Дорогомиловский райсуд Москвы приговорил дагестанца Шаври Гаджиева к восьми годам и шести месяцам колонии строгого режима за финансирование террористической организации "Исламское государство". Защита намерена обжаловать приговор.
Во время судебных прений адвокат Юлия Бондаренко акцентировала внимание на том, что единственное доказательство, которое предъявляет обвинение, это перевод денег.
Перевод был сделан по паспортным данным Гаджиева из офиса Сбербанка в Москве 12 сентября 2014 года Магомеду Магомадову, обвиненному в Чечне в связях с боевиками. Почерковедческая экспертиза не установила, что подпись на банковской квитанции принадлежит Гаджиеву.
Гаджиев рассказывал суду, что приехал в Москву летом 2014 года на заработки. В Махачкале он торговал исламскими духами и за день мог максимально заработать 500 рублей. Этих денег не хватало на содержание семьи (состоящей из двух детей и неработающей жены) и помощи родителям. В Москве он заработал 37 тысяч рублей и вернулся в Махачкалу в начале сентября 2014 года. Точную дату он не помнил, но отметил, что это произошло примерно пятого числа.
Как следует из версии обвинения, из заработанных денег 12 тысяч он отправил матери, а десять – на поддержку ИГ. Подсудимый вину категорически отрицал. Он сказал, что сам рассказал следствию о своем пребывании в Москве, надеясь, что они разберутся в бредовости этого обвинения, но оно, наоборот, использовало против него всю информацию, которую он предоставил.
Адвокат Бондаренко пояснила, что даже если предположить, что Гаджиев действительно переводил деньги для ИГ, на момент перевода денег эта организация еще не была признана террористической (ее признали таковой в декабре 2014 года). Соответственно, ее подзащитный не мог знать о направленности этой организации.
Второй адвокат, Эльдар Хастинов, во время прений обратил внимание на то, что сведения о том, что Магомадов является экстремистом, были опубликованы на сайте Росфинмониторинга 19 февраля 2015году. Следовательно, никто, даже правоохранительные органы не были в курсе, что этот человек экстремист. Адвокаты настаивали на том, что квалификация вменяемой Гаджиеву статьи предполагает, что лицо, которое перечислило деньги заведомо должно было знать, что они будут использованы для террористической деятельности. А это, по их мнению, не доказано следствием.
Гаджиева объявили в розыск и задержали в ноябре 2018 года. Как пояснил адвокат Хастинов, оперативники ЦПЭ использовали ложную информацию о том, что местонахождение Гаджиева неизвестно и он намеревался уехать в Сирию. На самом деле он жил у себя дома в Махачкале и на его ноге был установлен браслет электронного слежения, так как у него было ограничение свободы после освобождения из колонии по другому делу (ранее он был судим за содействие террористической деятельности, в которой, по словам Гаджиева, его заставили признаться под пытками).
По мнению адвокатов, оба тайных свидетеля, которые стали ключевыми для обвинения, являются лжесвидетелями. Во время "Эргашев" и "Данилов" рассказали, что к ним в московской мечети подошел человек по имени Шаври и рассказал, что планирует материально помочь "друзьям в Сирии".
"Может это оказание помощи режиму Асада? Может оказание помощи сотрудникам красного полумесяца?", – задавалась вопросом Бондаренко, обращая внимание суда на то, что такие показания не свидетельствуют о том, что помощь предполагалась террористам.
По словам Хастинова, вызывает сомнение правдивость обнаружения этих свидетелей: "Прошло пять лет. Посреди многомиллионного города доблестные оперативники из ЦПЭ вдруг находят двух человек, которые вспомнили, что пять лет назад какой-то парень что-то им говорил и этого парня зовут не иначе как Шаври. Причем приводят сведения, которые стали известны оперативникам после допроса самого Шаври, дают показания такие, какие есть в протоколе его допроса. А того, что там нет, свидетели не знают".
Адвокаты просили признать Гаджиева невиновным и отправить в Следственный комитет материалы для привлечения к ответственности сотрудников правоохранительных органов, причастных к незаконному возбуждению дела.
Во время выступления с последним словом Гаджиев призывал судью Веру Белкину к честности и беспристрастности. Итог: восемь лет и шесть месяцев в колонии строгого режима.
