В середине июня жительница Шатойского района Чечни Мовлатхан пять дней не могла добраться в Махачкалу из-за ограничений, связанных с карантином по коронавирусу. Она направлялась в больницу, куда госпитализировали ее ребенка.
В конце марта Мовлатхан отвезла своих четверых детей в гости к родственникам в Дагестан. Она планировала забрать их на следующий день, но границу между Чечней и Дагестаном закрыли, а транспорт перестал ездить. Связь с детьми мать держала только по телефону.
В середине июня ее младшего сына госпитализировали в детскую республиканскую больницу Махачкалы с язвой желудка. 16 июня Мовлатхан предприняла первую попытку прорваться к ребенку. Сельский участковый подписал ей пропуск, и она двинулась на маршрутке в Ножай-Юрт. Она вышла возле КПП "Герзельский мост" на границе между республиками, но постовые с чеченской стороны не выпустили женщину в Дагестан, несмотря на пропуск.
"Прорывалась как сквозь линию фронта, то с прямой атакой, то по-партизански. С одной стороны моста - чеченский пост, по другую - дагестанский. Наличие пропуска мне не помогло", - рассказала Мовлатхан "Кавказ.Реалии".
Следующие четыре дня Мовлатхан проделывала тот же путь, отдавая по 150 рублей за проезд до поста, а после каждой безуспешной попытки покинуть Чечню столько же тратила на обратную дорогу.
Из раза в раз она предъявляла постовым паспорт и свидетельства о рождении детей, показывала звонки из больницы и умоляла пропустить к малолетнему сыну.
"Убедить было невозможно. Говорили, у нас приказ «стоп-колеса» и «стоп-ноги», проходит только транзитный транспорт. Первые три раза грубо разговаривали. А я с сумками, с детскими вещами. Попробовала препираться, тогда полицейские на посту пригрозили, что запрут меня в боксе и проверят на наличие ковида. Пришлось вернуться. Когда ехала назад, было страшно. Маршрутки со стороны Ножай-Юрта ходят редко, дороги пустые, только грузовики с транзитным грузом ездят. Я стояла одна на трассе, молилась, чтобы еще люди подошли. Так и ездила туда-сюда четыре дня", - поделилась собеседница.
По словам Мовлатхан, в конце концов постовые посоветовали ей приехать 20 июня.
"Я чувствовала себя партизаном, рвущимся к своим, - говорит она. - Потом что-то изменилось, я прошла. От чеченского поста до дагестанского пришлось идти пешком. Тамошние таксисты за этот маленький отрезок дороги брали от пятисот до восьмисот рублей. Зато на другой стороне даже не спросили паспорт и ничего не проверяли".
На пятый день Мовлатхан все-таки добралась до Махачкалы. По приезде она сразу же отправилась в больницу к сыну.
Спустя два дня после описанных событий глава Чечни Рамзан Кадыров объявил о начале третьего этапа снятия ограничительных мер в республике. С 22 июня в Чечне был отменен режим самоизоляции, а также ограничения на передвижение.
Однако в оперативном штабе по борьбе с коронавирусом при МВД по Чечне объяснили, что на пересечение границ снятие ограничений не распространяется.
Как подтвердили корреспонденту "Кавказ.Реалии" в штабе 24 июня, чтобы покинуть республику, гражданину необходимо обратиться к участковому и написать расписку об обязательстве не возвращаться в Чечню до отмены карантинных мер. Оригинал расписки остается у участкового, а копию нужно взять с собой и вместе с документами показать на выезде из республики постовому.
Мовлатхан и четверо ее детей остаются в Дагестане в ожидании открытия границ.
