Правозащитный центр "Мемориал" провел онлайн-трансляцию, в которой отчитался о результатах своей работы за 2017–2019 годы. Руководитель программы "Горячие точки" Олег Орлов рассказал о деятельности правозащитников на Северном Кавказе и о том, какую роль они сыграли в соблюдении прав человека в этом регионе.
Все нарушения прав человека, по которым работает программа "Горячие точки", по словам её руководителя, можно разделить на три категории. Первая категория связана нарушение норм международного гуманитарного права во время вооруженного конфликта (обстрелы мирных объектов, школ, больниц).
Вторая категория – нарушения прав, которые возникают впоследствии вооруженного конфликта (секретные тюрьмы, незаконные задержания, похищения людей, пытки, насильственные исчезновения).
Третья – нарушение прав человека в делах, не связанных с вооруженным конфликтом и борьбой с терроризмом. Эта категория нарушений, по словам Орлова, обусловлена тем, что силовики настолько привыкают к методам борьбы с вооруженным подпольем, что переносят их в мирную жизнь – в дела, не связанные с терроризмом.
Без соблюдения прав человека вы не сможете системно и надолго добиться стабильности и безопасности в регионе
В качестве примера такого дела правозащитник называет преследование жителя Дагестана Султанхана Ибрагимова. Он был похищен и доставлен в секретную тюрьму. Там его пытали, в результате чего пострадавший оговорил себя, признавшись в убийстве двух человек, которые не совершал. "Мемориалу" удалось добиться оправдательного приговора для Ибрагимова и возбуждения уголовного дела уже по факту его похищения и пыток. Виновные пока не наказаны. Как объясняет Орлов, обычно такие дела приостанавливают в связи с тем, что следствие якобы не может найти преступников.
На протяжении многих лет "Мемориал" стучался к власти и пытался донести мысль, что права человека и безопасность – это две стороны одной медали, рассказывает правозащитник.
"Без соблюдения прав человека вы не сможете системно и надолго добиться стабильности и безопасности в регионе. Когда происходят массовые нарушения прав человека, это лучшая пропаганда в пользу террористов, которые говорят: "Ничего нельзя добиться в рамках права. Берите в руки оружие, у вас другого способа бороться за восстановление своих попранных прав нет". Мы в этом плане противостоим пропаганде террористов", – уверен Орлов.
По его словам, в 2008–2009 годах власть прислушалась к правозащитникам, и в регионах Северного Кавказа (за исключением Чечни) начала проводиться новая политика в борьбе с бандподпольем. Она заключалась в том, что представители власти заявляли о необходимости проводить контртеррористические операции (КТО) строго в рамках закона, начался диалог с обществом и прекратилось преследование тех, кого можно назвать представителями "нетрадиционного ислама".
Ещё одним важным элементов нового курса стали комиссии по адаптации боевиков и их пособников. Правозащитник утверждает, что это тоже привело к изменениям в лучшую сторону: "До этого происходил рост гибели силовиков от рук вооруженного подполья, это 2005–2008 годы. Когда стала проводиться новая политика, мы сразу увидели начало снижения роста гибели силовиков".
Эта тенденция, как говорит Орлов, наглядно видна на примере Ингушетии – маленькой республики, которая была впереди всех по количеству смертей среди силовиков. Бывший глава республики Юнус-Бек Евкуров активно внедрял новый курс, за счет чего республика за несколько лет превратилась в самый спокойный регион на Северном Кавказе.
"Две республики – Ингушетия и Чечня. Они рядом, народы очень похожие, язык очень похожий, но абсолютно разная политика властей. Когда говорят, что Кадыров действует как надо, что иначе с терроризмом бороться невозможно, пример – Ингушетия. В Чечне коллективная ответственность, сжигают дома семей боевиков, похищают, выгоняют... А рядом Ингушетия, где власти ведут себя совсем по-другому, где есть диалог с семьями подозреваемых, где пытаются говорить с теми, кто ушел в лес, в горы. Но ни в коем случае никакой коллективной ответственности. Мы видим, что можно эффективно бороться с терроризмом совсем другими методами, нежели в Чечне. Я считаю, что в новое поведение властей был и вклад коалиции правозащитных организаций", – рассказал Орлов, отметив, что с 2013 года ситуация вновь стала ухудшаться.
Секретные тюрьмы и "пособники террористов"
Мир узнал о секретных тюрьмах Чечни в связи с преследованием геев, однако эти конвейеры по пыткам и фабрикации уголовных дел существовали еще задолго до того, как о них рассказали СМИ, утверждает Орлов.
"Не Кадыров создал секретные тюрьмы. Они существовали еще при федералах (федеральные войска России .– Прим. ред.). С 2005 года право на незаконное насилие федералы передали формированиям из этнических чеченцев, значительную часть которых можно было назвать "кадыровцами". Постепенно кадыровцы во главе с представителем клана Кадыровых взяли верх, и с того момента стал укрепляться и сейчас окончательно сформирован и закостенел тоталитарный режим", – рассказал правозащитник.
Им говорят: "Вы не можете себя защитить. Только бомба, автомат"
Россияне из других регионов этого не знают, поскольку не понимают чеченский язык, но официальные выступления местных чиновников по телевидению сопровождаются обращением к Кадырову словом "падишах". "Это ханство, султанат. Это абсолютная сегодняшняя реальность", – отметил Орлов.
Как рассказывает сотрудник "Мемориала", правозащитников на Северном Кавказе тоже иногда называют пособниками террористов – из-за того, что они помогают родственникам людей, которых государство обвиняет в экстремизме.
Такие обвинения, например, звучали по телевидению в 2014 году, когда правозащитники пытались проехать в заблокированный из-за КТО поселок Временный в Дагестане. Все жители этого поселка были вынуждены покинуть свои дома. Когда они вернулись, застали разграбленные жилища с преднамеренно испорченным имуществом.
В результате пятилетней работы "Мемориалу" удалось добиться от российского правительства выплаты компенсаций пострадавшим жителям.
"Если бы мы не помогали, люди остались бы оскорбленные и униженные. Как бы они после этого воспринимали пропаганду террористов, которые, повторюсь, говорят: "Вы не можете себя защитить в рамках российского государства. Только бомба, автомат". Мы пособники террористов после этого? Это абсурдное утверждение", – заключил Орлов.
***
Сообщения о похищениях и пытках в республиках Северного Кавказа поступают практически ежедневно. Зачастую выясняется, что к преступлениям могут быть причастны сами сотрудники правоохранительных органов. Один из последних примеров – исчезновение в Чечне оппозиционного активиста, модератора телеграм-канала "1ADAT" Салмана Тепсуркаева. Он пропал еще в начале сентября, однако полиция отказалась возбуждать уголовное дело. СМИ выяснили, что к похищению могут быть причастны власти республики.
Правозащитный центр "Мемориал" еще в 2016 году заявлял, что к экстремизму на Северном Кавказе ведут именно подобные действия силовиков: похищения, пытки, незаконные уголовные преследования и угрозы семьям подозреваемых.
