просто так. Им выделяется молельная комната, у них свой имам приходит. Имам не какой-то радикальный, а которого допускают в тюрьму для того, чтобы он помогал отправлять религиозные предписания", – отметил Лабинцев.
Они жили обычной жизнью: семья, работа. Их хватают и включают в эту группу
Обвиняемые, по его словам, подвергались давлению с целью добыть показания против других участников – кто-то этого не выдерживал изначально и за обещания уменьшить срок или отпустить на свободу давал показания против остальных. К остальным "предприняли более действенные, физические методы", говорит Лабинцев.
Дела о тюремных джамаатах идут под маркой "борьбы с терроризмом", и поэтому вероятность того, что кто-то будет оправдан, "стремится к нулю", продолжает адвокат.
"Это конвейер, он будет штамповать. Причем в материалах пишут, что, как только они бы вышли, они бы сразу организовали НВФ, ушли бы в лес, нападали бы и убивали. Но среди привлекаемых есть люди, которые уже были на свободе по несколько лет. Они жили обычной жизнью, семья, работа. Их хватают и включают в эту группу", – отметил адвокат.
Мода на "террористические" дела
Южный окружной военный суд рассматривает аналогичное дело о тюремном джамаате в колонии №2 в поселке Яшкуль в Калмыкии. По версии обвинения, террористическую организацию организовал уроженец Дагестана, сидевший за незаконный оборот оружия. В этом деле тоже фигурирует несколько десятков человек. Обвиняемых также сгруппировали по несколько человек и дела рассматривают отдельно.
25 мая суд приговорил "четверку" обвиняемых на сроки от семи до 10 лет лишения свободы. Все они обвинялись в участии в террористическом сообществе. Часть других обвиняемых из этой колонии уже приговорены к длительным срокам.
Сейчас на Северном Кавказе снова происходит активизация борьбы с НВФ и терроризмом, считает руководитель правозащитной организации "Команда против пыток" Екатерина Ванслова. Власти, по ее мнению, практикуют "избыточно широкий" подход, и подозрения начинают распространяться просто на последователей салафитского ислама.
Лучше "ценится" то ведомство, которое выявило максимальное число преступников в том направлении, на которое есть "мода"
"В колонии люди имеют тесное общение, разумеется, что заключенные мусульмане общаются ближе друг с другом – у них общая религия и традиции. Насколько такое общение действительно может перерасти в радикальный джамаат – большой вопрос, ведь заключенные находятся под жестким контролем ФСИН", – отметила Ванслова.
Массовой фальсификацией таких дел выполняется план борьбы с терроризмом, считает правозащитница Светлана Ганнушкина. Эти уголовные дела, по ее мнению, выглядят "абсурдно".
"Раньше часто это было с делами по наркотикам. Человек выходит из тюрьмы, и его встречают и через пять минут обвиняется в распространении наркотиков. Якобы из тюрьмы вынес наркотики, которые там и распространял. Спрашивается, а куда вы смотрели? А тут тем более экстремистские дела. Вы что, не знаете, что у вас происходит в системе?" – отметила Ганнушкина.
По словам правозащитницы, речь идет о системе "отчетности" силовых структур, в которой лучше "ценится" то ведомство, которое выявило максимальное число преступников, причем в том направлении, на которое есть "мода".
По словам Ганнушкиной, борьба с терроризмом на Кавказе, в том числе в Чечне, чей глава повторяет, что это самый спокойный регион, относится к той же тенденции. "А потом они отчитываются, что они предотвратили какое-то зашкаливающее количество терактов. Какой у вас спокойный регион, если у вас столько готовилось терактов?" – заключила правозащитница.
- В августе 2022 года представители Центра защиты прав человека "Мемориал" и украинской экспертной группы "Сова" рассказали Кавказ.Реалии, что не имеют доступа к большинству "террористических" уголовных дел, поэтому оценить правдивость выдвинутых обвинений невозможно. В тех немногих случаях, когда информация все-таки становится доступна, зачастую выявляются существенные нарушения и фальсификации.
- В ноябре 2021 года апелляционная инстанция оставила в силе приговор уроженцу Кабардино-Балкарии Сослану Бееву. По версии обвинения, Беев, отбывавший наказание в Яшкуле, присоединился к созданной в колонии террористической ячейке. Беева приговорили к 10 годам лишения свободы в колонии строгого режима.
Форум