Калмыки – потомки западных монголов-ойратов, которые мигрировали с исторической родины из-за конфликтов с племенами в Китае. Переселясь в Россию в начале XVII века, к середине столетия они сумели образовать Калмыцкое ханство, которое состояло из четырех улусов, отличавшихся по этническому признаку: дербэты, торгуты, хошуты, чоросы. Во второй половине XVIII века Калмыцкое ханство было упразднено. Часть калмыков ушли на территорию, которая относилась в то время к Китаю. На опустевших землях стали селиться русские и украинцы, а небольшие группы оставшихся калмыков начали вести оседлый образ жизни. Некоторые из них входили в состав уральского, оренбургского и терского казачества, оставаясь единственным в этой части России этносом, исповедующим буддизм.
Автор подкаста "Хроника Кавказа" Майрбек Вачагаев обсудил исторический путь калмыков с Вадимом Трепавловым – профессором, доктором исторических наук, главным научным сотрудником Института российской истории РАН, руководителем Центра истории народов России и межэтнических отношений.
Трепавлов – председатель международной Ассоциации исследователей Золотой Орды, автор многочисленных монографий и статей по истории ногайцев, Золотой орды, кочевников, тюркских и монгольских народов.
– Калмыки – кто они по происхождению? С какими народами у них родственные связи, похожий язык?
– Калмыки – это монголоязычный народ. Ближайшие родственники калмыков – это, разумеется, сами монголы, а также буряты. Но история сложилась так, что калмыки – это анклав, такой фрагмент монголоязычного мира, который оказался от своих сородичей очень далеко. Хотя они сохранили и монгольский, соответственно, своеобразный калмыцкий язык, и буддийскую религию, как и прочие монгольские народы, но вот теперь это единственный народ Европы, который исповедует буддизм.
Как они вообще оказались так далеко от своих сородичей? Это довольно долгая история. В конце XIV века рухнули остатки империи Чингисхана в Китае – так называемая империя Юань. И монголы, которые господствовали там, ушли на север от Великой Китайской стены. Китайцы их выгнали, свергли династию Чингисхана. И вот на территории Монголии, которая в общем-то была обескровлена, ослаблена, разорена за имперский период, вот там начались междоусобицы. Были неудачные попытки восстановить империю, ничего из этого не получалось, начался хаос, но постепенно удалось образовать что-то вроде такого, скажем, государственного объединения. Оно называлось "Сорок и четыре". Сорок туменов монголов и четыре тумена ойратов (тумен – это 10 тысяч воинов). Вот ойраты – это такая особая группировка западных монгольских племен, которые не смешивались с другими монголами. У них была своя территория на западе монгольских степей – в районе Алтая.
В первой половине XV века ойраты смогли объединить прочие монгольские племена под своей властью, но потом это государство быстро распалось, и ойраты, теснимые восточными монголами, стали отступать постепенно на запад.
Вот здесь надо обязательно сказать, иначе будет непонятно дальше. Ойраты состояли из пяти племен: торгуты, чоросы, хошуты, дербеты и хойты. И возглавляли их князья-тайши. Они стали отступать на запад, стали вытеснять те тюркские народы, которые жили на территории нынешнего Синьцзян-Уйгурского района Китая, или, как чаще историки называют, Восточного Туркестана. Заняли там обширное пастбище и образовали Джунгарское ханство. Оно управлялось аристократией из ойратского племени чаросов. Другим ойратским племенам власть в этом государстве не досталась, и четыре оставшиеся племени ойратов стали переселяться постепенно на запад и на север. И вот эта отколовшаяся от Джунгарии часть ойратов стала называться калмыками. Слово это совершенно немонгольское. Так назвали их тюрки, с которыми ойраты вступали по пути миграции в постоянные сражения. Тюркское слово "калмак" означает "остаться" в значении "отколоться". Вот те, которые ушли из Джунгарии, и стали "калмаками", "калмыками". Но это чужое для монгольского уха слово калмыки произносят как "хальмг", что сейчас является самоназванием калмыцкого народа.
