Когда в начале января 2020 года из Китая начали поступать смутные сообщения о "загадочной вспышке" вирусной пневмонии, мало кто предполагал, что под знаком ковида пройдет весь год – и еще до окончания его будут считать худшим годом за многие десятилетия.
К февралю коронавирус выплеснулся далеко за пределы Китая, в аэропортах мира стало заметно все больше людей в масках, а в новостях появилось слово "карантин", пусть и казавшееся еще достаточно экзотичным.
В марте заболевание было признано пандемией, и люди начали сживаться с новой реальностью – локдауны, изоляция, тесты, ужасные истории из больниц, экономический кризис, сильнейший со времен Второй мировой.
Летом волна заболеваний пошла на спад, жизнь потихоньку начала возвращаться к норме, люди стремились наверстать упущенное весной – но с наступлением осени пришла вторая волна эпидемии, еще более тяжелая, чем первая, несмотря на весь опыт, накопленный медиками, и все ресурсы, брошенные на борьбу с болезнью.
Заканчивается 2020-й новым ужесточением карантинных мер, новыми локдаунами и надеждой, что с помощью беспрецедентно быстро разработанных вакцин 2021 год позволит покончить с пандемией.
Об эпидемии коронавируса в России – фильм "2020. Под знаком ковида", собранный из фрагментов фильмов документального проекта Радио Свобода "Признаки жизни", снимавшихся в течение всего года.
Первое сообщение в ленте "Интерфакса", посвященной пандемии коронавируса, датировано 9 января: "Ученые КНР, исследующие загадочную вспышку вирусной пневмонии в центральной части Китая, обнаружили новый штамм коронавируса, вызвавший болезнь... Как сообщается, явных признаков того, что заболевание передается от человека к человеку, не выявлено. Предполагается, что заболевшие могли заразиться, контактируя с животными, а также с живыми морепродуктами".
Две недели спустя уже стало понятно, что инфекция пошла по миру, что она передается между людьми, что радикального лечения нет, а возможно только облегчать симптомы, и первые оценки говорили о чрезвычайной заразности вируса и сравнительно высоком уровне смертности, исчислявшемся в процентах, а не в его десятых, сотых или тысячных. В Китае пытались скрыть масштабы вспышки, но по сетям расходились панические видео из охваченного эпидемией региона.
К февралю вирус достиг США и Европы, число стран, где обнаружили инфицированных, начало исчисляться десятками. В аэропортах стали вводить проверки температуры, устанавливать для прибывших карантин. Появились инфицированные и в России. Страны начали закрывать границы.
В марте распространение коронавируса было признано пандемией, а в Европе появился свой собственный очаг – на севере Италии. В обиход вошли слова "самоизоляция" и "социальное дистанцирование". К новой жизни надо было привыкать, и интернет полнился обсуждением, чем занять себя в изоляции: удаленной работой (если повезло), спортом, саморазвитием или бездельем в ожидании возможности вынести мусор – официального пропуска для выхода на улицу.
Потом сводки о количестве новых случаев запестрели словосочетаниями "экспоненциальный рост" и "выравнять кривую заболевания", в новостях заговорили о срочном строительстве специальных корпусов под ковидных больных, в соцсетях обсуждали нехватку масок, санитайзеров и прочих средств защиты даже у медиков и подсчитывали количество аппаратов ИВЛ на душу населения.
Врач одной региональной больницы так описывал ситуацию в первые недели эпидемии: "Если произойдет вспышка, будут тяжелые пациенты, то просто начнется естественный отбор в этой больнице. Потому что у нас два с половиной аппарата ИВЛ: два аппарата ИВЛ и один аппарат, у которого сломан компрессор. Медицинские работники не обеспечены средствами индивидуальной защиты, потому что у нас нет противочумных костюмов, у нас нет респираторов М95 или ФФП, у нас нет специальных экранов, у нас нет очков, у нас нет кожного антисептика". В результате этого врача обвинили в разведении паники.
Власти вводили все более жесткие карантинные меры, при этом избегая официально называть это карантином. В конце марта Владимир Путин объявил "режим нерабочих дней" с сохранением зарплаты – то есть бизнес обязали платить сотрудникам, несмотря на остановку работы. При этом по сервисной экономике был нанес тяжелейший удар: были закрыты рестораны, бары, непищевые магазины, гостиницы, спортивные клубы и множество прочих предприятий – городская жизнь остановилась, и вместе с этим исчез заработок для огромного количества людей.
"Если две недели назад я была средним бизнесом, то сегодня я – микробизнес", – сказала Анастасия Татулова, основатель сети кафе "Андерсон", на встрече предпринимателей с Путиным 26 марта, на которой обсуждались последствия эпидемии коронавируса.
Оказать населению и бизнесу финансовую помощь по примеру западных стран призвали оппозиционный лидер Алексей Навальный и многие российские экономисты.
15 апреля Путин наконец пообещал поддержку малому бизнесу: выплаты работникам за апрель и май по 12 310 рублей.
На пике карантин был жестким: было запрещено отходить от дома дальше чем на несколько сот метров и передвигаться по городу без пропуска. Разрешено было выгуливать собак, ходить в ближайший продуктовый магазин и в аптеку, при соблюдении дистанции и ношении маски. Людям старше 60 лет было рекомендовано оставаться дома. Улицы и дворы патрулировали.
Врачи и медики-волонтеры вспоминали потом происходившее как войну: "Мы никогда не будем прежними. Я за свою врачебную жизнь не видела такого количества смертей. Я говорю с коллегами – с хирургами, между прочим, – которые говорят: я тоже не видел. Мы не привыкли. Да и реаниматологи говорят то же самое: нет столько смертей в обычной жизни, сколько мы видели здесь".
К маю графики эпидемии удалось "сгладить" и "выравнять", карантин начали смягчать. Но многие подозревали, что официальная статистика смертности сильно приуменьшена (позже власти станут объяснять, что использовали методику, отличающуюся от других стран).
Подозревали, что смягчение карантина вызвано и стремлением побыстрее провести референдум о конституционных поправках, одна из которых должна была позволить Владимиру Путину вновь баллотироваться на пост президента.
Летом эпидемия отступила (отчасти, вероятно, благодаря жаркой погоде и пребыванию людей на улице, где риск передачи вируса меньше), и жизнь стала возвращаться к обычному режиму.
Осенью, однако, все вернулось, и масштабы второй волны эпидемии намного, в разы превысили весенние уровни. Несмотря на весь полученный опыт, система здравоохранения вновь перестала справляться. Скорые на вызовы приезжали через часы и потом часами стояли в очередях в больницах, чтобы сдать пациентов с подозрением на ковид.
