Родители троих из пяти ингушских студентов университета аль-Ахзар, арестованных и пропавших в августе 2018 года в Каире, находятся в Египте в ожидании суда над детьми – их обвиняют в экстремизме. Россияне, проживавшие в столичном районе "Четыре с половиной", были схвачены, в числе прочих, в ходе одного из регулярных рейдов египетской полиции, искавших якобы нарушителей визового режима. Часть задержанных вскоре депортировали, их осталось пятеро: Исмаил Чемурзиев, Хизир Дугиев, Илез Аушев, Али Дзейтов, Рамазан Плиев.
Всем немного за двадцать. У Аушева жена и трое детей. Остальные неженаты. С августа по январь о них не было никакой официальной информации. Однокурсники в Каире и волонтеры добывали из третьих рук сведения по крупицам, обивали пороги полицейских участков, тормошили дипломатов, чтобы как-то успокоить отчаявшихся родителей, поддержать их веру в то, что дети живы. Дипломаты, силовики, чиновники молчали. Египетские полицейские и спецслужбы (Мухабарат) не реагировали на прямые запросы.
Наконец Египет, а за ним и Россия признали: ингуши в Каире. В тюрьме под названием Тора. Замдиректора консульского департамента МИД Наиль Латыпов ответил Алисхану Плиеву на запрос о судьбе его сына.
"В начале февраля 2019 компетентные органы Арабской Республики Египет официально уведомили Посольство России в Каире о факте задержания вашего сына. Он находится в пенитенциарном учреждении Каира 'Тора'. В отношении него ведется следствие по обвинению в причастности к экстремистской деятельности. По заверению египетской стороны, посещение задержанного возможно в рамках существующего в указанном учреждении режима.
Со своей стороны, российское диппредставительство обратилось к компетентным органам страны с требованием предоставить консульским сотрудникам возможность посещать Плиева".
Один нюанс: нашлись четверо. А пропавших - пятеро. Не хватает Хизира Дугиева.
Как отмечает отец одного из арестантов Алисхан Плиев, молодых людей нашли в застенках лишь после того, как журналисты подняли шум. Родителям позволили увидеть своих сыновей.
"Мы приехали в Каир и 14 февраля увиделись, - рассказывает Плиев-старший. - Пришлось четыре часа подождать, сначала пускали посетителей к египтянам, потом к иностранцам. Охрана отнеслась нормально. Записали, проверили сумки с продуктами, отобрали наши телефоны. Свидание было во внутреннем дворике. Трудно передать словами, что мы пережили. Наверное, каждый ребенок, где бы ни был, хоть в Африке, будет ждать своих родителей. Дети сказали нам, - каждый своему отцу, - извините, что мы вас побеспокоили, что из-за нас вы приехали. Свидание длилось четверть часа. Они исхудавшие, в серых робах. Не жаловались. Конечно, им трудно, условия содержания так себе. Но нам не дали толком поговорить. Тюремщики предупредили, что больше не дадут свидания, если мы явимся без представительства российского посольства. Мы не можем понять, почему наши дипломаты бездействуют, не помогают гражданам России. Мы боимся фабрикации обвинений против наших сыновей".
По словам Алисхана, узникам не предоставили ни адвоката, ни переводчика. В связи с этим, на заседании суда в январе, куда их привезли из неизвестного места предыдущего заточения с завязанными глазами, ингуши не смогли себя защитить. Юридическим арабским они не владеют. Прокурор потребовал новых сорок пять суток под стражей и судья утвердил. Возможно, - сокрушается родитель, если бы на том суде присутствовали представители российского посольства, студентов бы депортировали на родину. В то же время, признает собеседник, в Ингушетии обвиняемых в экстремизме ничего хорошего не ждет. Это "пятно на всю жизнь" и возвращаться с таким багажом. Внимания силовиков, обвинений и подозрений только потому что на тебе ярлык экстремиста, не миновать.
Дипломаты же в неофициальных беседах объясняют, что египетская сторона очень туго идет на контакт, да и они сами предпочитают дистанцироваться от дела.
Алисхан рассказывает со слов студентов, что всех четверых допрашивают о пятом - Хизире Дугиеве. Они полагают, что он тоже арестован, однако вестей о нем нет никаких. Он отличается от товарищей тем, что не находился постоянно в Египте - учился в исламском университете Медины (Саудовская Аравия). По свидетельству его матери, Казибан, он был болен. Приехал на лето в Каир подлечиться целенаправленно к некоему знакомому исламскому шейху, а также подтянуть арабский. Четверо узников, по словам Плиева, это как раз те, кто принимал Дугиева у себя в гостях. Из претензий, предъявляемых следствием, стало понятно, что Хизира считают экстремистом, а его приятелей пособниками.
"Мы говорили с родственниками Хизира. Говорят, он психически нездоров - возможно, эпилепсия. Наши дети оказали ему гостеприимство. За полчаса до ареста Чемурзиева (у которого тогда гостил), он ушел из дому. Их арестовывали по отдельности", - добавляет Плиев.
В данный момент, по словам родственников, у ингушей есть местный адвокат. Суд решит, депортируют ли четверых заключенных или оставят под следствием. Желанный исход ингушей из Египта может обернуться для них новой тюрьмой на родине.