Таким образом, дербеты, торгуты, хошуты стали отступать на запад. Но куда можно было отступать? На Север, в Сибирь? Но там уже стояли русские крепости с небольшими, но сильными гарнизонами. Оставалось двигаться на запад и юго-запад. Там, где были узбекские ханства, где жили казахи, а главное – ослабевшая, огромная, но очень уже раздробленная Ногайская орда. И вот в течение XVII века эти калмыки, ойраты, заняли весь Казахстан, кроме самой южной части, и часть Южной Сибири. Вот так они постепенно подошли к границам Русского государства. Там началось уже общение с российским правительством, с русскими провинциальными властями.
– Насколько близки сегодня к калмыкам буряты? Как похожи их языки? И есть ли какое-то явное различие между бурятами, калмыками и монголами, которые живут в современной Монголии?
– Да, разумеется, это разные народы, но мы можем сказать, что тут такое же примерно родство и сходство, как между русскими, болгарами, украинцами. Это разные народы, и у них отличаются языки, во многом различается культура, но в том числе там много общих черт. А главное – они объединены общей религией – тибетской ветвью буддизма. И у них одинаковые духовные ценности, святыни, Тибет у них считается религиозным центром. Так что буряты и калмыки – это родственные, но абсолютно разные народы. Живут они довольно далеко [друг от друга], и на протяжении уже нескольких столетий, конечно, у каждого из них сформировались собственные особенности культуры в быту, одежде и т. д.
Кроме того, когда калмыки поселились на юге России, они стали соседями народов Северного Кавказа и, конечно, это соседство тоже привнесло своеобразие в культуру калмыцкого народа, что еще больше стало отличать его от бурят и народов Монголии.
– Буряты все-таки оказались рядом с Монголией, то есть они недалеко ушли. А калмыки – вы сказали, что они продвигались дальше, на запад, и при этом они захватили территорию, которую населяли казахи. В чем была основная причина продвижения калмыков на Запад? Не было ли у них тогда конфликтных ситуаций с другими ойратами, с другими народами монгольского происхождения?
– Не получили власти в Джунгарском ханстве. Чоросы и джунгары оттеснили от власти, вот те и были вынуждены себе искать новые территории для проживания, и вот поэтому они пошли на север, на запад искать себе свободные пастбища. Эта грандиозная миграция продолжалась практически в течение всего XVII века. И при этом укреплялось и отбивалось от врагов, прежде всего китайцев, Джунгарское ханство было мощное, но в конце концов погибло под ударами маньчжурских войск в XVIII веке.
– Когда мы говорим о калмыках уже по эту сторону Волги, то о каком историческом периоде можно говорить, что с такого-то века они уже осели в этой части, которую мы сегодня знаем как Калмыкия?
– Они ведь первоначально появились на Иртыше, в Сибири, и первые контакты с русскими оттуда шли, из Сибири и первые договоры с ними московское правительство заключало с разрешением им кочевать по российской территории, в Южной Сибири. Но с востока прибывали все новые и новые группы калмыков, им требовались все новые территории и, разгромив полностью Ногайскую орду, они вышли к Волге. Это середина XVII века. Ну а на Волге уже прочно стояли русские крепости. Там русские воеводы свою власть осуществляли, прежде всего в Астрахани, в Царицыне. Территория эта уже номинально принадлежала России. По двум договорам 1655 и 1657 годов калмыкам было разрешено поселиться на русской территории и при этом образовать фактически в составе Российского государства собственное калмыцкое ханство. То есть, отвечая на ваш вопрос, – начиная с середины XVII века, 1655–1657 годы.
– Иными словами, сама Россия разрешила им переселиться?
– В отношении Поволжского региона именно так. А вот что касается Сибири, то там очень сложные были отношения. Могучий народ, многие тысячи их пришли. В общем, они сначала не были настроены так уж отвечать интересам русских властей, заложников выдавать, ясак (натуральный налог. – Прим. ред.) платить и т.д. Мол, мы свободный народ кочевой, где хотим, там и кочуем и т.д. Но вот когда они подошли к Волге, там уже была несколько иная ситуация. К тому же тут было соседство Крымского ханства и кавказских народов – калмыкам нужна была и определенная поддержка для того, чтобы выстраивать отношения с этими новыми соседями, из которых не все были довольны появлением этого нового многочисленного народа на северном берегу Каспийского моря.
– А были ли договоренности, которые были подписаны с российским правительством на тот период, что калмыки будут выступать в союзе военном и будут противостоять северокавказскому влиянию?
