В Новороссийске баптисты намерены устроить митинг в защиту свободы вероисповедания. С начала года они подвергаются давлению со стороны местных властей и силовиков. Официально действующую религиозную группу называют едва ли не сектой. Кульминацией стало закрытие зала для богослужений в одном из поселков. Община существует там более двадцати лет. Местные Евангельские христиане-баптисты стали жертвой так называемого “закона Яровой”, который помимо всего прочего предусматривает усиление контроля за религиозно-миссионерской деятельностью. “Кавказ.Реалии” побеседовали с пресвитером Евгением Кокорой о нынешнем состоянии свободы вероисповедания в России.
- Евгений Владимирович, вы собираетесь провести в Новороссийске большой для этого города митинг, на 1000 человек. Массовые собрания нынче крайняя и порой опасная мера. Что вынудило вас пойти на это?
Администрация города не желает вести с нами межконфессиональный диалог. Мэрия инициировала запрет на богослужения и религиозные обряды в поселке Верхнебаканский. В июле судебные приставы опечатали зал для собраний в частном доме, несмотря на выполнение всех требований по антитеррористической защищенности. А именно это и послужило поводом для его закрытия. Сейчас люди собираются во дворе, а когда наступят холода? Что им делать? Власти нас не слышат. Митингом мы хотим хоть как-то обратить на себя внимание.
- Как идет процесс согласования митинга?
Все время к чему-то придираются, то подпись какую-то не поставили, то неточность в адресе допустили, смотрят до запятой. Насколько я понимаю, нам до сентябрьских выборов провести митинг не дадут. Но мы же не выдвигаем политических требований, а стоим на защите свободы вероисповедания.
- Получила ли продолжение история, когда в апреле, в молитвенный зал в Врехнебананском ворвались силовики и сорвали праздничное богослужение?
Тогда на пресвитера церкви Юрия Корниенко составили административный протокол по статье “осуществление миссионерской деятельности с нарушением требований законодательства”. Затем уже мы подали в суд на незаконное проникновение в жилище, но никто не хочет даже принимать иск. Такое ощущение, что есть стремление заблокировать эту тему.
- Что-то предвещало те события? Или все началось, что называется, без объявления войны?
Еще в начале года управление внутренней политики администрации Новороссийска, инициировало проверку здания. Сначала они хотели его вообще снести, но это не получилось, потому как есть все необходимые документы. Тогда они добились запрета эксплуатации жилого дома для религиозных целей. Но там странное определение суда. Сказано, что религиозная группа не зарегистрирована. Это неправда, она зарегистрирована весной прошлого года. Плюс указывается, что нет пожарной охраны и видеонаблюдения. Но это тоже неправда. Мы подали еще в мае кассационную жалобу, но она до сих пор не рассмотрена, в нарушении всех процессуальных сроков.
- В телевизионных сюжетах, которые сопровождали закрытие молитвенного дома, в частности, говорилось, что мол вы докучаете местным жителям своей верой. Как в этом смысле живут общины, стараются они расширятся, и если да, то какими образом это происходит?
Истинно верующие люди всегда были и будут миссионерами. Это прямое поручение Иисуса Христа. Остановить миссию христианина невозможно, это противоречит смыслу нашего верования и поэтому, даже страдая, мы будем продолжать это делать и, естественно, приглашать в свои церкви.
- Вопрос в том, в какой форме и какими методами вы это делаете?
Проведение социальных мероприятий, субботников, детских утренников, но при этом мы не скрываем, что мы верующие люди. Через социальную работу, через личные знакомства и дружеские отношения, бесспорно, мы говорим о Боге.
- Вот на этой почве с православными христианами никогда конфликтов не было?
Нет! Я могу сказать с полной уверенностью - у нас прекрасные отношения с поместной православной церковью в Новороссийске. Никаких стычек, никаких противодействий никогда не было. Однажды мы даже вместе с православными распространяли по воинским частям “Новый завет”. У нас прекрасные отношения. Я не верю, что они имеют ко всему этому какое-то отношение.
