В России продолжают привлекать к ответственности за события 1990–2000-х годов, связанные с первой и второй чеченскими кампаниями. Одними из последних, кто был задержан за участие в боях, стали уроженцы Чечни, братья Идаловы. В 2000-е годы они были амнистированы, но недавно их арестовали по обвинению в бандитизме, вооруженном мятеже и посягательстве на жизнь сотрудника правоохранительных органов. Почему на бывших боевиков не распространяется ни амнистия, ни закон об освобождении от преследования в связи с истечением срока давности? Почему за военные преступления в Чечне не судят российских военных? И как такие дела могут грозить руководству Чечни, включая Рамзана Кадырова? Об этом – в материале Кавказ.Реалии.
В ноябре этого года силовики взяли под стражу Асланбека и Саламбека Идаловых – по обвинению в нападении на российских военнослужащих у станицы Червленная Шелковского района Чечни в октябре 1999 года. Хотя суд еще не вынес им приговор, спецслужбы уверены: задержанные – "участники боестолкновения в составе бандформирований Шамиля Басаева и Хаттаба".
Следствию якобы осталось только выяснить их роль в бандформировании.
"Устанавливается роль и конкретные действия, совершенные подозреваемыми в ходе произошедшего нападения, проверяется их причастность к совершению иных преступлений", – заявила официальный представитель Следственного комитета России Светлана Петренко.
Согласно Уголовному кодексу России, преступник должен быть освобожден от ответственности, если с момента особо тяжкого преступления прошло 15 лет (за деяния меньшей тяжести этот срок короче). Течение сроков давности приостанавливается, если подозреваемый уклоняется от следствия или суда.
С момента боя у станицы Червленная, за который задержали Идаловых, прошел 21 год. Уклонялись ли они все это время от следствия? Мать братьев, Хадиджа, утверждает, что нет, не уклонялись. Более того, в 2003 году оба ее сына были амнистированы. У матери обвиняемых есть подтверждающие документы.
"Они действительно пошли воевать, когда началась вторая война (в 1999 году. – Ред.). Но вскоре они получили ранения, их привезли домой. Я их возила по всей Чечне, чтобы помочь им встать на ноги. Асланбек – инвалид. 19 ноября ему должны были делать операцию, но по каким-то причинам ее отложили. Когда он ждал операцию, его и поймали. Он не выживет в заключении", – заявила Хадиджа в видеообращении к главе Чечни Рамзану Кадырову.
По словам матери, 26 ноября Асланбека взяли в Москве, Саламбека – в дагестанском Хасавюрте. У обоих есть несовершеннолетние дети. Хадиджа утверждает, что ее сыновья не участвовали ни в каких действиях против российских военных с тех пор, как получили амнистию. "Это могут подтвердить все наши односельчане, все жители нашего района", – добавляет Хадиджа, живущая в селе Беной Ножай-Юртовского района Чечни.
"Когда наш первый президент Ахмат Кадыров, да примет Аллах его газават, сделал обращение [об амнистии], мои сыновья пошли к Мусе Делимханову (до недавнего времени в парламенте Чечни был депутат с таким именем. – Ред.). Он помог амнистировать их в 2003 году, у меня есть бумаги об этом", – рассказывает мать и показывает на документ с печатью.
После амнистии Асланбек работал в одной из школ Гудермеса. Потом уехал из Чечни, с 2012 года трудился на заводе в Подмосковье, а Саламбек – на стройке. Оба ни от кого не скрывались и не были в бегах, подчеркивает мать.
Кадырова она просит поспособствовать освобождению Идаловых: "Помоги добиться справедливости, забери у них (у силовиков. – Ред.) моих сыновей, их же там погубят. У меня нет здоровья, чтобы это пережить".
Сдать оружие всем не объявленным в розыск боевикам в марте 2003 года предложил ныне покойный президент Чечни Ахмат Кадыров. Вскоре амнистию объявила Госдума России. За лето 2003 года ею воспользовались более сотни человек. В последующие годы были объявлены другие подобные амнистии.
Однако аресты по делу о боестолкновении близ Червленной, судя по заявлениям Следственного комитета, продолжатся. Объявляя об аресте Идаловых, в ведомстве отметили, что "принимаются активные меры для установления других участников банды, совершивших нападение".
На "гибкость" закона о сроках давности в делах предполагаемых боевиков указывает адвокат проекта "Правовая инициатива" Рустам Мацев.
"Во-первых, это зависит от состава инкриминируемого преступления. Они могут быть разными: начиная от терроризма и посягательства на жизнь сотрудников правоохранительных органов до участия в незаконном вооруженном формировании и преступного сообщества – сроки давности зависят от тяжести преступления. Во-вторых, сроки могут пресекаться в том случае, если преступник установлен, но пока не найден", – заявляет адвокат.
Самих силовиков за военные преступлениям в Чечне не задерживают, даже несмотря на постановления Европейского суда по правам человека. Задержания не проводят как раз из-за сроков давности, отмечает Мацев.
О том, что человек уклоняется от ответственности за совершенное им преступление, можно судить по нескольким признакам. Причем совсем не обязательно, чтобы он находился в другом государстве.
"Даже если он в том же городе, его могут годами не находить. Например, он живет на конспиративных квартирах, поменял номер телефона, не на себя оформил сим-карту – такие действия могут указывать на то, что он скрывается. Но если подозреваемый после возбуждения дела живет как прежде, продолжает ходить на работу, у него тот же порядок действий, каким образом тогда можно сказать человеку, что он уклоняется или скрывается от следствия и суда?" – жалуется в беседе с Кавказ.Реалии адвокат Муслим Джамалутдинов.
В ФСБ России не могут дать ответ на то, как стал возможным арест уже амнистированных Идаловых. На сайте спецслужбы говорится, что ведомство не предоставляет информацию, если в запросе ставится вопрос о правовой оценке принятых им актов и проведении анализа его деятельности. Редакция Кавказ.Реалии все же направила запрос в ФСБ, но ответа не получила.
Если амнистия не спасает от наказания спустя более 15 лет с момента преступления, за действия против российских военных могут попасть под следствие даже те, кто сейчас занимают руководящие посты в Чечне. В их числе спикер парламента Магомед Даудов и сам глава республики Рамзан Кадыров.
