Предприятие цветной металлургии первого класса опасности "Электроцинк" перестало функционировать в Северной Осетии два с половиной года назад. Закрываясь, оно оставило после себя шлейф проблем. Бывшие сотрудники завода до сих пор не трудоустроены, а две площадки с отвалами свинцово-цинкового производства продолжают загрязнять экологию Владикавказа.
21 октября 2018 года на заводе "Электроцинк" произошел пожар. За 10 часов горения был уничтожен цех электролиза. Местные жители, испугавшись окутавшего Владикавказ дыма, экстренно уезжали подальше из города. После пожара жители стали активно выступать за закрытие предприятия, поскольку боялись, что производство отремонтируют и завод продолжит свою работу.
Было несколько версий о причинах возгорания. Основная – неисправность проводки. Однако в начале 2019 года специальная комиссия по вопросам дальнейшей деятельности завода "Электроцинк" пришла к выводу, что пожар произошел из-за поджога.
Позже выяснилось, Уральской горно-металлургической компания (УГМК), которой принадлежал завод во Владикавказе, невыгодно реанимировать производство. Холдинг полностью законсервировал предприятие в феврале прошлого года и выставил на продажу. "Электроцинк" оценили в 1,2 миллиарда рублей.
В результате закрытия завода 1128 рабочих остались без работы. Клинкер (твёрдый спечённый остаток, остающийся после обработки металла), который десятилетиями копил завод на территории города, так и лежит мертвым вредоносным грузом.
Черные токсичные холмы
У металлургического предприятия две площадки отвалов клинкера, суммарно на них находится 3,3 миллиона тонн отходов. Как рассказали Кавказ.Реалии в управлении Росприроднадзора по Северной Осетии, доказать причастность "Электроцинка" к половине из этих отходов непросто. Завод от них отрёкся.
Опасные отходы в итоге ни за кем не закреплены, а значит, стали собственностью Владикавказа. Вот такое неблаговидное наследство
"В отчетности "Электроцинка" за 2001 год есть данные обо всех отходах. Они копились на двух площадка с 1935 по 2003 годы. После того как предприятие выкупила УГМК, клинкер стали увозить за пределы республики. Но накопленные отходы частично остались бесхозными из-за того, что завод просто не приватизировал землю на улице 1-я Промышленная, которую ему изначально отдавали в бессрочное пользование", – пояснил один из сотрудников завода.
По его словам, оставшийся, более свежий клинкер получился в результате новой технологии переработки, в нем почти нет ценных для металлургического предприятия веществ.
"В холдинге УГМК же объясняют своё решение тем, что они изначально приобрели завод без этих земель, а отвалы могут быть чьи угодно. Например, завода "Победит", хотя у него совсем другой вид отходов. И объёмы в разы меньше. И теперь клинкер, если и будет вывозиться, то только с той площадки, которая находится на территории завода и которую он признал. Остальные опасные отходы в итоге ни за кем не закреплены, а значит, стали собственностью Владикавказа. Вот такое неблаговидное наследство, от которого не получается отказаться", – заявил собеседник.
Бывший сотрудник осетинского Росприроднадзора Сослан Козырев, в свою очередь, рассказал Кавказ.Реалии, что накопленный клинкер начал вывозиться в 2016 году. Но мизерными объёмами – не более 50 тысяч тонн в год. Это значит, что Владикавказ ещё очень нескоро избавится от чёрных токсичных холмов с отходами.
"В судах нам не удалось доказать, что клинкер с улицы 1-я Промышленная принадлежит "Электроцинку". Хотя в федеральном классификационном каталоге отходов ему присвоен 3-й класс опасности, представители завода сумели убедить суд в безопасности клинкера для окружающей среды", – рассказал Козырев.
Надзорные органы это не отслеживают нормально. Остаётся уповать на помощь федерального центра
Как утверждают в Росприроднадзоре, республика понимает, что рекультивировать брошенные 1,8 миллиона тонн ей не под силу финансово, а захоранивать отходы в городской среде запрещено, поэтому предлагались и альтернативные пути решения.