- Могли бы популярно объяснить человеку несведущему, в чем разница между “Свидетелями Иеговы”, которых признали в России экстремистами, и баптистами?
Первое отличие между баптистами и “Свидетелями Иеговы” в том, что мы признаем Святую Троицу, мы признаем Христа как Бога, в отличии от них, которые этого не признают. Кроме того, они не верят в Ад и это тоже накладывает свой отпечаток. Баптисты считают “Свидетелей” лжеучением. Это с точки зрения доктрины. Второе - форма миссионерства. У них действительно агрессивная политика навязывания своей веры. Ходили парами по квартирам, раздавали эти журналы, в том числе, пожилым людям. Баптисты таким никогда не занимались и не занимаются, это не наши методы.
Думаю, что положение в законе о запрете миссионерской деятельности в жилых домах, как раз и был спровоцирован “Свидетелями Иеговы”. Ну и главное, что они не признают государственность, как таковую, например, отказываются служить в армии. Мы признаем государственность и верховенство закона. Считаем, что власть, действительно, от Бога. Только власть должна поощрять делающих добро и наказывать делающих зло. А если власть этого не делает, то рано или поздно она себя изживет.
- Реагируя на сюжет НТВ про ситуацию с новороссийскими баптистами, вы написали у себя в Facebook, что “скорее всего, вслед за Свидетелями Иеговы, экстремистами признают баптистов“. Вы это от обиды на телевизионщиков написали или действительно видите к тому предпосылки?
Конечно, в большей мере это было эмоциональное определение. Если посмотреть на ситуацию логически и аргументированно, то нет явных предпосылок к тому, что баптистов в обозримом будущем смогут отнести к экстремистам. Нет никаких признаков. Я не знаю за что нас можно признать таковыми. Но вполне возможно, что есть попытка отработать какие-то элементы давления. Посмотреть, как мы на это реагируем, какова реакция в обществе. Кстати, если судить по комментариям в соцсетях и под тем самым сюжетом НТВ, то можно сделать вывод, что общество нас поддерживает. Может быть это все закончится, когда увидят, что мы не отступаем и требуем соблюдения законов. Надеюсь, здравый смысл восторжествует.
- В целом, как бы вы оценили ситуацию в России со свободой вероисповедания?
До вступления в силу “закона Яровой” я расценивал ее как очень благоприятную. Думал, что у нас в стране действительно существует свобода веры. А вот сейчас, когда по новым законам суды штрафуют верующих людей, на наш взгляд несправедливо, я считаю, что началось ограничение свободы вероисповедания.
По сути дела, повсеместно начинается экономическая блокада собраний верующих, которая выражается в том, что религиозные организации и людей штрафуют на 100 тысяч рублей за так называемое “нецелевое использование земельного участка”. Такая норма содержится в Кодексе об административных правонарушениях. Однако тут есть противоречие с Федеральным законом №125, который разрешает проведение богослужений в жилых помещениях. А где небольшая группа, скажем из 10 человек, возьмет такие деньги?
А с чем связаны эти перемены, как вам кажется?
Я профессиональный управленец, и я хорошо знаю, что в любой организации, как только она бюрократизируется и приходит авторитаризм, то неминуемо происходит ужесточение различных законов, которые отражаются на свободах людей. Мне кажется, ограничение свободы вероисповедания в нашей стране, говорит о закостенелости власти и о том, что она начинает бояться своих граждан.
Как вы относитесь к московским протестам?
У людей обострено чувство несправедливости. А такое чувство - это огромная сила, она вызывает бунты, протесты и несогласие. И если бы власти, как здесь, на местах, так и там, пошли на пересмотр своих решений, то это бы сняло напряженность. У россиян на всякое действие найдется противодействие. Поэтому я отношусь с сочувствием и сожалением, что такое происходит в нашей стране.
