Международный фестиваль авторского документального кино "Артдокфест" в этом году стал скандальным, не успев начаться. Режиссеры и организаторы получают угрозы, два фильма – о гее-бойце MMA из Чечни и о протестах в Ингушетии – сняты с показа. Абсурдное закрытие площадки в Санкт-Петербурге из-за неких нарушений карантина, жалобы гомофобов и так называемой патриотической общественности, переговоры с чеченской общиной, начатая сотрудниками ФСБ проверка – только часть вопросов, которые пришлось решать организаторам уже по ходу фестиваля.
Проблемы у "Артдокфеста", который в 2014 году не закрылся даже после конфликта с тогдашним министром культуры России Владимиром Мединским, начались в минувшее воскресенье. Залы Дома кино в Санкт-Петербурге были опечатаны полицией и Роспотребнадзором, от показов отказалась и вторая площадка – "Лендок". Официально Смольный сослался на некие санитарные нарушения. Кинорежиссер Александр Сокуров просил "Ленфильм" провести "Артдокфест" на своих площадках, но киностудия отказалась принять фестиваль, сославшись на плотный график.
Власть в целом раздражают не конкретные фильмы, а сам факт существования документального кино
"Вся эта возня с закрытием зрительных залов и угрозы, поступающие в адрес организаторов, – абсолютно политическое решение на уровне государства. Разумеется, причина не в эпидемиологической обстановке и безопасности зрителей, которыми формально прикрываются представители Роспотребнадзора. Как сказал один политический деятель: "Если мы в угоду безопасности отдаем свободу – мы лишаемся и того, и другого". События вокруг фестиваля меня не удивили, все логично для тоталитарного режима", – заявила в комментарии для Кавказ.Реалии режиссер Анна Артемьева.
В программе "Артдокфеста" есть её 12-минутный фильм "Приезжай к нам в гости, мама" о разлуке матери с трехлетней дочкой, которые из-за визовых проблем не могут воссоединиться и каждый день созваниваются в видеочате. Это личная история Анны.
Режиссер уверена, что бороться с цензурой бессмысленно, ведь при нынешнем уровне цифровизации она абсолютно неэффективна.
"Частичный уход в интернет решит эту проблему. Никто не может запретить смотреть фильмы на онлайн-платформах, – продолжает Артемьева. – Гибридный вид кинофестиваля документального кино, столь актуальный во всем мире в период пандемии, позволит практически исключить влияние на показы фильмов всех "обиженных", за которыми, повторюсь, стоит государство".
Нечем будет дышать
"Думаю, это новый виток цензуры. Раньше к нам приходили так называемые активисты, которые, конечно, хулиганили, но не являлись представителями власти. Теперь конкретно власть начала закрывать площадки, как это произошло в Питере. Это делается официально, от имени Российской Федерации", – считает программный директор "Артдокфеста" Виктория Белопольская.
Утверждение, что в Чечне нет геев, что само словосочетание "гей из Чечни" оскорбляет весь чеченский народ, – это, конечно, Оруэлл в чистом виде
Одним из самых резонансных фильмов оказался "Тихий голос" – картина о чеченском спортсмене, который был вынужден эмигрировать в Брюссель из-за угрозы на родине, вызванных его гомосексуальностью. Фильм возмутил и противников ЛГБТК+, и представителей Чечни. Комментируя для Кавказ.Реалии ситуацию с "Тихим голосом", представитель фестиваля называет её абсурдной.
"Утверждение, что в Чечне нет геев, что само словосочетание "гей из Чечни" оскорбляет весь чеченский народ, – это, конечно, Оруэлл в чистом виде. Кавказская тема, тема событий на Кавказе для разного рода властей кажется опасной, об этом нельзя говорить. Но думаю, "Тихий голос" это частный случай, – говорит Белопольская. – Власть в целом раздражают не конкретные фильмы, а сам факт существования документального кино".
По мнению собеседницы, такие фильмы, как "Тихий голос", являются незаретушированным срезом реальности, демонстрация которой неугодна власти, "воюющей не с "Артдокфестом", не с конкретными фильмами, а с самим форматом кинематографа – подлинным документальным кино, с самой реальностью".
Белопольская признаётся, что изначально была против "эмигрантского" формата в Риге, но сегодня эта площадка остаётся единственной для сохранения "Артдокфеста" до лучших времён.
"Когда друзья и знакомые в Германии читают новости об "Артдокфесте", удивляются: "Как могли закрыть фестиваль?" Отвечаю, что это российская реальность. Это началось не вчера, не неделю назад, а продолжается десятилетиями. Особенно жёстко в последние годы стало", – говорит немецкий режиссёр Наталья Ефимкина.
Искусство должно разбираться с проблемами окружающего мира, если оно так не поступает, это не искусство, а пропаганда
В программе участвует ее фильм "Гаражане". Он о том, что для русского человека гараж – не просто помещение для хранения автомобиля. Герои фильма (он четыре года снимался в Мурманской области) украшают гаражи картинами, превращают их в бункер, мастерскую или спортзал, репетируют, пьют там водку и живут.
"Если реальность нельзя показывать, это уже верх цензуры, – жалуется Ефимкина. – Я же делаю не новостную картину, а показываю повседневную жизнь обычных людей. И через это говорю в том числе про политику. Искусство должно разбираться с проблемами окружающего мира, если оно так не поступает, это не искусство, а пропаганда".
