В августе в ставропольском Невинномысске снесли недостроенное здание мечети. Хотя по всему краю насчитывается 104 молельных места для мусульман, в его главном городе - Ставрополе - мечети отсутствуют вовсе с 1930 года. Эксперты отмечают, что нехватка мечетей – не единственная проблема, с которой сталкивается исламская община региона.
В городской администрации указали, что строение, принадлежавшее главе дагестанской общины Гасану Тагзирову, по документам являлось складом. Однако по факту на участке строилась мечеть. В результате разрешение на строительство было отозвано. После дополнительных проверок и заключений здание приговорили к демонтажу.
Кадры разрушения недостроя попали в сеть и вызвали негативную реакцию у мусульманской общественности. Комментируя ситуацию в Невинномысске, религиозный блогер Расул Тавдиряков назвал Ставрополье "исламофобским регионом": по его мнению, местные власти намеренно противятся строительству культовых сооружений.
"Похоже, кто-то старательно пытается вбить клин между последователями двух российских конфессий - православия и мусульманства", - заявил Тавдиряков на своей фейсбук-странице.
А муфтий Ставропольского края Мухаммад-хаджи Рахимов согласен с мнением арбитражного суда о сносе здания. В беседе с Кавказ.Реалиями он выразил мнение, что недостроенная мечеть была снесена не из-за нежелания властей города иметь на своей территории мечеть, а по причине обычных ошибок в оформлении документации на строительство.
"Проблема - в нас, потому что мы иногда строим мечеть или молитвенный дом, не думая о документах, поэтому мы нарушаем законодательство, - рассказал муфтий. - В Невинномысске здание снесено окончательно, здесь уже ничего не сделаешь. В дальнейшем мы будем встречаться с чиновниками и договариваться о выделении нам земли под законное строительство".
Речь не идет о том, что власти города или даже края препятствуют возведению культовых сооружений, уверен Рахимов. В качестве примера он приводит строительство мечети Юсуп-Кулак в Ипатовском округе края, которое ведётся в данное время. Религиозный объект возводится в селе Нижний Барханчак на законных основаниях - разрешение получено, остальные документы тоже в порядке.
И всё же потеря здания в Невинномысске - болезненное событие для ставропольских мусульман. Община края достаточно ограничена в выборе мест для проведения богослужений: в регионе всего 104 молитвенных дома и мечети, ровно по количеству общин и религиозных групп. Больше всего не достает места верующим из крупных городов, таких как Ставрополь, Пятигорск, тот же Невинномысск.
В Ставрополе полноценной мечети нет с 1930 года. Именно тогда для верующих закрылась соборная мечеть на улице Морозова, а здание занял государственный архив. Сегодня в исторических стенах расположилась галерея пейзажей художника Павла Гречишкина. Долгое время велись споры о том, нужно ли вернуть её в руки верующих, отправлялись соответствующие запросы в администрацию города. Сегодня решение этой проблемы звучит так - мечеть должна открыться, но уже в другом месте.
"Дело в том, что там (в бывшей мечети - ред.) мало места как снаружи, так и внутри. По сути она не сможет вместить всех желающих, возникнет проблема с парковками и т.д. Нам нужно более свободное место, - поясняет Мухаммад-хаджи Рахимов. - В городе есть молитвенные дома, они вмещают достаточное количество верующих, но мы хотим договориться с властями о выделении нам земли под строительство полноценной мечети".
Хиджаб вне закона
Другая проблема, которая мешает религиозной практике мусульман Ставропольского края - запрет на ношение хиджабов для школьниц-мусульманок. Он был установлен в 2012 году в рамках запрета религиозной одежды в государственных образовательных учреждениях.
"Известны случаи, когда в 2012 году жители поселка Кара-Тюбе Нефтекумского района возмущались тем, что их дочерей-мусульманок не допускали до занятий в школе из-за ношения хиджабов. В том же году в качестве альтернативы хиджабу муфтий предложил обычную косынку. Однако в 2013 году в посёлке Юсуп-Кулак на территории средней школы №19 одну из учениц-мусульманок (дочь имама) предупредили о невозможности надевать даже косынку на занятия. Девочка перестала носить хиджаб задолго до этого случая (из открытых источников – из опасений негативных последствий и преследований)", - комментирует научный сотрудник Южного научного центра РАН, эксперт РСМД российский совет по международным делам Евгения Горюшина.
По мнению Горюшиной, ношение платка на территории школы не нарушает ничьих прав, но не соответствует правилам краевых образовательных учреждений.
"Я не согласна с тем, что происходит исключительная дискриминация мусульман в Ставропольском крае. Но не стану отрицать, что важно учитывать религиозную и этническую специфику края, который не отличается однородностью и требует более продуманной политики (из 2,8 млн человек около 2% называют себя мусульманами, впрочем, неофициальная цифра больше)", - поясняет собеседница Кавказ.Реалий.
Как рассказывает муфтий Рахимов, имеют место небольшие проблемы, связанные с несогласием учащихся отказываться от хиджаба: "Мы решаем их на местах - имамы ходят в школы, объясняют. Те, кто не желает ходить без головного убора, переходят на индивидуальное образование".
Фабрикация дел о терроризме
Еще одна скользкая тема, с которой сталкиваются мусульмане Ставропольского края, - фабрикация дел о терроризме. Ситуация касается жителей отдалённых сёл, мало знакомых со своими конституционными правами, не имеющими возможности себя защитить. Им зачастую инкриминируются преступления, совершённые в очень отдаленный период времени – время войн в Чечне в 1990-х – 2000-х.
"Меня, как человека, а не адвоката, тоже не устраивало бы, если бы террористы разгуливали на свободе. Но совсем другое дело, когда берут и к этим же самым делам «подшивают» обычных людей, которые никогда в жизни не ездили в те места, никогда не были связаны с этими событиями. Берут и обвиняют их в тех преступлениях. Ситуация патовая. Получается, что любого человека можно взять, подставить его фамилию имя отчество к делу и сказать - вот ты был там то в таком-то году. Пойди и вспомни реально, что ты делал 20 лет назад в те 2-3 недели августа", - рассказывает адвокат Нарине Айрапетян.
В основном от такой несправедливости страдают люди, которые посещают мечеть, и которых можно обвинить в том, что они проповедуют радикальный ислам, добавляет адвокат. Всего ей известно о 20 людях, попавших под подобную фальсификацию.
Однако фабрикация дел о терроризме не всегда связана с религиозной принадлежностью обвиняемых, считает кандидат политических наук, главред издания "Акценты" Антон Чаблин.
"Мне кажется, в корне неверно сводить те или иные процессы, инициированные силовиками, исключительно к религиозной или этнической принадлежности, - говорит он Кавказ.Реалиям. - То есть далеко не всегда то, что воспринимается как «преследование мусульман», связано именно с тем, что жертва такого преследования - мусульманин, салафит. Так, в сентябре 2016 года был убит Равиль Кайбалиев, имам одного из ногайских сел. Сразу в блогосфере зазвучали лозунги «исламоцид», «истребление мусульман», «искоренение ислама». При этом забылось, что Кайбалиев - не только имам, но и предприниматель в сфере АПК. И, насколько мне известно, силовиками рассматривалась и версия, связанная с бизнесом. Так при чем здесь исламская идентичность убитого?"
По мнению Чаблина, когда выпячивается именно религиозный аспект того или иного конфликта, - особенно в таком многонациональном регионе, как Ставрополье, - это приводит к дополнительной эскалации напряжённости вокруг ислама.