"Рекультивация нереальна для республики. Северная Осетия тогда должна будет весь свой бюджет под это загнать. Под силу это было бы только УГМК, у холдинга есть большие деньги. Как альтернативу иногородние компании предлагали вывозить этот клинкер и использовать на подсыпку при строительстве дорог. Но республика почему-то отказалась, думая воплотить идею самостоятельно", – пояснил сотрудник управления.
Профессор и заслуженный эколог России Иван Алборов заявил Кавказ.Реалии, что произошло ровным счетом то, о чем он предупреждал, когда говорил, что нельзя было останавливать деятельность завода, прежде чем он возьмёт на себя обязательство устранить весь ущерб, нанесённый его деятельностью.
"Теперь с кого спрашивать? Кто будет реанимировать почву? Тяжелые металлы мигрируют в водную среду и попадают в бассейн реки Терек. Оттуда сельскохозяйственные предприятия берут воду для орошения фруктов и овощей, которые мы с вами потом покупаем и едим. Соответственно, за счет этой цепочки к нам в организм попадают те самые тяжелые металлы. В итоге у нас очень высокая детская смертность и заболеваемость онкологией. Надзорные органы это не отслеживают нормально. Остаётся уповать на помощь федерального центра", – говорит собеседник.
Бывший глава Северной Осетии Вячеслав Битаров обещал, что республика сама начнёт рекультивацию отвалов в 2021 году. Но речь шла только о полутора миллионах тонн клинкера.
Из рабочих – в парикмахеры
Как рассказала Кавказ.Реалии бывшая сотрудница "Электроцинка" Фатима, закрытие завода для неё и её коллег обернулось затяжной безработицей.
Странно, что люди не бунтовали до прихода УГМК и не замечали выбросов. А когда производство реально улучшили, то пошли волнения
"Практически все сотрудники стоят на учёте в центре занятости. Кроме тех, что ушли на пенсию. Обещали нам курсы, но их не было. Все возмущены, что нас в итоге оставили за забором с кредитами. У меня взята в ипотеку квартира. Так и висит, не могу ее выплачивать. Сказали, что вопрос решат, но пока тишина. Только ходим и ставим галочки, что мы все ещё на учёте в центре занятости. Если кто-то и вышел на новую работу, то в основном находил ее самостоятельно. Переквалифицировались сами: стали парикмахерами, мастерами ногтевого сервиса, кто-то устроился в сферу торговли", – рассказывает Фатима.
По ее словам, сокращенным сотрудникам "Электроцинка" обещал помощь бывший глава республики.
"В итоге мы с девочкам заполняли анкеты на трудоустройство в компанию Битарова "Бавария", но нам так и не позвонили. А к новому руководителю республики Меняйло мы ещё не обращались", – уточняет собеседница.
Она говорит, что проработала на заводе 27 лет и получала 22 тысячи рублей в месяц. Но она трудилась в вспомогательном цеху, тогда как в основных цехах зарплата была больше. Плюс предприятие давало сотрудникам "хороший соцпакет и 13-ю зарплату".
"Говорят, что завод может возобновить работу, но это не так. "Электроцинк" разбирают, идёт отгрузка. Хотя в последние годы работы вложены были немалые деньги в модернизацию. Странно, что люди не бунтовали до прихода УГМК и не замечали выбросов. А когда производство реально улучшили, то пошли волнения. Мы связываем это с политикой", – говорит Фатима.
Чеченская строительная компания была готова трудоустроить 300 работников закрывшегося "Электроцинка". Им предлагались такие специальности, как прораб, электрик, сварщик, бетонщик и разнорабочий с зарплатой от 30 тысяч рублей и выше. Однако лишь 23 человека заинтересовались этим предложением.
В центре занятости заявили Кавказ.Реалии, что не смогут предоставить объективную статистику по трудоустроенным бывшим сотрудникам завода, так как не все они начали работать при их содействии.
