В Чечне после инсульта скончался отец Хамзата и Лечи Солсаевых – это родные братья, похищенные силовиками за критику властей. Они до сих пор не освобождены. Этот случай – один из многих в республике, когда родственники жертв репрессий, особенно пожилые, не выдерживают произвола властей, говорят работающие в регионе правозащитники.
9 января стало известно, что в чеченском селе Алхан-Кала силовики похитили порядка 20 человек, среди них оказались и братья Солсаевы. Официально причина задержания не называлась, однако несколько источников сайта Кавказ.Реалии предположили, что похищения могут быть связаны с обвинениями в экстремизме. По данным телеграм-канала 1ADAT, инсульт у отца братьев Солсаевых случился на нервной почве. Имя погибшего не раскрывается. Мать Солсаевых страдает от онкологического заболевания четвертой степени.
Позже выяснилось, что братьев жестоко пытали за критику руководства Чечни – сначала их держали в подвале РОВД Грозненского района, позже перевели в Центр по противодействию экстремизму. По информации 1ADAT, сейчас в отношении Солсаевых готовят сфабрикованное уголовное дело, но официальные обвинения выдвинуты не были.
Родственники отказываются говорить с журналистами, опасаясь новой волны давления. По их свидетельствам, братья не совершали преступлений и не привлекались к уголовной ответственности. МВД по республике информацию о пытках и похищениях не комментировало – редакции не дали конкретных ответов о положении Солсаевых в дежурной части ОВД по Грозненскому району, где они изначально содержались.
За несколько месяцев до этого, в октябре 2022 года трагический случай произошел и с семьей Мурадовых. Муж одной из женщин, пытавшихся провести антивоенный митинг в центре Грозного, Адам Мурадов умер от сердечного приступа. Это произошло после того, как власти заставили его прилюдно избить свою жену, а их 18-летнего сына Валида отправили на войну в Украину в отместку за протест их матери, сообщил Центр защиты прав человека "Мемориал".
Покойный Адам Мурадов ранее уже подвергался тяжелым психологическим испытаниям из-за родственника. Он был дядей Дауда Мурадова, которого в декабре 2020 года выдворили в Россию из Франции, где он просил убежища. В России Дауда пытали, ему предъявили обвинения в терроризме. 5 февраля 2021 года Дауд умер при невыясненных обстоятельствах в СИЗО-1 Грозного – родственники и знакомые с ситуацией люди утверждают, что его отравили. Тело Мурадова им так и не выдали для захоронения.
В 2022 году после жестоких пыток в отделе полиции с разницей в шесть месяцев умерли двое жителей Чечни – Аюб Алхазов и Рамзан Тазабаев. Они являются дядей и тестем Мубарика Алхазова – жителя села Кошкельды, который вместе с супругой также был похищен кадыровцами и подвергался оскорблениям, пыткам и сексуализированному насилию. Вскоре супруги вынужденно покинули страну и запросили убежища в Германии, но им было отказано.
Это лишь те случаи, о которых стало известно за последние полтора года. Ряд историй с жестокими репрессиями в отношении жителей Чечни остается без огласки, поскольку силовики выработали эффективные методы давления и запугивания родственников жертв, говорят правозащитники. По этим же причинам члены семей чаще всего опасаются рассказывать о произволе.
О том, с чем сталкиваются семьи похищенных и помогает ли огласка вернуть их родственников, сайт Кавказ.Реалии спросил у правозащитников.
Екатерина Ванслова, глава северокавказского филиала "Команды против пыток":
– Гласность не всегда работает в Чечне эффективно, но и не всегда вредит в случае, если человек пропал. Наоборот, замалчивание ситуации развязывает руки. Если были планы человека не отпускать, то отсутствие гласности на руку похитителям. В случае с Алхан-Калой повторные визиты силовиков свидетельствуют о том, что местным властям очень не нравится факт освещения этой ситуации. Главное – это понимать, что ничего противозаконного родственники не сделали. А вот должностные лица, которые пришли из-за публикаций, – как раз под вопросом. Стоит сразу же сообщить о таких визитах адвокатам, правозащитникам и журналистам, а также максимально фиксировать происходящее.