Это 50-е годы XVII века. Историческая ситуация очень калмыкам помогла. Россия, присоединив Украину, вступила в тяжелую войну с Речью Посполитой (Польско-Литовское объединенное государство. – Прим. ред.). И прочитав рапорты, так называемые отписки от астраханских и царицынских воевод о новом народе, который пришел на Волгу, правительство в Москве сообразило, что вот эту многочисленную кочевую конницу можно использовать на европейском театре военных действий. И тогда не против Северного Кавказа, не против Крыма, а прежде всего против поляков использовать конницу калмыцкую. И, надо сказать, сразу после заключения этих договоров, то есть присяг, калмыцкая конница действительно отправилась воевать с поляками. А потом ее использовали и в конфликтах с крымцами. Прежде всего были вот эти два объекта, то есть западная граница и южная граница. К тому же ведь южные границы, степные границы России не имели естественных преград, они были открыты для вражеских вторжений, прежде всего татарских, ногайских, когда ногайцы стали крымскими подданными. И вот здесь степная калмыцкая конница очень помогала русским вооруженным силам в противостоянии этим противникам.
– В чем была причина ликвидации Калмыцкого ханства?
– Калмыцкое ханство пережило апогей своего могущества, условно говоря, в эпоху Петра I. Там был очень могущественный правитель, самостоятельный, умный – Аюка-хан. А после его смерти российское правительство стало все более и более усиливать административное давление на калмыков. По указке из Петербурга назначались ханы и наместники, причем могли одного и того же человека назначить то наместником, то ханом. Понимаете, не всегда во главе ханства стоял именно человек с ханским титулом. Затем на калмыцкие пастбища стали переселяться русские крестьяне, немецкие колонисты, Екатерина II очень этим увлекалась. Стихийные бедствия часто поражали экономику калмыков.
И еще очень важное – первосвященник тибетской буддистской церкви Далай-лама постоянно настаивал, чтобы калмыки перестали быть подданными – иноверного русского царя, что им надлежит в конце концов, забыв прежние обиды, вернуться к основной массе ойратских племен – в Джунгарию (Джунгарское ханство). Все это вместе имело значение. Но ведь в свое время калмыцкие племена ушли из Джунгарии, потому что не смогли там разделить власть с чоросами. В целом калмыки не хотели возвращаться в Джунгарию. И только когда войска новой Цинской империи в Китае, маньчжуро-китайской империи разгромили, уничтожили, ликвидировали Джунгарию, только тогда калмыки решились идти на свою прародину. Теперь это уже была не Джунгария, это была часть китайской империи Цин.
Но надо сказать, что ушли, конечно, не все. Это так называемый Торгутский побег в начале 1771 года. Торгуты – это одно из основных калмыцких племен. Очень сложно определить численность народа, потому что в источниках называется число кибиток, а не людей, и вопрос, а сколько составляла семья в одной кибитке, и тут разные подсчеты. В общем, условно говоря, если среднюю цифру мы возьмем, то примерно 200 тысяч калмыков в 1771 году ушло в Китай.
– Это большая цифра для того периода?
– Большая, конечно, для кочевой степи, где разрозненное население на огромной территории. Увести 200 тысяч – это очень много. Но надо сказать, что из-за болезней, из-за стычек с казахами, которым российские власти приказывали остановить и вернуть этих калмыков, до Китая добрело, ну… меньше половины точно. Да, 200 тысяч ушло. Примерно 100 тысяч осталось в России, не захотело уходить. Но тут надо сказать, что ведь калмыки жили не только в Калмыцком ханстве. Значительная их часть переселилась в казачье — Донское войско. Это так называемые донские калмыки.
Кроме того, на протяжении всего XVIII века Русская православная церковь вела кампанию по христианизации. Ну, понимаете, человек, воспитанный в собственной традиционной кочевой буддийской культуре, по собственной воле не сменит веру предков. Но дело в том, что калмыцкое общество было очень поляризовано, была огромная масса неполноправных – иногда их называют крепостными, пастухами-аратами. Если такой человек, пастух, бежал в русские владения, переходил в православие, то местные власти наотрез отказывались его возвращать прежним хозяевам. Он становился свободным человеком. В течение XVIII века число таких беженцев стало настолько обширным, что российские власти даже решили построить целый город для их размещения. И имя этому городу придумали звучное, типично имперское – Ставрополь-на-Волге. Теперь это Тольятти. Никаких калмыков там, по-моему, сейчас не осталось. Так вот эти 100 тысяч оставшихся калмыков – это не только остатки населения Калмыцкого ханства, а это плюс донские калмыки в казачьем войске и плюс крещеные калмыки в Волжском Ставрополье.
