Русский мусульманин Михаил Попов и ингушка Хадиджа Хамхоева поженились более года назад. Однако вдвоем они провели всего несколько недель, все остальное время – во владикавказском СИЗО по делу о наркотиках.

Обвиняемые и их близкие утверждают, что запрещенные вещества паре подкинули силовики. Следствие длится уже год и месяц, материалы выделены в отдельные производства.

Если дело Михаила уже ушло в суд, то обвинительное заключение по Хадидже прокуратура Северной Осетии вернула на доработку. 25 апреля женщину выпустили, поскольку больше держать ее в СИЗО по этой статье было нельзя. Сейчас она находится под подпиской о невыезде.

"Ехали в Грузию к товарищу мужа"

Свое преследование чета связывает с религией, поскольку правоохранители особенно пристально следят за русскими мусульманами. Их рассматривают как потенциальных террористов.

Изначально следователи хотели объединить Михаила и Хадиджу в группу, но затем передумали – материалы выделены в два отдельных уголовных дела. Хотя задерживали их вроде как вместе: наркотики якобы обнаружены в общих сумках с одеждой.

"Сотрудники ФСБ нам сразу сказали, что закроют нас в любом случае, – рассказала "Кавказ.Реалии" Хадиджа. – Мы в Грузию ехали к товарищу мужа, с которым он учился в Египте. Нас задержали якобы за нецензурную брань на КПП на Верхнем Ларсе".

По ее словам, силовикам нужно было как-то обосновать их задержание, чтобы "провести к сотрудникам ФСБ, которые думали, что мы собираемся в Сирию".

"Административный арест отбывали в ардонском ИВС, – продолжает она. – Впоследствии суд признал незаконным мое задержание".

На условия содержания во владикавказском СИЗО Михаил не жалуется, говорит, что все нормально, отмечает Хадиджа.

Судебный марафон

Судебный процесс по делу Попова идет ускоренными темпами (заседания – каждый понедельник и четверг). При этом, по словам обвиняемого, материалы его дела даже не прошиты и не пронумерованы.

"Полгода ему продлевали арест, обосновывая это очными ставками, а в суде никто уже ни о каких очных ставках не говорит, – рассказывает Хадиджа. – На самих наркотиках никаких отпечатков и потожировых следов, в крови запрещенные вещества не обнаружены, на учете не состоит. Показания свидетелей в материалах полностью противоречат друг другу".

Михаил, по его словам, был ограничен в ознакомлении с материалами дела. "Даже его адвокату следователь сначала предоставил копию материалов, – рассказывает собеседница. – Затем посадил его защитника в машину, отъехал в переулок и вырвал у него папку с материалами, адвоката выпихнул из машины. Адвокат официально пожаловался на нападение".

Есть у защиты вопросы и к самому "порошку". Во-первых, как утверждает адвокат, вещество взвешивали в упаковке, что существенно увеличивает его массу. Во-вторых, оно было сырым. В-третьих, эксперты не отделяли наркотик от примесей.

"Получается, что если бы это вещество было в мешке с мукой, то нам вменили бы мешок наркотика, – рассуждает Хадиджа. – Они ознакомили нас с результатами экспертизы только через пять месяцев".

Кроме того, в деле, как сообщил супруге Попов, говорится, что он неоднократно отказывался от ознакомления с результатами экспертизы, хотя его даже не вывозили из СИЗО.

И немного статистики

Статистика "наркотических" преступлений неутешительна. По данным Института проблем правоприменения, как минимум четверть всего "тюремного" населения России составляют как раз те, кто попался на наркотиках.

Если верить порталу правовой статистики Генпрокуратуры России, в 2017 году возросло число зарегистрированных преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков, с 201,2 тыс. в 2016-м до 208,7 тыс.

В относительных показателях доля таких правонарушений по стране увеличилась с 9,3% в 2016-м до 10,14% в 2017 году.