Главное – это понимать, что ничего противозаконного родственники не сделали
В Чечне люди часто сталкиваются с давлением за обращение в "Команду против пыток": могут в качестве устрашения задерживать родственников, напрямую запугивать, угрожать возбуждением уголовных дел. Однако в нашей практике по республике были и случаи, когда из-за общественного резонанса человека отпускали. Например, дела Ислама Умарпашаева, Мурада Амриева. Но в них свою роль сыграло также обращение со срочными жалобами в Европейский суд по правам человека. Теперь же Россия вышла из Совета Европы – и это то, что изменило ситуацию к худшему. Теперь механизм срочных жалоб недоступен российским гражданам.
Олег Орлов, сопредседатель Центра защиты прав человека "Мемориал":
– Из нашей практики мы знаем не один случай, когда гласность реально помогала. После огласки или даже после написания нами запроса людей действительно освобождали. За последние пять лет такие случаи бывали, но я не могу вспомнить подобного после 24 февраля (начало войны России против Украины. – Прим. ред.).
Если говорить о том, нужно ли предавать огласке (похищения – Прим. ред.), то пускай каждый думает за себя. Понятно, что родственник не должен думать о пользе дела вообще. Ну да, он думает о своем ближайшем родственнике, которого похитили, или о себе, или о других людях, которые на свободе. То есть этот выбор – как у кроликов перед удавом.
Вполне возможно, что в каких-то случаях лучше и пересидеть. Хотя, как мне кажется, как правило, лучше – скорее наоборот.
Фатима Газиева, живущая в Бельгии правозащитница из Чечни:
– О Солсаевых мы знали, мы писали о них. Но когда мы начинаем выходить с ними на связь, люди вообще перестают о чем-либо говорить. Я 28 лет занимаюсь правозащитной деятельностью, но сегодня мы не знаем, что делать, просто нет выхода. Эти люди как в вакууме, в котором невозможно сделать ничего. Это какая-то безысходность. Когда людей похищают и ведут, как я считаю, на внесудебные казни – мы не имеем права молчать об этом. И родственники не имеют права молчать, потому что сегодня это Солсаевы, а завтра еще другие люди.
Эти люди как в вакууме, в котором невозможно сделать ничего. Это какая-то безысходность
Есть международный суд, есть в Европе много правозащитников. Мы можем выходить на митинги, на демонстрации. Мы можем писать их имена на плакатах, выходить и вместо них делать эти митинги и протесты. Но мы не можем что-то делать без позволения родственников похищенных.
Александр Черкасов, правозащитник:
– Человек, находящийся в безопасности, не должен советовать чеченцу, находящемуся в Чечне, как ему быть и что делать. Сейчас поменялась система координат. В этой ситуации призывы, которые были ранее, не очень работают. Они работают, если есть контакт с людьми, которые находятся в заключении. То есть если ты действуешь, имея от него полномочия.
Например, если брать пример [российского оппозиционера Алексея] Навального, который держится, а также гласность, которую устраивают снаружи, – это понятная ситуация. Это явное его согласие [действовать от его имени]. А когда связи нет, когда человек в черной дыре и неизвестно, что он по этому поводу думает, – тогда это неуместно. Это прежде всего его решение. Он может бороться, а может сдаться – это его дело.
- Глава Чечни Рамзан Кадыров отвергал обвинения и говорил, что секретных тюрем в республике нет. В частности, он заявил об отсутствии подвалов для незаконно задержанных на территории его особняка. Оппозиционный блогер Ибрагим Янгулбаев описал секретную тюрьму, в которой находился сам, и рассказал об участии самого Кадырова в пытках.
- С 2019 по 2021 год в Чечне пропали без вести 4984 человека. Это ненамного меньше, чем в гораздо более крупных по размеру Москве и Московской области. Чечня также "лидирует" среди регионов, где пропавших находят реже всего. Из ежегодно исчезающих в республике 1700 человек находят лишь 20–30. В Северной Осетии и Карачаево-Черкесии ситуация лучше, однако и там находят лишь каждого десятого. Эти сведения в конце 2021 года опубликовало государственное агентство "РИА Новости", основываясь на открытых данных МВД России.
Форум