– То есть независимо от того, что они приняли христианство и перешли под командование казачьих войск, их все равно считали и называли калмыками?
– Да, это было абсолютно официальное название. Донские калмыки. Они жили абсолютно автономно, независимо от Калмыцкого ханства, ханам не подчинялись, подчинялись своим казачьим властям, атаманам и т.д. В 1908 году именно донские калмыки подарили Николаю II и его супруге Александре Федоровне два деревянных трона, окованных серебром, украшенных буддийской и имперской символикой. Царский трон пропал, а трон императрицы сейчас выставлен в экспозиции Омского музея изобразительных искусств.
– И после того, как они стали уже полноправными российскими подданными, создаются и калмыцкие полки для участия в разных войнах – русско-шведской, с французами. Значит калмыки уже участвуют именно как полноправные подданные Российской империи, то есть здесь уже нет привлечения их как сторонней силы.
– Да, разумеется, и надо сказать, что создание и привлечение к военным действиям таких так называемых иррегулярных частей, иррегулярной конницы – это давняя традиция русской политики. В XV-XVI веках эту задачу выполняли служилые татары. Пока еще существовали татарские ханства, был оттуда приток населения. В XVII веке эта задача практически целиком стала возлагаться на калмыков. В Северной войне и в стычках с османами калмыцкая конница внесла большой вклад в развитие этих баталий, в том числе в победу России в Северной войне. Ну а вот когда основная масса народа ушла в Китай, то тут уже, конечно, участие калмыков в военных действиях стало менее заметным, хотя они прекрасно проявили себя и в войне с Наполеоном.
Кочевая конница на своих низких мохнатых лошадках, в этих мохнатых шапках, с арканами, с луками, с этими копьями, на которые надеты крючья для стаскивания всадников из седла – все это имело очень ощутимое психологическое воздействие на противников. Не на турков, татар и черкесов – они навидались этого. А именно на европейском театре военных действий, на западных границах. И поэтому не собирались российские военачальники отбрасывать это психологическое оружие. И когда калмыков стало мало, их место, уже в XIX веке, заняли башкиры. Известно ведь, какое впечатление эти, прежде всего башкирские, а не калмыцкие воины произвели на жителей Европы, на французов, когда российская армия дошла до Парижа.
– А когда начался переход в христианство, то есть началась христианизация определенной части с переходом их уже под управление казачьих войск, было ли какое-то сопротивление со стороны калмыков? То есть не было ли каких-либо выступлений против такой политики Российской империи?
– Нет, выступлений против христианизации мне неизвестно, поскольку она не принимала насильственных форм, допустим, в отличие от Сибири. Уход калмыков в казачьи станицы происходил во многом стихийно, это было бегство. Казаки вообще были заинтересованы в пополнении своего состава здоровыми мужчинами. Поэтому население росло, беженцев этих очень неохотно выдавали назад. А вот что касается кампании по христианизации иноверцев, так их называли, то именно Петр I и его преемники начали усиленную целенаправленную кампанию. Только Екатерина II уже потом объявила такую относительную толерантность. Мне в общем-то неизвестно об открытом проявлении благодарности по отношению к нашим дамам-императрицам за их религиозную политику со стороны калмыков, но вот буряты провозгласили в благодарность за терпимость к буддизму Елизавету Петровну и Екатерину II перевоплощениями буддийского божества милосердия.
– Некоторые калмыки из числа тех, кто находился в подчинении казачьих войск и покинул родину в послереволюционный период, перебрались в Европу, в частности в Париж. И они долго, почти 10-15 лет вели переписку с правительством Франции с просьбой предоставить им возможность обосноваться в определенной части страны, создать свою колонию, свой населенный пункт. И вы знаете, в 1939 году правительство Франции практически согласилось, но начавшаяся Вторая мировая война, конечно, все испортила. Потом к этому проекту не возвращались, но меня просто заинтересовало, как калмыки пытались сохранить свои этнические черты путем компактного проживания в чужой стране.
