Шансы на достижение взаимоприемлемых решений по дагестанско-чеченской границе минимальны из-за отсутствия политических механизмов для переговоров.
Власти Дагестана признали наличие существенных разногласий с соседней Чечней по вопросу об административных границах между двумя республиками. 2 июня на пресс-конференции замминистра по земельным и имущественным отношениям республики Хабиб Джанаев заявил, что у Дагестана нет значительных противоречий, связанных с границами на ставропольском и калмыцком участках. В то же время, по словам чиновника, на дагестанско-чеченском участке есть существенные расхождения.
Сам глава министерства Заур Эминов в тот день предложил, чтобы Дагестан и Чечня при соблюдении юридических формальностей признали, что границы между ними являются условными. Дагестанские чиновники заверили, что представители обеих республик готовы к переговорам по всем спорным вопросам и корректировке той информации, которую каждая сторона ранее внесла в госреестр недвижимости РФ.
Определение границ и споры
Утверждение административных границ по всей территории Российской Федерации началось в январе 2019 года. Власти всех субъектов страны должны были к 2021 году завершить работу по установлению границ регионов и населённых пунктов. Считается, что это облегчит постановку объектов недвижимости на кадастровый учёт и регистрацию имущественных прав, увеличит инвестиционную привлекательность спорных территорий, будет способствовать пополнению налоговой базы субъектов и вовлечению в оборот неиспользуемых земель.
За это время на Северном Кавказе возникло несколько конфликтных ситуаций. Самая серьезная из них вылилась в масштабные протесты в Ингушетии против изменения границ с Чечней. На стыке между Дагестаном и Чечней тоже не все спокойно. В марте 2019 года чеченская сторона внесла в кадастровый реестр девять спорных участков, ранее причисленных к территории Дагестана – около 80 гектаров земли около села Новомонастирское Кизлярского района. 2 апреля 2019 года парламент Дагестана направил письмо протеста в парламент Чечни, Федеральную регистрационную службу России и представителю президента России на Северном Кавказе с просьбой отменить "одностороннее" определение границ. А 16 апреля 2019 года на фоне столкновений протестующих с силовиками в Ингушетии председатели чеченского и дагестанского парламентов Магомед Даудов и Хизри Шихсаидов (ушел в отставку в июне этого года) официально объявили о приостановке работ по внесению информации о границе в государственный реестр.
По мнению ряда дагестанских наблюдателей, тогдашний глава Дагестана Владимир Васильев заморозил работу по уточнению границы с Чечней из-за угрозы потерять авторитет в республике. Ему как человеку пришлому многие не доверяли такие важные вопросы, как урегулирование проблемы спорных территорий. Относительно нынешнего врио главы Дагестана Сергея Меликова эксперты отмечают, что есть шанс запустить прозрачную процедуру переговоров и выйти из сложной ситуации. Впрочем, если он не угодит жителям региона, то его репутация может серьезно пострадать.
В вопросе о границе с Дагестаном выиграет сторона, поддержанная Москвой
В свою очередь чеченские эксперты говорят о том, что в вопросе о границе с Дагестаном выиграет сторона, поддержанная Москвой. По мнению главы Ассамблеи народов Кавказа Руслана Кутаева и политолога Али Магомадова, полноценные переговоры между республиками исключены. По их мнению, с одной стороны, Москва инициирует переговоры, а с другой – она держится в тени, хотя должна брать на себя ответственность за решения по административным границам.
Меликов, Кадыров и Кремль
Кремль сменил руководителя Дагестана в октябре 2020 года. Ушедший Васильев примечателен тем, что стал первым пришлым политиком на этом посту не только в Дагестане, но и на всем Северном Кавказе. Он продержался на должности главы три года, но покинул ее вскоре после провальной реакции правительства республики на коронавирусную пандемию.
Урок провала Васильева заключается в том, что, хотя Москва и может назначать на свое усмотрение "варягов" даже в республиках Северного Кавказа, назначенцы могут успешно работать только в условиях отсутствия серьезных вызовов и при щедром дополнительном финансировании федерального центра. В случае серьезных вызовов "варяги" быстро теряют нити управления. Конечно, пандемия является во многом исключительным явлением, но другие вызовы, к примеру территориальные споры, могут оказаться не менее судьбоносными.
Сергей Меликов, в отличие от своего предшественника, имеет номинальную связь с республикой, поскольку является лезгином по отцу. В то же время Меликов исповедует православное христианство, что идет вразрез с вероисповеданием большинства лезгин и дагестанцев в целом: они придерживаются ислама.
Насколько готов Меликов к переговорам на равных с главой Чечни Рамзаном Кадыровым, сложно сказать. С одной стороны, в Москве существуют силы, которые не прочь насолить Кадырову. Именно с этим, по всей видимости, связано то, что ингушские протесты в 2018–2019 годах какое-то время проходили без существенного противостояния со стороны силовиков. С другой стороны, политический вес Кадырова, обусловленный поддержкой президента России Владимира Путина, остается довольно высоким.
Трудно представить ситуацию, где фактически назначаемые лидеры Дагестана и Чечни (в отсутствие честных выборов на всех уровнях) смогут организовать прозрачные переговоры по утверждению границы между двумя республиками. Это значит, что, скорее всего, обе республики ждет волевое решение Кремля об утверждении новой границы. При этом Москва, как обычно, переложит ответственность на сами регионы.
Кремль стоит перед непростым, с точки зрения регионального масштаба, выбором – либо по привычке встать на сторону Кадырова, что грозит снижением авторитета Меликова и ухудшением управляемости в Дагестане, либо поддержать Меликова и вызвать гнев Кадырова. Так или иначе, Москва попытается либо заморозить вопрос до лучших времен, либо провести требуемые изменения как можно тише. В условиях небольших республик провести границы тихо вряд ли получится, поскольку информация распространится между людьми за пределами новостных сводок.
Остается последний неконфликтный сценарий – заморозка процесса определения границы и соответствующее торможение развития спорных территорий. Ситуация с границей между Дагестаном и Чечней показывает, как отсталость политических институтов может тормозить экономическое развитие регионов. С другой стороны, волюнтаристские решения об определении административных границ могут привести к социальной и политической нестабильности на ровном месте.
