Черноморское побережье Краснодарского края – от Геленджика (где находится знаменитый "дворец Путина") до Сочи с его курортами – производит впечатление благополучия даже во время туристического межсезонья, пишет Радио Свобода. Но во многих местах в горах в паре десятков километров от моря жизнь, кажется, осталась неизменной с советских времен, а то и стала хуже: местные жители с ностальгией вспоминают совхозы и лесхозы и жалуются, что раньше все занимались сельским хозяйством, а теперь рабочие места – сплошь туризм, на побережье. Есть деревни, где плохо ловит мобильная связь, нет интернета, куда не проведен газ (несмотря на обещания депутатов во время избирательных кампаний), а дома по старинке топятся углем и дровами, так что печь – не роскошь вроде камина в дорогом особняке, а насущная необходимость. В этих деревнях профессия печника по-прежнему очень актуальна.
Местный печник Виктор Стадников, разъезжающий по горам на "жигулях-универсале", покрашенном в цвета российского флага, приехал из Белгородской области, до этого жил в разных регионах России, был шофером, автомехаником, однажды провел полгода в СИЗО под следствием за кражу цветного металла. Рассказывает, что приехал на море купаться, но в результате остался насовсем и живет тут уже 17 лет, стал класть печи, осел в горном селе Терзиян в 60 километрах от Туапсе, в районе, где еще с досоветских времен существует большая армянская община. Вместе с женой Альбиной Стадников занимается сельским хозяйством, держит коз и гусей – в дополнение к работе печника, которая не дает постоянного дохода.
Печник и его клиенты, жители горных деревень, в фильме Юлии Вишневецкой и Максима Пахомова.
Монологи печника
Если вовремя печи не чистить, сажа может загореться, она горит как бензин
– Когда я делаю печки, камин, я кайфую, удовольствие получаю. У меня ни камина, ни печки, ни мангала одинаковых нет. Даже захочу, не получится. Я не по схеме делаю, не по чертежам, ни одного рисунка нет, я из головы все. С фундамента начал, у меня в башке крутится, я кладу, кладу. Знаешь анекдот, как Петька приехал, экзамен провалил. Василий Иванович говорит: "Чего ты экзамен не сдал?" – "Василий Иванович, задали мне задачу: 0,5+0,5. Душою чую, что литр, а на бумаге не могу".
– Если вовремя печи не чистить, сажа может загореться, она горит как бензин, может дом сгореть. Чтобы не прогорали дверцы [отверстий для чистки печей], я вставляю кирпичики, все это замазываю. В старых домах кирпичики [которыми заложены отверстия] чуть-чуть выдвинуты, видно сразу, где чистить. А тут, куда ни заеду, чисто заштукатурено, ничего нет. Я начинаю, как врач, простукивать стенку, искать выходы эти.
– Бывает, надо трубу почистить, а люди бедные, жалко их – хоть и сам без копейки. Обычно за эту работу я беру 3–4 тысячи, что сегодня делал. Были бы каждый день [заказы на] печки, а у меня раз в месяц печка на 40 тысяч. А сколько [за это время] назанимал. Познакомился с молодым печником, он говорит: "Не хочу бабушек, дедушек обслуживать, чистить трубы, дымоходы. Нахожу себе клиента богатенького, чтобы камин сложить тысяч за 200. Бабушек, дедушек ты сам обслуживай".
попал в Туапсе. В первый же день уже по городу таксовал
– Я отпраздновал 40 лет с друзьями на речке. Моря захотелось. Плюнул на всё, сел и поехал. Прямо на пляж заехал на "семерке". [У меня только] 3 литра бензина и 4 рубля 50 копеек. В море в трусах. На второй день опять купаюсь, а жрать-то хочется. Там не берут без прописки, там паспорт нужен. Я к армянам – у меня в машине инструменты, все с собой возил, ремонтом занимался, автосервисом. В первый день заработал 800 рублей. Всякой жратвы купил, полотенце, ласты, маску. Купался. В итоге попал в Туапсе. В первый же день уже по городу таксовал.
– Я специально покрасил [машину] в триколор, чтобы заметным быть, чтобы знали, что я ни от кого не прячусь. Запчасти на рынке беру, мне под запись дают. Деньги появились – я пошел, отдал, я честно живу. Я даже гаишнику одному должен 10 тысяч. Попал на дороге с перегарчиком немножко.