– Конечно, рискованно сравнивать их с евреями или, допустим, с венграми, которые пришли в Европу, будучи чужими всем вокруг, с непонятным языком. Калмыки ведь тоже пришли в этот Северный Прикаспий, чуждые всему местному аборигенному населению, тому же самому кавказскому. И с кавказцами, прежде всего, с кабардинцами, у них выстраивались очень сложные отношения, случались кровавые схватки. В свое время калмыки пытались проникнуть дальше на Кавказ, но тут уже горцы их не пустили, пришлось калмыкам остановиться в степной зоне. Но, кстати, следы этого остались: по одной из версий (кажется, довольно убедительной), Ессентуки, общеизвестный курорт в Минеральных водах, — это ведь калмыцкое слово – "ессен тук". Означает оно "девять знамен", то есть ставка какого-то князя-нойона, скорее всего, там была.
В Советском Союзе калмыки разделили общую судьбу народов, которые подверглись депортации в 1943–1944 годах, и, кстати, в отличие от некоторых других народов, депортация очень подкосила их культурный багаж. Многие калмыки мне говорили, что почти утрачен был язык во время депортации, русифицировался очень народ. Когда бываешь в Элисте (столица Калмыкии. – Прим. ред.), а я несколько раз там был, то довольно редко там можно услышать калмыцкую речь на улицах. То есть антропологически видно, что это монголы, калмыки настоящие, но говорят они на чистейшем русском языке без акцента, и многие, насколько я знаю, не владеют родным языком.
Невозможно совершенно представить, чтобы были написаны стихи: "Злой калмык ползет на берег"
Вот соприкоснувшись с кавказцами, с горцами, с народами Северного Кавказа, разумеется, была заметна разница и в культуре, и быту. Ну ясно – степные кочевники с одной стороны, и оседлые горцы – с другой, но вот что интересно: соседи – горцы и калмыки – они как-то совершенно по-разному воспринимались в русской культуре, в том числе высокоинтеллектуальной, классической нашей литературе. Общеизвестна – для русских читателей, во всяком случае – знаменитая казачья колыбельная: "По камням струится Терек, Плещет мутный вал; Злой чечен ползет на берег, Точит свой кинжал". Невозможно совершенно представить, чтобы были написаны стихи: "Злой калмык ползет на берег, точит свой кинжал". Или у Пушкина: "Прощай, любезная калмычка", "Друг степей калмык" и т.д.
Возможно, здесь сказалась историческая память русских о контактах с татарами, Золотой Ордой и т.д., и степняков все-таки воспринимали ближе. Горцы на тот момент истории для русского интеллектуального взгляда были все-таки чуждым миром. И хотя потом это изменилось, различия между соседними народами – кавказскими, горцами и калмыками – такую интересную иллюстрацию получили.
– А с ногайцами как? То есть какая связь была у ногайцев с калмыками? Как они себя вели в отношении друг друга?
– Ну тут, знаете, довольно однозначно. Калмыки лишили ногайцев родины, они вытеснили их из-за Волги. Ногайцы были вынуждены искать новую родину. Большинство ушло в Крымское ханство, кто-то поселился в Черкесии, в Кабарде, кто-то ушел еще дальше, на запад, в османские владения, на Дунай. Так что две основные причины крушения Ногайской орды следующие: во-первых, это притеснения со стороны астраханских воевод, буквально террор против ногайцев, во-вторых, это калмыцкое нашествие. Ногайцы уже были слабы, раздроблены, они уже давно расходились в разные стороны из своей нищающей орды. И вот этот таран монгольский идет, сотни и сотни тысяч сами заселяют эти уже полупустые степи. И ногайцы – не все, но большинство – успели уйти за Волгу, во владения Крымского хана или под защиту русских воевод в Астрахани, Царицыне, Саратове.
Ну а потом, когда образовалось Калмыцкое ханство, основная масса калмыков собралась на Волге, на пространстве от Астрахани до Саратова. Степи, которые они до этого занимали на востоке, опустели. Вот тут их постепенно снова стали занимать казахи. И поэтому, когда казахские историки рисуют в XVII веке в своих исторических атласах территорию Казахского ханства на всей этой территории, то это, конечно, неправильно. Казахи тогда жили далеко на юге, а почти всю территорию Казахстана занимали в XVII веке калмыки.
В советский период истории калмыки пережили тотальную депортацию в 1943 году, которая стала национальной трагедией, в хрущевскую оттепель они возвратились на свою историческую родину и сегодня представляют собой неотъемлемую часть юга России.
