В Ингушетии на центральной площади Магаса продолжаются протесты ингушей, возмущенных передачей части территории республики соседней Чечне. Напомним, что протесты начались из-за того, что в Ингушетии считают "аннексией" передачу части Сунженского района (по соглашению 1993 года район был поделен между двумя республиками). В сентябре жители Ингушетии обнаружили, что строители из Чечни тайно прокладывают автодорогу на территории заповедника "Эрзи" в Ингушетии, причем делают это под охраной вооруженных чеченских силовиков и под прикрытием режима контртеррористической операции.
Вместо того, чтобы разъяснить, что происходит в заповеднике, власти Ингушетии неожиданно подписали с Чечней соглашение об обмене землями, в том числе и в Сунженском районе. В республике это было воспринято как предательство национальных интересов: отданные Чечне земли были родовыми для нескольких ингушских кланов (тейпов). Протестующие в Ингушетии начали требовать отмены подписанного соглашения и рассмотрения его на всеобщем референдуме. Но власти Ингушетии пока никак не реагируют на эти протесты, а ингушский парламент уже утвердил договор о новой границе.
Журналисты Настоящего Времени решили увидеть собственными глазами, из-за чего начался конфликт между двумя кавказскими республиками. Тимур Олевский лично съездил в Сунженский район и посмотрел, что там происходит.
***
В Сунженском районе новая граница республик после начала действия соглашения, подписанного 26 сентября Юнусом-Беком Евкуровым и Рамзаном Кадыровым, будет проходить по реке Фортанга. Чеченцы забирают у Ингушетии землю к западу от реки. Ингуши считают эту территорию своей, но на деле там почти никто не живет: большинство выходцев из тех мест давно перебрались в Грозный, Магас и другие города.
Но на этих территориях до сих пор стоят несколько родовых башен ингушских родов: Мержоевых, Боковых, Цечоевых. После изменения границ родовые башни и старые могилы по крайней мере одного из тейпов будут находиться на территории Чечни.
"Выходцы из этих мест, конечно, посещают эти места. Они живут среди нас, они наши родственники, наши хорошие знакомые. И они с болью воспринимают эту ситуацию, – объясняет Альберт Дарбазанов, председатель ингушского национального культурного общества "Даймохк" (Отечество). – Территория, где находятся их башенные комплексы, теперь переходит туда. Там различные исторические памятники, которые мы издревле считали своими".
Чтобы попасть на территорию, которая отчуждается от Ингушетии в пользу Чечни, мы решили проехать через чеченские села Гехи и Рошни-чу: там лучше дорога. С территории Ингушетии проехать в Сунженский район сложно. Но даже по чеченской территории в горах машина все равно проехала с трудом.
Все географические названия, которые мы проезжали, все топонимы в этих краях знакомы тем, кто смотрел новости в 90-е годы: они все попадали в военные сводки во время первой и второй чеченских кампаний.
Одно из древних кладбищ в Сунженском районе принадлежит роду Мержоевых. Представители этого клана живут по обе стороны от границы между республиками. Как говорят местные жители, у них есть трудности самоидентификации: кто из них чеченец, а кто ингуш. Мержоевцы называют себя "орстхойцы" по названию исторической области Орстхой-Мохк и сами себя считают отдельной ветвью целого вайнахского народа.
Возле кладбища нас предупреждают, что нам лучше развернуться и поехать назад: впереди – та самая территория, на которой недавно объявили режим контртеррористической операции (КТО).
"Там разведка в лесу, военные, – описывает происходящее местный егерь. – Как только зашли споры о земле, они сразу же нашли и убили в тех местах двух боевиков. Вас не пропустят", – предупреждает он.
Мы встречаем дорожных рабочих примерно за километр до новой границы с Ингушетией и моста через Фортангу (во время чеченской войны мост был взорван, но после отстроен заново). Строители расчищают участки земли и прокладывают дорогу при помощи тяжелой техники. Ранее эта территория была ингушской, и именно здесь начался конфликт. Сейчас это уже Чечня.
Чеченские военные устроили блокпост возле самого моста: там начинается Ингушетия в новых границах. Снять блокпост нам не удалось. Военные, около десятка человек в зеленом камуфляже, встали с оружием вокруг нашей машины и категорически запретили снимать. Там же, рядом с постом военных, находится еще один, полицейский блокпост.
Башня Абдуллы Бокова после начала действия нового соглашения теперь находится на территории Чечни, а не Ингушетии.
"Это наша родовая башня, башня Боковых, – издали показывает на строение Абдулла Боков. – Мы входим в тейп Цечой. Насколько я понимаю, это полубоевая башня, не совсем боевая. И, насколько я понимаю, не очень старая башня. Было несколько этапов строительства башен, в этой уже использовался цементный раствор".
На башне есть надпись: "Цечой Алкун", то есть "Алкун Цечоевых". Но рядом, с правой стороны, написано: "Нация – Орстхой". Так же, как и Мержоевы, представители клана считают себя отдельным народом, не относящимся ни к чеченцам, ни к ингушам. Именно поэтому "перекидывание" их земель от одной республики к другой так возмутило многих представителей рода.
***
Власти в обеих республиках пока надеются, что эти конфликты утихнут сами собой. Протесты в Магасе проходят прямо на главном проспекте города под стенами местной телекомпании. Но та всеми силами старается его не замечать и не рассказывает о нем в эфире. Сами протестующие ведут себя мирно, но в город постоянно прибывают части Росгвардии и другие силовые подразделения из других регионов России.
Исследуя Дагестан. Взгляд изнутри
За время протестов несколько журналистов уволились из телекомпании "Ингушетия" в знак протеста против информационной блокады митинга и создали собственное независимое СМИ Фортанга.Ру, названное в честь спорной реки.
"Я работала на национальной телерадиокомпании, но меня не устраивало, что там озвучивается только одна позиция, – объясняет Изабелла Евлоева, создатель "Фортанги.Ру". – Когда пошло все это с землями, я увидела, что идет только одна точка зрения, в ущерб народу".
Деление земель Сунженского района спровоцировало разговоры обо всех неурегулированных спорах, застарелых конфликтах и прежних обидах, которые только существуют на Кавказе. А их множество. Ингуши начали вспоминать, как когда-то давно им не возвращали земли в Осетии, а в Дагестане вспомнили, что у республики тоже есть территориальный спор с Чечней. Любой из этих конфликтов может перерасти в протесты той же силы, что сегодня идут в Ингушетии.
Тимур Олевский, "Настоящее время"