Собеседница отмечает, что срыв "Артдокфеста" в Санкт-Петербурге и запрет на показ нескольких картин, учитывая российскую действительность, были предсказуемы, но всё равно вызвали шок.
"Что делать в этой ситуации? Нужно всем вместе стараться работать против системы лжи и цензуры. Злиться, писать посты в фейсбуке, каждый на своём месте должен ощущать эту угрозу и бороться против неё. Я делаю кино. Вы пишете статьи. Кто-то – музыку. Но всем нам нужно говорить: если культура уйдет в подполье, окажется под запретом – не будет жизни, нечем будет дышать", – подытожила Ефимкина.
"Пытались их убедить, что картина пророссийская..."
Пресс-секретарь "Артдокфеста" Екатерина Визгалова рассказывает Кавказ.Реалии, что провокации со стороны властей и активистов ожидались – с каждым годом проводить фестиваль всё сложнее.
"Единственное, что обнадеживало, – программа фестиваля утверждена Минкультом, первые два дня "Артдокфеста" в Москве прошли замечательно, очень душевно и по-настоящему празднично. Был весь бомонд, огромное количество известных режиссеров и продюсеров. Потом фестиваль неожиданно "под ноль" закрыли в Питере, проблемы начались и продолжаются каждый день", – говорит Визгалова.
В случае с картиной "Тихий голос", как отмечает Визгалова, чеченская диаспора Москвы изначально "очень по-хорошему, вежливо попросила убрать картину из программы".
Эти люди реагируют только на какие-то слова, установки, им невозможно что-то объяснить
"Мы не смогли этого сделать, тогда они включили другие способы воздействия – пошли в Минкульт. В итоге кинотеатр и мы приняли совместное решение о снятии фильма", – говорит собеседница.
Часть картин "Артдокфеста" будут показаны онлайн на его сайте. Будет ли "Тихий голос" в свободном доступе – вопрос открытый, это зависит от решения автора.
"Часто слышим: "В чем проблема? Выложите фильмы в интернет, и пусть все смотрят". Мы не имеем на это права, так как договор с авторами и правообладателями заключен только на один или два показа в кинотеатре. Если автор сочтет нужным, мы можем выложить работу на сайте. Есть возможность сделать как общедоступный, так и платный просмотр. Но, возможно, автор хочет показать фильм на других фестивалях и площадках, у него иные планы", – объясняет Визгалова.
Пресс-секретарь "Артдокфеста" уточнила, что информации о решении Реки Валерика – режиссёра фильма "Тихий голос" – пока нет.
На вопрос о том, можно ли договориться с "оскорблёнными" и "обиженными" активистами всех мастей от чеченской общины до казаков и батюшек, Екатерина Визгалова даёт отрицательный ответ: "В рамках фестиваля есть программа "Парадокс", на которой показываем и, главное, обсуждаем очень спорные фильмы. Одна из картин этого года – про украинский спецназ, обучающий детей воевать. Фильм с нелицеприятной стороны показывает украинских военных, но некие московские активисты добились его снятия. Мы пытались их убедить, что картина пророссийская и антивоенная, предложили закрытый показ, но эти люди реагируют только на какие-то слова, установки, им невозможно что-то объяснить".
Показывать миру наших прекрасных людей
Каким будет следующий "Артдокфест", организаторы не знают. Они благодарны столичному кинотеатру "Октябрь", который, несмотря на давление властей и угрозы, предоставил площадку. Но согласится ли "Октябрь" принять фестиваль через год, сказать сложно.
Запрет фильма и то, что сейчас происходит с ингушскими активистами, – события одного толка, но разного уровня
"Большая часть фестиваля и церемония награждения проходят в Риге. Возможно, придется полностью эмигрировать в Латвию. Поступали предложения от небольших кинотеатров на окраинах Москвы, в Питере площадку готов был предоставить автокинотеатр, – уточняет Виктория Белопольская. – Но мы не готовы к таким форматам, фестиваль должен проходить на большой знаковой площадке с возможностью одновременного показа до четырех картин и удобной транспортной доступностью для зрителей".
Вместе с "Тихим голосом" с показа снята картина "Доазув/Граница" Марьяны Калмыковой, рассказывающая о конфликте при переделе административной границы между Чечней и Ингушетией в 2018–2019 годах. В отличие от работы про чеченца-гея, обошлось без угроз – Минкульт отказал фильму в прокатном удостоверении.
"Имеет место и цензура, и кавказская тематика. Тема фильма довольно острая, фильм о протесте достоинства. Минкульт отказал с формулировкой "пропаганда экстремизма". Пока что фильм доступен на онлайн-платформе "Артдокфеста", можно посмотреть и оценить, так ли это", – говорит Марьяна Калмыкова, ученица знаменитой Кабардино-Балкарской мастерской Александра Сокурова.
При этом режиссёр уверена, что онлайн-показ не заменит большой экран и живое общение, но в нынешних российских реалиях станет хорошим решением, благодаря которому фильм смогут увидеть все желающие.
"Запрет фильма и то, что сейчас происходит с ингушскими активистами, – события одного толка, но разного уровня. Продолжающиеся репрессии рождают много вопросов. Попытка как-то дать на них ответ сталкивается с жесткой цензурой и запретом на право осмысления общественных процессов", – рассуждает автор картины.
Калмыкова уверена, что, несмотря на цензуру, нужно продолжать работать, снимать как можно больше на самые разные темы, "показывать миру наших прекрасных людей, развивать культуру и искусство в нашей стране, особенно в нашем регионе".
