Власти Польши хотят депортировать в Россию чеченского блогера Тумсо Абдурахманова. Об этом "Настоящему Времени" рассказал сам Тумсо. По его словам, миграционные власти Польши вручили ему соответствующие документы. Это означает, что решение о депортации еще окончательно не принято, но выдворить из страны его могут в любой момент.
Ранее Абдурахманову уже дважды отказывали в предоставлении убежища. По словам блогера, власти Польши считают, что он угрожает национальной безопасности страны. При этом польский совет по делам беженцев предоставил защиту семье Абдурахманова. Самого Тумсо на родине ждет уголовное дело, которое он считает сфабрикованным.
Тумсо Абдурахманов бежал из Чечни в 2015 году после конфликта с тогдашним руководителем администрации правительства Чечни Исламом Кадыровым. Абдурахманов не пропустил его кортеж и был остановлен. Чиновник досмотрел телефон Тумсо и якобы нашел в нем экстремистские материалы. После этого, по словам Абдурахманова, его неоднократно насильно удерживали в доме Ислама Кадырова и угрожали.
Блогер уверен, что в России помимо уголовного преследования его ждут пытки.
— Вы получили на руки документы, как вы рассказали. Что в них говорится?
— 20 декабря ко мне домой пришли сотрудники и вручили мне в руки целый пакет документов, и среди них есть самый главный документ – это уведомление о возбуждении административного процесса по делу об обязательном возвращении иностранца. Это означает, что они начали этот административный процесс по моему принудительному возвращению, то есть выдворению, депортации с территории Польши.
И от них же я узнал, к сожалению, что помимо этого меня еще Польша внесла в некую базу данных польскую как иностранца, чье пребывание на территории Польши признано нежелательным по каким-то причинам, насколько мы понимаем это из решения, выданного Радой, насколько я понимаю, меня признали угрозой для безопасности. То есть это еще больше усугубляет мое положение. Как бывает в уголовных делах – отягчающее и смягчающее обстоятельство, так для меня это отягчающее обстоятельство, которое может сыграть со мной злую шутку.
— Насколько сейчас реальна угроза высылки? Как проходит этот процесс?
— По законодательству Польши, когда ты получаешь в своем первом процессе убежище, и ты получаешь два негатива [отказа] – все, с этого момента считается, что твое дело полностью рассмотрено, и тебе это окончательный отказ. Ты имеешь право его обжаловать в суде, ты имеешь право снова сдаться, начать второй процесс, но это все уже не дает тебе иммунитета от депортации. И, соответственно, пограничная служба Польши имеет право возбудить это дело по твоей депортации. И даже если ты обжаловал второй негатив, даже если ты снова пересдался, это все уже может быть рассмотрено в твое отсутствие здесь, то есть тебя отправляют домой, и они уже здесь будут это все рассматривать.
Я получил эти два негатива. Я получил свой второй негатив в сентябре-месяце, и с тех пор мне было дано 30 дней, то есть я после получения второго негатива в течение 30 дней мог уехать сам, покинуть Польшу и вообще зону Шенген. Но в связи с тем, что я этого не сделал, то я считаюсь уже нарушившим закон, и теперь Польша возбудила это дело, и я могу быть в любой момент депортирован. Мне назначили термин, мне выдали повестку сразу, чтобы я явился на допрос в пограничную службу. В любой момент меня могут просто посадить на самолет и отправить прямо в руки российским властям. То есть я уже не имею никакой защиты от этого.
— Но ранее Польша признала, что вам угрожает опасность?
— Польская власть признала, что мне угрожает опасность. И на основании этого было дано убежище моей семье. То есть в самом решении об отказе указано, что мне действительно угрожает опасность при возвращении на родину. Но в то же время я признан угрозой, поэтому они считают, что из двух зол они выбирают наименьшее. Для них наименьшее зло – это пусть меня там убьют, но я не буду здесь представлять мнимой опасности.
Почему они это делают – я не знаю. К сожалению, этого никто не объясняет здесь, к сожалению, мне даже не объясняют, в чем я являюсь угрозой, мне не дают возможность это опровергнуть. Я не знаю, в чем обвиняют. Это такая ситуация, когда я не могу даже защищаться, я не знаю, что написано в этом секретном документе, в этой рекомендации польских спецслужб. Я понятия не имею, что они там написали, почему они видят во мне угрозу. То есть никаких аргументов у меня нет, и я просто нахожусь в такой ситуации безвыходной, абсолютно безвыходной. Это, конечно, нарушение моих прав, но, к сожалению, я уже оказался в этой ситуации.
— На ваш взгляд, если вас депортируют в Россию, что с вами там может произойти?
— У меня не будет возможности куда-то ехать или не ехать. Я нахожусь в федеральном розыске. По прибытию в Россию меня сразу же арестуют. Меня арестуют и отправят в Чечню в руки Кадыровых, потому что уголовное дело возбуждено именно в Чечне. И по закону меня должны отправить именно туда, где инициировано уголовное дело. То есть и следствие, и суд должны проходить именно там. Поэтому у меня нет такого понятия, как что ты будешь делать, поедешь ты или нет. Конечно, нет, меня сразу арестуют и отдадут в руки, там таких вариантов нет. У меня в принципе никаких планов на этот возможный вариант – депортацию – нет, кроме того, как побыстрее уйти из этой жизни в таком случае, сделать все возможное, чтобы быстро умереть и не испытывать вот эти все зверства, эти пытки на себе, этого всего не испытывать. Конечно, план будет только такой – как можно быстрее уйти из жизни.
— Вы считаете, что в Чечне вас будут пытать?
— Нет в этом никаких сомнений. После моей деятельности, разоблачающей все их преступления, я уверен, что у них очень серьезный зуб на меня, они меня ненавидят просто, и они будут такие изуверства надо мной испытывать, всякие ноу-хау в этой пыточной системе. Я не хочу быть этим подопытным кроликом и на себе это все испытывать. И есть примеры, которые не дают нам вообще никаких сомнений в этом. Это Оюб Титиев, человек, который гораздо значимее и гораздо влиятельнее и уважаемее меня в этом мире. Он сидит сегодня в тюрьме как наркоман, и никто с этим ничего не может сделать. В его случае [пытки] не применяются. Возможно, кстати, я этого не знаю, конечно, как там обстоят дела. Но в моем случае они будут, конечно, применены. Этого в принципе они и не скрывают.
— Вы можете в таком случае попросить убежище в другой стране Евросоюза?
— Нет, у меня такой возможности нет. В рамках вот этого законодательства я не имею права ни в какую другую страну Шенгенской зоны ехать по идее. А в страну не Шенгенской зоны я не имею возможности уехать. У меня здесь нет никакого выхода. Да, конечно, я могу нелегально уехать в другую страну Евросоюза или Шенгенской зоны, но я не хочу этого делать. Тем более моя семья получила здесь убежище, в Польше, здесь мои дети уже пошли в школу, здесь уже какое-то знание польского языка у них появилось, какая-то интеграция прошла. Я бы не хотел сегодня менять эту страну на другую. Я бы хотел здесь остаться, чтобы мне дали возможность здесь спокойно жить.
